Сергей Бурин - Великие пророчества о России

• Название: Великие пророчества о России
• Автор: Сергей Бурин
• Издательство: М.: «Издательство Астрель», «Олимп», «Фирма «Издательство ACT», 2000. — 384 с.
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-7390-0929-4 («Олимп»), 5-271-00273-Х («Издательство Астрель»)

Эта книга — о загадках, удивительных фактах и парадоксах истории России. В нее включены предсказания девяти выдающихся пророков. Многие из прорицаний уже сбылись. А станут ли реальностью нарисованные ими картины нашего будущего?

---

— Ваш отрок создаст обитель Святой Троицы и многих приведет вслед за собою к уразумению Божественных заповедей.

В то время родители Варфоломея не могли понять до конца это пророчество, хотя и запомнили его. Только Мария с грустью подумала, что слова старца подтверждают ее тайные мысли: ее Варфушенька не создан для мирской жизни, рано или поздно станет он монахом и покинет их.

Всей семьей проводили старца. Он вышел за ворота и вдруг пропал с глаз. И все спрашивали друг у друга: не привиделся ли им странник?

С этого дня Варфоломей стал хорошо читать и даже превзошел в учении братьев и сверстников, которые еще недавно донимали его насмешками. Любимыми его книгами стали жития святых и летописные сказания о минувшем. Теперь по вечерам он читал родителям вслух, а они радовались и благодарили в душе святого старца.

Чувствовал ли Варфоломей свое предназначение или просто следовал своим склонностям, но он все больше удалялся от мира, а мир от него. Ему еще не было двенадцати лет, когда он стал строго поститься: по средам и пятницам не вкушал никакой пищи, в остальные дни — только хлеб и воду. Не пропускал ни одной церковной службы, любил тишину и уединение.

Брат его Степан рано женился. И Петру уже присматривали невесту. В то время брачный возраст наступал очень рано — для юношей в шестнадцать лет, для девушек — в четырнадцать. Наверное, и Варфоломею родители не раз предлагали подумать о женитьбе. Но он мечтал только о жизни в монастыре и просил родителей благословить его на монашество. Может быть, со временем Кирилл и Мария согласились бы отпустить одного из сыновей в обитель, но вдруг на семью обрушились нежданные беды.

Знатный и богатый боярин Кирилл Иванчин в несколько лет лишился последнего достояния, обнищал, а в 1330 году вынужден был со всей семьей покинуть родной город Ростов и бежать в чужие земли. Мог ли Варфоломей оставить родных в такие тяжелые времена!

До тех пор он не знал горя и нужды: ведь Варфоломей вырос в счастливой семье, опекаемый любящими родителями. А между тем родился и жил он в самые черные для Руси времена. Уже целое столетие властвовали над ней татары и несколько поколений выросло в страхе, ожидая набегов, разорений и неминуемой смерти.

Татарское владычество не только разоряло Русь, но и калечило народную душу. Страх парализовал людей, лишал их воли, делал слабыми и угодливыми рабами. Матери пугали детей не колдунами и домовыми, а «злым татарином». При первой же вести о приближении «рати поганой» народ в ужасе разбегался в разные стороны, бросая дома, хозяйство, скотину.

И это было не единственное бедствие. В то время русская земля была разделена на удельные княжества, как на лоскуты. Князья постоянно ссорились, враждовали между собой, а то и брались за оружие. Иной раз от княжеских междоусобиц не меньше лилось крови, чем от нашествия басурман.

И третий враг, не менее опасный, чем княжеское властолюбие, и не менее коварный, чем татары, притаился у западных границ Руси. Литва, Польша и Швеция выжидали своего часа, словно хищники, подстерегающие ослабевшую от междоусобиц и набегов добычу.

В эти мрачные времена воцарилось зло и насилие, всякие права и справедливость были попраны и забыты, торжествовали «негодные люди». Страх и беззакония не могли не сказаться на состоянии народной нравственности. «Забыв народную гордость, мы выучились низким хитростям рабства, — говорил Карамзин. — Обманывая татар, еще больше обманывали друг друга; откупаясь деньгами от насилия варваров, стали корыстолюбивее и бесчувственнее к обидам, к стыду. От времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты (период самый несчастнейший) отечество наше походило более на темный лес, нежели на государство: сила казалась правом; кто мог, грабил, не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; воровство сделалось общею язвою собственности».

Спасение было в объединении русских земель. Еще митрополит Петр в начале XIV века начал настойчиво увещевать князей, мирить их, призывать к единодушию. Именно он предсказал, что маленький городок Москва станет центром России.

А пока князья ездили в орду с богатой данью, вымаливали передышку от набегов. Ярлык на великое княжение на Руси давался ханом. Его можно было выслужить, а можно было купить за деньги. Князья шли и на хитрость, и на предательство, чтобы заполучить ярлык.

