Макс Мах - Под Луной

• Название: Под Луной
• Автор: Макс Мах
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

И да, это не наша история. Все это произошло в далекой далекой галактике, где другой Троцкий не дружит с другим Сталиным, и где командарм Кравцов отвечает на вызовы эпохи скупой улыбкой на жестком лице…

---

– Вопрос о кооптации тебя в ЦК практически решен. На следующем пленуме и проголосуем. – Бубнов неодобрительно глянул на трубку – мол, стоит ли пакостить табачным дымом эдакую-то благодать? – но промолчал.

– Проголосуете, буду. – Пожал плечами Кравцов.

– Да, ты, братец, никак не доволен? – Улыбнулся начальник Политуправления РККА.

– Окстись, Андрей! – По-сталински взмахнул трубкой Макс. – Я что карьерист, какой, чтобы такому делу радоваться? Работы больше станет, ответственности…

– Прав.

– Намекаешь?

– Интересуюсь.

– Спрашивай. – Предложил Макс, закуривая.

С Андреем Бубновым они совершенно неожиданно сошлись и подружились на Украине. И встречались, вроде бы, нечасто, и общались не подолгу, а все равно взаимная симпатия была очевидна. На "ты" перешли сразу, и с тех пор никогда в разговорах не ходили вокруг да около. Спрашивали один другого напрямую, и отвечали друг другу точно так же.

– Твоя позиция в дискуссии о централизации экономики?

– Андрей, нам пока нечего особенно централизовывать. – Макс пыхнул трубкой, еще раз поглядел на воду и перевел взгляд на Бубнова. – Да и эффективность наших – советских – "предпринимателей" оставляет желать лучшего. Ты знаешь, за что меня в двадцать третьем поперли?

– За то, что товарищ Троцкий тебя поддерживал. Ты слишком близко к оппозиции стоял.

– Ну, если так, то скорее уж Ленин меня тогда поддерживал. Как Владимир Ильич слег окончательно, так и поехало… – Вздохнул Макс, вспоминая то время. – Но конкретно, мне Куйбышев дело Краснощекова простить не мог. И понимаешь, я все удивлялся, никак не мог понять, что же он так взъелся на Краснощекова, а заодно и на меня? Ну, лопнуло дело. Ну, оказался человек невиновен. Ну, пусть даже ослабило это компанию против "стяжателей", что с того? А потом разобрался. Это же целая философия, и не на пустом месте, заметь, выросшая. Обвинения против Краснощекова инициировались теми же самыми людьми из наркомфина, что "ушли" его в свое время с должности замнаркома. Они да Госбанк, вот откуда там ножки росли. А дело-то простое, как кавун! Промбанк Александра Михайловича за счет гибкости кредитования привлекал огромные капиталы. Из Америки доллары рекой текли. Эффективность налицо! Внутренние затраты минимальные, нахлебников, почитай, что нет. А в Госбанке? Это, Андрей, называется плохим капиталистическим словом "конкуренция". Только наши товарищи решили соревнований не устраивать, а просто убрать конкурента с дороги, и все. Так проще, но, с другой стороны, они исключительно искренние люди. Они так видят ситуацию. И Куйбышев видит то, что видит: успешная работа Краснощекова – это реклама капиталистических методов хозяйствования, американской модели, и нож острый для противников НЭПа. Просто удар в спину Революции и ее идеалам, понимаешь!

– Допустим. – Спокойно кивнул Бубнов. – Пусть так. Но индустриализацию нам руками нэпманов не провести, это тоже факт, или я чего-то не понимаю?

– Да все ты правильно понимаешь. – Усмехнулся Кравцов. – И я, заметь, с тобой не спорю. Не будут нэпманы проводить нам индустриализацию, сами не будут. Но заметь и другое. За сохранение НЭПа – пусть и в урезанном виде – выступает не только Троцкий, которому сейчас – по уму – следовало бы о судьбах мировой революции радеть, а не о выпечке калачей в Пензе, но и Рыков! Рыков тоже за, потому что одно другому не помеха, если в крайности не впадать. На самом деле мы с помощью НЭПа решили проблему товарного голода. Концессионеры вместе с нэпманами, худо бедно, поднимают из могилы местную промышленность, крестьяне сдают хлеб по государственным закупочным ценам, имея возможность продавать излишки на рынке. Развивается внутренний рынок, почти восстановилась обескровленная войной и Революцией деревня. Кооперация опять же…

– Ликбез только проводить со мной не надо! – улыбнулся Бубнов, являвшийся по совместительству еще и ответственным редактором "Красной звезды". – Я сам это умею.

– А я и не провожу. Я отвечаю на твой вопрос.

– Извини.

