Федор фон Бок - Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр»

• Название: Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий «Центр»
• Автор: Федор фон Бок
• Издательство: Эксмо, Яуза
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53085-4

К 70-летию Победы Красной Армии под Москвой! Один из главных источников по истории этой решающей битвы, ставшей первым поражением «непобедимого Вермахта». Фронтовой дневник генерал-фельдмаршала фон Бока, который командовал группой армий «Центр» в 1941 году и был снят с этого поста после московского фиаско, когда его войска были остановлены всего в 30 километрах от Кремля, обескровлены, разбиты и отброшены на запад. Откровения одного из лучших полководцев Вермахта, особо ценные потому, что записаны не через много лет после войны (фон Бок погиб за несколько дней до капитуляции Рейха), а по горячим следам событий.

---

«Сражение за Смоленск завершилось победой русских!»

30/7/41

Опять разговаривал с Вейхсом и спросил его, придерживается ли он все еще мнения, что предложенная им атака может увенчаться успехом. Он ответил, что его мнение не изменилось.

Потом я беседовал на эту тему с Браухичем. Атака на Рогачев получила его благословение. Кроме того, он одобрил атаку на Рославль, а также предложил окружить войска противника в районе Великих Лук — на северном крыле 9-й армии. При этом части 9-й армии, поддерживаемые танками, будут наступать с юга на Торопец, а части II корпуса, который ныне дислоцируется на юге от Холма, — с севера. [108] Поехал в 9-ю армию и сообщил о предложении Браухича, которое было встречено с энтузиазмом.

Позвонил из штаб-квартиры 9-й армии Грейффенбергу и попросил его проинформировать Браухича относительно того, что концентрическая атака на Торопец при поддержке II корпуса имеет хорошую перспективу. Рогачев, Рославль и Торопец — это все «малые» операции, но их необходимо провести, если мы не хотим проблем на флангах, когда начнется большое наступление. Однако, принимая во внимание нынешнее состояние наших бронетанковых сил, я не знаю, удастся ли мне наскрести две танковые дивизии для атаки на Рогачев и одну — для наступления на Торопец, а без них нам придется очень и очень туго. — Когда я вернулся, Грейффенберг с порога сообщил мне, что операции, о проведении которых мы с Браухичем только что договорились, откладываются и что в ближайшее время ожидается новая директива от Верховного командования сухопутных сил.

Атака на Рогачев все-таки получила одобрение Верховного командования сухопутных сил, кроме того, были изданы соответствующие приказы относительно наступления на Великие Луки.

2-я армия хочет направить свое южное крыло через Днепр на Рогачев, но атаковать Жлобин, который лежит дальше к югу, не хочет, так как этот населенный пункт очень сильно укреплен. Я с этим не согласен. Если главный удар правого крыла будет осуществляться через Рогачев, операция должна завершиться фронтальной атакой. Войскам в любом случае придется дойти до укрепленного Жлобина и, оставив его в стороне, атаковать через Днепр справа или слева от города. При этом крайняя оконечность южного крыла армии должна быть заранее выдвинута в сторону Речицы. Равным образом, ХХХXIII корпус тоже должен выступить раньше прочих частей, чтобы облегчить [109] продвижение LIII корпуса. Грейффенберг позвонил во 2-ю армию и проинструктировал ее на этот счет. Харденберг[2] заболел и его отвезли в Берлин.

31/7/41

«Котел» у Смоленска все еще не очищен от противника, хотя его атаковали бок о бок по всему фронту сразу четыре дивизии. Все это чрезвычайно огорчительно, так как атаки противника на восточном фронте группы армий становятся все более ожесточенными, по причине чего мне пришлось снять с фронта вокруг «котла» часть войск, чтобы облегчить положение 3-й танковой группы (Гот).

Начальник штаба 9-й армии генерал Векман пребывает в мрачном расположении духа. Он также настроен пессимистически по отношению к ситуации на северном крыле. Я сказал Штраусу, что «котел» необходимо любой ценой очистить в самое ближайшее время. Относительно атаки на северном крыле я сказал: приказы об атаке уже изданы. Примет ли в ней участие 12-я дивизия из группы армий «Север», неизвестно. Но как бы ни сложились обстоятельства, главная задача — уничтожение противника — должна быть выполнена!

Русский штабной самолет приземлился за линией фронта на нашей территории. Обнаруженные у курьера приказы открыли нам глаза на дислокацию русских войск, которые держат против нас оборону на южном крыле группы армий. Оказывается, XXXXIII корпусу противостоит только одна дивизия. Другая находится от нее за несколько километров и дислоцируется на реке Птичь. Таким образом, ХХХXIII корпусу представляется отличная возможность [110] разбить по отдельности эти две русские дивизии, открыв тем самым путь на восток XXXV корпусу.

Вейхс сказал, что хочет провести эту операцию одновременно с атакой на Рогачев, чтобы иметь возможность сыграть на факторе внезапности, но что ему необходимо еще раз все основательно обдумать.

