Валентин Шатилов - Сын убийцы миров

• Название: Сын убийцы миров
• Автор: Валентин Шатилов
• Жанр: Научная Фантастика

Начавшись на обычной тренировке клуба ролевиков-толкиенистов, повествование продолжается в иные миры и пространства вслед за главным героем – мальчишкой, на плечи которого падает ответственность за глобальные катастрофы, будто бы совершенные его матерью.

Правда, мальчик и сам не прост: по происхождению – великий князь, по способностям – неукротимый супермен, по серьезности – многоопытный старик. Зато в подружки он выбрал девушку, которая полностью противоположна ему по характеру: она – язвительная паникерша, резкая как в высказываниях, так и в поступках.

Но отступать некуда – им вдвоем предстоит побеждать в кровавых драках, противостоять гневу царствующих особ, приручать инопланетных чудовищ, осваивать таинственные приборы из иных измерений. А попутно успевать решать вечные философские проблемы, приобретать и друзей, и врагов, ну и конечно восстанавливать космическую справедливость – хотя бы в пределах мира «Филуманы».

---

– Ох, и языкастая ты… А как я еще могу думать?

– Но ведь на самом деле у Олега есть гривна!

– Откуда? Ты, дивчина, что-то путаешь. Знаешь, умельцы делали раньше такие детские повязочки. Ты не думай, настоящая гривна вот, – он даже чуть расшнуровал тесьму на рубашке, чтоб мне было видней. – А у него игрушка, в которой проку никакого и нет! Сама рассуди – откуда она может быть у него? Ведь, я так понял, что мать его жива? Значит, их родовая княжеская гривна по имени Филумана, знаменитая во всех пределах, все еще на ней!

– Но у Олега есть гривна! – упорствовала я. – Даже не одна!

– Ну вот видишь – не одна! – рассмеялся Гаврила, как будто это все объясняло.

– Да, не одна! Кроме шейной гривны у него еще пястные, ножные…

– Ой, умора! – закатился Гаврила. – Ой, Елена! Вроде умная ты, а сама – дура-дурой! Поверить, что простые повязочки – это настоящие гривны, это надо ж!…

– Самые настоящие, – возмутилась я. – Он мне одну даже давал поносить немного…

– Ой, не могу! – Гаврила чуть не свалился от смеха под лавку. – Ой, Елена, ой простодырая душа!… Да если б гривну можно было снимать-надевать как шапку или как кушак – да тогда бы ни антов не было, ни голутвенных, а все были бы как князья! Это ж надо такое придумать – снял гривну, отдал поносить… Ой, держите меня, помру от смеха!…

– И все-таки он давал мне гривну.

– Лады, лады, не таи на меня обиды… Я ж не думал, что такие выдумщики бывают, как твой княжич… И такие доверчивые девушки как ты. Хотел бы я взглянуть на этого пройдошного малого… Да уж будь по вашему, не желаете показывать, где княжич прячется – не надо. Сам выйдет. Долго не усидит. Вот тогда мы с ним и потолкуем.

Это звучало как угроза.

– А ты, оказывается, смельчак! – сообщила я презрительно. – Не боишься, значит, выходить в бой на маленького мальчика! Да еще и один на один! Надо же!

– А чего там выходить, – сказал Гаврила (несколько обескуражено). – Какой еще бой…

– Вот и я говорю – отчаянной храбрости наш Гаврила, просто отчаянной! Народный мститель да и только!

– Хватит глумиться, – не выдержал он. – Может, и не прибью я его, княжича вашего. Отвезу в царов стан, под Скарбницу. Пускай там решают, что с шагировским семенем делать.

***

Проснулась я от жуткого холода, сковавшего все внутри. В ледяной темноте не наблюдалось ни единого просвета.

– Серега, Гаврила… – чуть слышно просипела я.

Нет ответа. Если не считать за таковой заливистый храп, раздававшийся сразу из двух углов нашего небольшого мраморного убежища.

Нет, так жить нельзя! Еще пара минут, и я окончательно превращусь в ледышку!

Стуча зубами и чуть слышно подвывая, я сползла с каменной скамьи. Сначала на четвереньки, а потом встала во весь рост. Укутала плечи одеялом, потопталась, разогреваясь. Сделала несколько шагов на пробу. Получилось. Сделала еще несколько.

Наткнулась на что-то теплое. Не горячее, не обжигающе-раскаленное, как хотелось бы, но все-таки более приятное чем голый гладкий мрамор. Да и просто деревянное.

На дверь.

За которой такая теплынь!

Там же, правда, обитает и страшный карачун (так его, кажется, называют)… Но ведь я целый день пробыла там – и никакого карачуна не встретила! Может быть, он выходит по ночам? А вдруг снаружи уже наступило утро, и мы зря прячемся?

Хорошо бы это узнать. И есть даже способ узнать – просто пойти да посмотреть.

Я приоткрыла дверь и выглянула.

Темнота за дверью была ничуть не светлее, чем в нашей комнате. Но все-таки не столь ледяной. Или кажется?

Я открыла дверь пошире, переступила порог, пошарила впереди свободной правой рукой (левая судорожно сжимала на груди края одеяла). Удостоверилась, что препятствий на пути нет, шагнула дальше.

Под кроссовками скрипнул по мраморному полу песочек. Тот самый, страшный?

Я остановилась, прислушиваясь к себе. Если начнутся всякие штучки с раздвоением-растроением личности, а также потянет на разговор с собственными пальцами, можно будет сделать один-единственный шажок назад, и сразу окажешься в безопасности. Очень-очень холодной безопасности.