– Извиняю. И вот тебе, Андрей, еще один пример. В Северо-западном крае, как и везде, впрочем, года до двадцать третьего через границу только ленивый не ходил. Погранцы с ног сбились, но рельеф местности там – леса и болота – таков, что попытки полностью перекрыть границу – мартышкин труд. Ходили и через Финскую, и через Эстонскую, а там, между прочим, у Пскова и Латышская. И к слову, не одни только контрабандисты. Нелегалы савинковские и кутеповские тоже туда сюда шастали, но это совсем другая история. На Совнаркоме Северной Коммуны сидит Молотов. Ты его по ЦК должен знать.

– Знаю. – Надышавшийся свежим воздухом Бубнов закурил наконец папиросу, и Макс перестал испытывать неловкость, попыхивая своей трубочкой. – Мужик неглупый, въедливый, несколько тяжеловесный, правда, и состоит в близких друзьях Кобы.

– Тем более! – Макс с такой оценкой Молотова согласился. Он уже слышал – и не раз – как за глаза того называют "Чугунной задницей". И сам в Питере насмотрелся, но увидел и другое: Вячеслав не тупой фанатик. Он прагматик, хотя у него и существуют жесткие границы для этого самого прагматизма.

– Тем более! – сказал он Бубнову. – Но именно они, Серебряков и Молотов, пробили в СНК разрешение на "гибкую политику в области приграничной торговли". Считай, монополию внешней торговли отменили для одной отдельно взятой губернии…

– Именно это они и сделали. – Спокойным голосом констатировал Бубнов. – В результате пришлось принимать поправки к декрету.

– Так и я о том же! – Макс любил разговаривать с Бубновым, Андрей всегда быстро схватывал и четко формулировал главные тезисы. – А по сути, что у них получилось, почему пришлось декрет, столь полюбившийся… – он хотел сказать, Сталину, но решил не обострять, – некоторым товарищам, по живому резать? А все дело в выгоде! Товары пошли через границу…

– И мы перестали получать за них деньги в госбюджет.

– Не так. Мы перестали их терять на контрабанде и липовых поставках, а стали взимать налогами, акцизами, процентами на кредитование, таможенными сборами. Ты этого не знаешь, может быть, но сборы возросли на порядок в первый же год. Городской бюджет подскочил аж в три раза, отчисления в бюджет СССР в два с половиной. Чуешь, о чем идет речь? На эти деньги, между прочим, "Парижскую Коммуну" и "Марат" ремонтировали и тракторно-танковый цех на Ижорском заводе построили. Вот тебе и прямая польза РККА и Индустриализации от простого советского нэпмана. Подожди! – Остановил Макс готового возразить Бубнова. – Погоди, Андрей. Я тебе еще кое-что расскажу. Из Риги пошло в Питер женское белье, среди прочего. В том числе, и польское, хорошего качества и красивое. И вот в Ленинграде один портной… Капилевич его фамилия или Копельман… Не суть важно, он увидел, как "брали" это недешевое белье и наладил свое производство. Мало того, что две сотни работниц с биржи труда на работу принял, так и товар предложил не хуже польского, но дешевле. Рашель с Полиной Молотовой в его магазин на Литейном проспекте ходили… Ну, я тебе как мужик мужику скажу, красивое белье!

– Все так. – Кивнул, улыбнувшись, Бубнов. – Но он выступил конкурентом нашей собственной швейной промышленности!

– Все так. – Не стал спорить Кравцов, повторив к тому же "формулу" Бубнова. – Но, во-первых, он платит налоги, которые много выше, чем те, что платят госпредприятия. Во-вторых, он реально работает против утечки капитала заграницу, предотвращая к тому же контрабанду и облегчая жизнь ОГПУ и Военконтролю. И наконец, в-третьих, нашим швейникам учиться еще и учиться. Вот пусть и учатся, соревнуясь, а продукцию их все равно покупают. У Копельмана белье сравнительно дорогое, да и до Литейного проспекта не каждый доберется…

– Резонно. А криминал как? Разложение, усиление буржуазного элемента?

– Так, Андрей! А мы на что? На то и щука в море, чтобы карась не дремал! Военконтроль, ОГПУ, Политуправление РККА, Милиция, Прокуратура, Революционные трибуналы… Работать надо, а не липовые дела строчить.

– И Военконтроль самый важный…

– Андрей, так и ты, вроде как, военный. Политуправление – это же военный отдел ЦК, нет?

– Да, Макс. Хорошо, я подумаю над твоими словами. В них определенно есть резон, но я должен все это еще раз обмозговать.

– Думай. – Согласился Кравцов, хотя и догадывался, что и сам этот разговор не состоялся бы, если бы Бубнов не пришел уже к каким-то предварительным выводам.

– Надо бы на партконференции поднять вопрос о разграничениях полномочий между Наркоматом и РВСР…

"Значит, у меня есть еще один союзник в ЦК, и не самый слабый к тому же…"

– Я не против. – Сказал он вслух. – Если хочешь, могу подкинуть тебе пару тезисов.

– Давай.

– Договорились!

2

– Ты знаешь, что о тебе говорят в ЦК?

– Расскажи. – Предложил Макс.