Галина Серебрякова - Маркс и Энгельс

• Название: Маркс и Энгельс
• Автор: Галина Серебрякова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

Эта книга — первая научно-художественная биография Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Она рассказывает, как формировались их взгляды, как вступили они на путь борцов за освобождение трудящихся, возглавили революционную борьбу рабочего класса и вооружили его новой теорией — великим орудием преобразования мира.

В книге представлены иллюстрации.

---

Карл припомнил Лотара Бухера, с которым когда-то познакомил его Лассаль. Это был нескладный господин с выпуклым, чуть колыхавшимся животом, начинавшимся где-то у самой шеи. Белый воротник, резко оттенявший его темный сюртук, был ослепителен и туго накрахмален. Из-под сюртука выглядывал дорогой жилет. На золотой цепочке часов висело несколько дорогих брелоков. Короткие пальцы были унизаны дорогостоящими перстнями с неправдоподобно поблескивавшими бриллиантами. Внушительно поскрипывали его новые ботинки с утиными носами. Этот человек всем своим видом хотел показать, что богат и хорошо устроен.

Карл погрузился в размышления. Итак, Бисмарк протянул ему, эмигранту, революционеру, руку. Маркс мысленно увидел обрюзгшее лицо с отвислыми щеками и мешочками из дряблой кожи под тупо смотрящими вперед, всегда налитыми кровью глазами главы юнкерства. Бисмарк был напорист, как таран, верно служил своему классу и презирал людей, широко пользуясь их нуждой или пороками.

«Что это, признак слабости? Грубый расчет? Подкуп? Опыт с Лассалем, Швейцером и многими другими привел Бисмарка к мысли, не купить ли и меня Все, кого он растлил с такой легкостью, несомненно, оправдывали свое падение интересами рабочего класса, революции. Они надеялись, что надуют Бисмарка раньше и ловчее, чем это сделает он с ними. Жалкие недоумки! Рабские сердца, которым льстило, что их пускают через черный ход в переднюю фактического главы государства… А может быть, все-таки использовать прусскую печать для пропаганды наших идей, пусть недолго, но возглашать социалистическую истину? Какой компромисс допустим и когда он превращается в предательство, в подлость не только перед соратниками, но перед самим собой? Опасный соблазн, почти наверняка оборачивающийся против того, кто ему поддался. Где грань дозволенного для революционера в его отношениях с идейными врагами? Граница эта начерчена столь тонкой линией, что ее можно переступить незаметно для себя».

Маркс курил одну за другой сигары. Горки сожженных спичек и пепла лежали на столе подле переполненных пепельниц. Никто не входил в его кабинет. Женни и все остальные члены семьи Маркса хорошо знали, что работает он не обязательно с пером или книгой в руке. Маркс думал. Внезапно ему припомнилась молодость, Кёльн, «Рейнская газета». Как часто тогда, да и потом, пытались его переманить на свою сторону буржуа, промышленники вроде Ганземана, влиятельные финансисты! Чего только не предлагали! Он отвергал малейшее отступление, предпочитая нищету, обрекая семью на бедствия, жертвуя здоровьем и тем, что называется жизненными благами.

Связь с Бисмарком, пусть хоть в форме только одного сотрудничества в его газете, не принесет никакой пользы общему делу рабочих, не поднимет ни на одну ступень социалистическое движение. Только вред, кривотолки вызвало бы его согласие писать в «Государственный вестник» обзоры. Свора реакционеров с Бисмарком во главе попыталась бы бросить тень на его имя и тем на всех его единомышленников. И Маркс ответил Бисмарку коротким и звенящим, как пощечина, — нет!

Много времени и энергии требовалось от Маркса для постоянной деятельности в Международном Товариществе Рабочих. Ему приходилось писать и прочитывать сотни писем, инструкций, выступать в Генеральном совете по самым разнообразным вопросам, разбирать возникающие распри в секциях, выявлять колебания, а подчас и идейные отступления отдельных членов. Нередко он участвовал в митингах, собраниях, торжествах, устраиваемых рабочими-эмигрантами разных национальностей. Влияние его все ширилось, известность возрастала.

Много времени уделил он подготовительной работе по созыву Женевского конгресса. Написанная им «Инструкция» для делегатов Генерального совета включала девять разделов: 1. Организация Международного Товарищества. 2. Интернациональное объединение действий при помощи товарищества в борьбе между трудом и капиталом. 3. Ограничение рабочего дня. 4. Труд детей и подростков. 5. Кооперативный труд. 6. Профессиональные рабочие союзы. Их прошлое, настоящее и будущее. 7. Прямые и косвенные налоги. 8. Интернациональный кредит. 9. Польский вопрос. 10. Армии. 11. Религиозный вопрос.