Шагать назад не пришлось – симптомов карачуна не наблюдалось.

Тогда я шагнула вперед. И снова прислушалась. И опять шагнула. И ничего страшного не произошло. Я шла по песку, ставшему проклятием олегова княжества и других окружающих княжеств, я была спокойной, сосредоточенной и целеустремленной. И песок не оказывал на меня никакого воздействия.

Вот ведь – все очень просто: надо собраться, взять себя в руки и тогда никакие пустохляби не страшны. Или, может, просто наступило утро? В любом случае страхи перед песочком сильно преувеличены!…

Расхрабрившись, я совсем забыла о необходимости прощупывать темный воздух перед собой – и поплатилась за забывчивость. Стена, неожиданно всплывшая в море кромешного мрака, больно ударила меня по груди, по рукам, по коленке. И даже по лицу задела. Черт, черт, черт!

Я осторожно провела рукой по полированному мрамору – вправо, влево. О, радость! – пальцы наткнулись на шероховатую поверхность следующей двери.

За ней воздух оказался уже гораздо теплее. Я торопливо пересекла один коридорчик, свернула в другой – легко и непринужденно. Потому что впереди уже замерцал свет. Тусклый, рассеянный, но моим глазам, привыкшим к полной темноте, он показался ярче прожекторов.

Свернув еще разок за угол, я обнаружила его источник – неплотно прикрытую дверь. Неужто я наконец вырвусь в нормальные дворцовые помещения? И, надеюсь, сразу в тронный зал!

Почти бегом я бросилась вперед, распахнула дверь в залитое утренним светом огромное пространство зала… И хор разнообразнейших голосов оглушил меня. Они спрашивали, советовали, восторженно восклицали, злобно негодовали, едва шептали – и все это в мертвой тишине. Тронный зал, на пороге которого я застыла, был пуст.

Но он не имел уже никакого значения. Потому что оказался бесконечно далек от меня. Космически далек. До него нельзя было дотянуться, в него невозможно было войти. Между мною и им непреодолимой стеной воздвиглось мое тело.

Огромное по сложности и совершенно неуправляемое. Кое-как сплетенное из нервов, мышц, кровеносных сосудов и просто сухожилий. Проткнутое штырями костей. Небрежно засунутое в мешок из кожных покровов. Напичканное дурно пахнущим ливером. Оно жило. Кричало и шептало своему мозгу о проблемах своей жизни. И мозг что-то отвечал ему. Но я была отделена от их беседы непроницаемой перегородкой. Сначала довольно прозрачной. Но с каждой секундой перегородка все мутнела, образы за ней расплывались, теряли конкретность…

И вот я уже проваливаюсь в серую вату неопределенности, в которой даже мое «я» перестает иметь смысл.

***

– И зачем ты это учинила, Елена? – строго спросил голос.

– Что? – спросил другой голос.

Другой – да не совсем. В нем я узнала себя. Свои интонации и свои чувства. И мое «я» вновь получило право на существование.

– Пошто грянула стопы свои по пустохляби?

О, и этот голос я узнала. Лыцар Гаврила тряс своей молодой бородкой, издавая звуки, складывающиеся в требовательные и заботливые слова.

– Не грянула… – удивилась я. – А прошла тихо и незаметно.

– Угу. Если б Сергей не пробудился от теплого сквозняка, так бы ты и стояла до сих пор в кручени карачунной.

– А я стояла?

– Еще как! Кабы не мы с Сергеем…

– Поняла, поняла. Вы – герои, я – баба-дура. А теперь объясните мне, герои, как жить дальше? Мне теперь из этого мраморного склепа вообще носа не высунуть?

– Отсюда-то? Ну а как ты раньше жила? Так и теперь…

– Раньше я совсем не так жила! И даже вчера еще. Но теперь?… Я на вечное заключение в темнице не согласна!

– Так это не твоя потайка? – спросил Гаврила. – Идем тогда в твою! А я все удивлялся: и как вы здесь выдерживаете?…

– Не моя. И скажу больше – у меня вообще нет никакой «потайки».

– Тю! А где ж ты сидела всю жизнь?

– Далеко. Я же сказала тебе: мы из далеких краев. Только вчера приперлись сюда. Идиоты…

– А в тех далеких краях нет потаек?

– Там и песка вашего нет! Зачем там потайки?

– А давайте туда уйдем! – загорелся Гаврила. – Это как раз те края, куда великая княгиня увела тысячи и тысячи народу?

– Не-ет, не похоже… – покачала я головой. – На Земле ничего не было слышно про великое переселение здешних народов во главе с Шагировой. Может он увела их куда-то еще?

– Может, – пожал плечами Гаврила. – А может и не увела – так, одни байки… Но ты ведь пришла оттуда? Из благословенных земель, на которые гнев Божий не пролился? Сможешь показать дорогу?

– Не смогу. Нету той дороги. Вернее, есть, но только в одну сторону.

– Все равно покажи!

– Не покажу!

– Почему? – опешил Гаврила.

Я упрямо сжала губы. Не скажешь же этому придурку, народному мстителю самопальному, что как раз по той дороге должна прийти сюда сегодня утречком намеченная им жертва – сын великой княгини Шагировой Олег? Не хватало еще чтоб лыцар Гаврила поджидал его у прохода между мирами. Олег, конечно, супермен у нас, и супербой… Но если самого рассуперменистого супермена застать врасплох да отоварить кирпичом по башке, то ничего он поделать не сможет…