Кессельринг помогает мне, чем может, однако после изъятия VIII авиакорпуса (Рихтгофен) у него осталось слишком мало самолетов. Кстати, он подтвердил полученные от пленного сведения о том, что русские подтягивают к моему фронту свежие силы с московского направления. Нельзя также полностью исключить тот факт, что противник подтягивает войска и из-под Ленинграда.

У меня почти не осталось резервов, чтобы противостоять постоянным контратакам свежих войск русских. При этом у меня забрали штурмовую авиацию и тяжелую артиллерию, что не может не отразиться на положении восточного сектора моего фронта. Кроме того, нынешнее ужасное состояние железнодорожного транспорта не позволяет мне подвезти войска из Германии или маневрировать резервами вдоль фронта. Придется опираться на дивизии, которые дислоцируются у меня в тылу. Однако, чтобы перебросить их к фронту, тоже потребуется много времени. Только 61-я дивизия (Хайнике), которая находится на марше и движется тремя колоннами, в настоящий момент медленно подтягивается к линии фронта в восточном секторе. Но 9-я армия настоятельно просит меня передать в ее распоряжение по меньшей мере третью часть этой дивизии для дислоцирования во второй линии группы Гота (3-я ТГ). С тяжелым сердцем вынужден был дать на это согласие.

Грейффенберг коротко проинформировал об этом Верховное командование сухопутных сил, после чего спросил, нельзя ли хотя бы часть резервов, предназначенных для [111] усиления танковых групп и дивизий первой линии, переадресовать в восточный сектор моего фронта.

Русские не кодируют большую часть своих радиосообщений, что очень нам на руку. Сегодня, к примеру, командир отряда русской кавалерии, оперировавшего за линией фронта на моем южном крыле, докладывал, что должен отойти к своим по причине нехватки продовольствия, амуниции и лошадей.

1/8/41

Дело под Смоленском все еще не закончено. По-видимому, наши действия русских особенно не впечатляют, так как недавно мы перехватили радиосообщение, где говорилось, что «со стороны немцев большой активности не наблюдается». Я разговаривал по телефону со Штраусом и командиром VIII армейского корпуса (Хейнц), чтобы еще раз напомнить им о стратегической важности скорейшего очищения «смоленского котла». Поскольку в дневном рапорте 9-й армии предлагается снять с линии фронта вокруг «котла» три дивизии, я послал в 9-ю армию телекс, потребовав «завершить уничтожение противника в районе «смоленского котла» ко 2 августа».

Атака Гудериана на Рославль развивается успешно.

Штраус (9-я армия) решил начать атаку на Великие Луки 2 августа, в связи с чем потребовал обеспечить поддержку со стороны Люфтваффе, каковая и была ему обещана.

Снова позвонил Вейхсу и осведомился, не пора ли начинать выдвижение XXXXIII корпуса. Его аргументы «против» впечатления на меня не произвели. Мне, возможно, удастся высвободить танковое соединение для развития атаки на восточном берегу Днепра к 9 августа. Вейхс же придерживается мнения, что нам следует использовать к своему преимуществу благоприятную ситуацию и атаковать [112] сразу всеми силами, не дожидаясь подхода танкистов. Пришла новая директива от Верховного командования сухопутных сил, отменявшая прежние инструкции и предлагавшая группе армий готовиться к наступлению как в юго-западном, так и в восточном направлениях. Судя по всему, атака в северо-восточном направлении силами группы Гота предана забвению.

2/8/41

Русские в течение ночи построили временный мост на восточном фронте «смоленского котла» и, как выразился сегодня один летчик, «драпают на восток»! 3-я танковая группа пытается захватить переправу атаками с северного направления. Я отдал приказ 17-й танковой (Арним) и 20-й моторизованной (Цорн) дивизиям перекрыть противнику все пути отхода из «котла». Ситуация с мостом прояснилась во второй половине дня: как оказалось, части 20-й моторизованной дивизии отошли из деревни Ратчино, где русские позднее начали возводить мост, чуть ли не три дня назад! Я сразу же перезвонил в штаб-квартиру 9-й армии, где застал одного только начальника штаба, который и получил от меня строгое указание сегодня же покончить с «котлом».

Тяжелое положение сложилось в 293-й полевой дивизии, дислоцирующейся в крайней оконечности южного крыла 2-й армии. Она основательно получила по носу около Птичи. Впрочем, этого можно было ожидать, поскольку мне, к сожалению, не удалось предотвратить эту неудачу своевременным выдвижением XXXXIII корпуса. Я позвонил в штаб-квартиру 2-й армии и сказал, что лично отдам приказ о начале атаки, если этого не сделает командование армии. На это мне сказали, что атака запланирована на 4 августа. [113] Атака левого крыла 9-й армии на Великие Луки захлебнулась. Пехотная дивизия (251-я) подойти к городу вовремя не смогла.