Тезисы по этим вопросам были позднее единогласно приняты на конгрессе.

В «Инструкции». Маркс разработал вопросы, непосредственно затрагивающие насущные интересы трудящихся и особо женщин и детей.

От непомерной работы днями и ночами, и без того ослабленный физически, Карл свалился в тяжелом фурункулезе. Но и в постели он отказывался отдыхать и продолжал отделывать и дополнять «Капитал», правда не теоретическую его часть.

Женни и Фридрих Энгельс часто попрекали Маркса нежеланием серьезно подумать о своем выздоровлении.

По настоянию Энгельса Маркс поехал отдохнуть к морю. Он поселился в тихом домике у самого берега и вскоре, отдохнувший, веселый, писал Лауре:

«Очень рад, что поселился в частном доме, а не в пансионе или отеле, где к тебе неизбежно пристают с местной политикой, семейными скандалами и соседскими сплетнями. И все-таки я не могу петь, как мельник из Ди: «Мне ни до кого нет дела и никому нет дела до меня», потому что есть моя хозяйка, которая глуха, как пень, и ее дочь, страдающая хронической хрипотой. Но они очень славные люди, внимательные и не назойливые.

Сам я превратился в бродячую трость… большую часть дня гуляю, дышу свежим воздухом, ложусь в десять часов спать, ничего не читаю, еще меньше пишу и погружаюсь в то душевное состояние небытия, которое буддизм рассматривает как вершину человеческого блаженства».

Вернувшись с моря, Карл продолжил работу над «Капиталом», которому отдал 25 лет титанического исследовательского труда.

Марксу пришлось отказаться от поездки на Женевский конгресс Международного Товарищества Рабочих, хотя он затратил много времени и фактически сам подготовил его.

Неожиданно семью Маркса постигло большое горе. В Соединенных Штатах, в городе Сен-Луи, 20 августа 1866 года от холеры умер Иосиф Вейдемейер, испытанный друг и революционный боец. Луиза, его жена, с которой переписывалась Женни, заразившись от мужа, едва не погибла тоже.

А вслед за горем в дом Маркса пришла и радость. Поль Лафарг, член Международного Товарищества Рабочих, сделал предложение Лауре и получил ее согласие.

В конце 1865 года Лафарг был исключен из Парижского университета за участие в студенческом конгрессе в Льеже, осудившем правление Луи Бонапарта. Молодой революционер переехал в Лондон, чтобы продолжить там образование. Маркс принял его, как и в первый раз, очень дружелюбно, и Поль ответил ему искренней преданностью. Вскоре жизнерадостный, умный, жадный до знании, упорный в достижении цели, молодой мулат неистово, пламенно влюбился в Лауру. К немалому удивлению отца и всей семьи, всегда рассудительная, недоступная и безразличная к влюблявшимся в нее мужчинам, Лаура на этот раз не осталась равнодушной.

Лафарг был действительно очень привлекателен не только внешне, но и духовно, и Лаура не ошиблась в выборе. Он всей душой, по-сыновнему, привязался к Марксу, понял величие его ума и сердца и всегда стремился приобрести как можно больше духовных ценностей в общении с ним. Поль откровенно радовался любому поручению Маркса, охотно выполнял обязанности писца, секретаря, помощника и гордился, что они воюют отныне в одной рати. Всем женщинам семьи Маркса, а впоследствии и Энгельсу студент-медик из Бордо также пришелся по душе. Он стал дорогим и родным человеком для всех обитателей Модена-Вилла.

К. Маркс с дочерью Женни. 1869 г.

Вильгельм Либкнехт.

По вечерам Поль Лафарг сопровождал Маркса во время его прогулок в Хемстед-хис и в это-то именно время получил от него свое экономическое воспитание. Опираясь на крепкую палку, Карл бодро шел по пригородным холмам и, сам того не замечая, как бы проверяя на слух самого себя, излагал шаг за шагом содержание всего первого тома «Капитала», который тогда дорабатывал. Всякий раз возвратившись домой, Поль, живший в доме Маркса с того дня, как был помолвлен с Лаурой, торопился в свою маленькую, отдаленную комнату и записывал в тетрадь то, что услышал и уяснил в этот день. Однажды Маркс изложил ему свою теорию развития человеческого общества и привел в доказательство многие соображения, которые обдумал за долгие годы. Молодой человек, потрясенный тем, как просто и ясно оказалось то, что он считал вечной, неразрешимой загадкой, сказал:

— Теперь мне открылась логика всемирной истории. Отныне я могу свести столь противоречивые по видимости явления развития общества и идей к их общим материальным причинам.

Действительно, все в словах Маркса было стройно, неопровержимо и просто, как сама величавая природа.