Из разоренного Киева великокняжеский престол переместился во Владимир. Но вскоре московский князь Иван Калита сумел получить не только ярлык на великое княжение, но и право собирать дань во всех русских землях и доставлять ее в Орду. Это означало избавление от ханских баскаков, с хозяйским видом разъезжавших по русским городам и весям. И хотя, собирая дань хану, Иван Калита и себя не забывал, народ терпел поборы, потому что понимал — война и татарские набеги дороже обойдутся.

В годы княжения Калиты наступил на Руси долгожданный покой. «И бысть оттоле тишина велика на сорок лет, — писал летописец, — и престаше погани воевати русскую землю и заколоти христиан, и отдохнуша и починуша христиане от велика истомы и многие тягости, от насилия татарского».

В ту пору в семидесяти верстах от Москвы, в непроходимой лесной чаще, стояло село Радонеж. Сейчас это место называется Городищем, или Городком. Иван Калита завещал его младшему сыну Андрею. В то время по малолетству князя этими землями управлял наместник Терентий Ртища.

Земли не составляли большого богатства. Свободных, неухоженных участков было много. Поэтому Терентий Ртища, желая заманить в эти дикие лесные края побольше переселенцев, пообещал им разные льготы. И народ стал собираться к Москве — кто спасаясь от татар, кто от своих бояр. Из Ростова приехало в Радонеж сразу несколько семей.

Поразили ростовчан здешние непроходимые, дремучие леса. Они привыкли к совсем другим пейзажам — просторным полям и лугам. Но русский человек при горькой нужде обживет любые пространства. И вот уже застучали топоры, рушились вековые сосны, день и ночь пылали костры и стелился едкий дым. Не так-то просто отвоевать у леса чистое поле, раскорчевать пни, распахать не ведавшую плуга землю.

Кирилл с семейством также поселился в Радонеже. Как и другим, им пришлось самим и лес расчищать, и в поле работать, и на сенокосе.

Наверное, в эти скудные годы Варфоломей многое научился делать руками. Потому что впоследствии ему пришлось много строить — церквушек, изб, монастырских ограждений и ворот. Иной раз с утра до вечера он не выпускал из рук топора, прерываясь только на молитву. В его лесной обители имелись огород и пашня, за которыми отшельник умело ухаживал.

С первых же дней в Радонеже Варфоломей полюбил лес. С тех пор вся его жизнь до последних дней была связана с лесом. В радонежских дебрях можно было затеряться и найти истинный покой и уединение. К уединению и тишине стремилась душа Варфоломея.

Он мечтал о монашеской жизни и просил его отпустить. Мария готова была благословить сына, но Кирилл отказал:

— Подожди немного, сынок. Мы стары и немощны, некому нам услужить. Братья твои женились и заботятся о своих семьях. Вот похоронишь нас и тогда сможешь исполнить свое заветное желание.

И Варфоломей — послушный сын — скрыл свое разочарование и продолжал верно служить родителям. Вскоре Кирилл и Мария сами ушли в Хотьковский монастырь, где было два отделения — для старцев и стариц, чтобы окончить свои жизни в молитве и покаянии.

В это время у Степана неожиданно умерла молодая жена. Он был так потрясен этим горем, что решил навсегда покинуть мир и принял монашество в том же Хотьковском монастыре. При пострижении ему было дано другое имя — Стефан.

Вскоре Кирилл и Мария умерли. Сыновья с честью похоронили их на монастырском погосте. Сорок дней Варфоломей прожил в монастыре, молился за упокой душ родителей и раздавал милостыню в их память. Затем быстро устроил свои земные дела — передал брату Петру дом в Радонеже и остатки имущества и снова направился в Хотьково. Но не для того, чтобы там остаться. Его тянуло подальше от любого людного места.

Наблюдая жизнь в Хотьковском монастыре, Варфоломей понял, что его путь — другой. В монастыре было слишком суетно, людно. Сам же он чувствовал предрасположенность не просто к иночеству, но к пустынножительству и отшельничеству.

Люди удалялись в обитель, чтобы бежать от мира, забыть навсегда его горести и страдания. А Варфоломей удалялся для того, чтобы там, в тишине, молиться за мир, за всех страждущих и несчастных, за свое поруганное отечество. Душа его изнывала от царивших вокруг раздоров, ненависти и неправды. Только молитвы праведников могли спасти от гибели этот страшный мир.

Варфоломей сумел уговорить брата Стефана покинуть монастырь и вместе с ним построить церковь и келью где-нибудь в лесу, далеко от людей. Он хотел вступить в новую жизнь не только вместе с братом по крови, но и вместе с иноком, уже имеющим опыт духовной жизни.