Сергей Кургинян - Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

• Название: Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Политика

Сборник "Радикальный ислам: взгляд из Индии и России" включает результаты исследований, проведенных аналитиками российского Международного общественного фонда "Экспериментальный творческий центр" (Центр Кургиняна) и индийского исследовательского центра Observer Research Foundation. Авторы рассматривают в широком политическом, экономическом и философском контексте исторические и социальные аспекты появления и развития радикальных тенденций в исламе. Предметом изучения является также деятельность радикальных исламистских группировок. Особое внимание уделяется их участию в террористических акциях, направленных против конкретных государств Южной Азии. Исследуется степень угрозы овладения радикальными исламистскими террористическими группировками оружием массового поражения.

---

Какое это имеет отношение к исламу и его религиозной доктрине? При чем тут «земля, утоляющая жажду потоками крови»? Да еще и истекающей из юного тела?

Не очевидно ли, что мы здесь имеем дело отнюдь не с исламом, а, по минимуму, с технологами-постмодернистами, бойко пекущими агитационные «пирожки», даже не заботясь о соответствии той религиозной системе, которую им довелось представлять. По большому же счету, данный текст, ловко подмешивая к исламской религиозной образности совершенно иную и чуждую ему, подменяет высокую устремленность человека ислама к Всевышнему экстатическим хтоническим культом. Фраза «земля, утоляющая жажду кровью», отсылает прямиком к культу Кибелы. Или к другим вариантам соития с «низшей» сущностью, которых было немало. Где-то эти культы отправляют до сих пор, в их первозданном виде. (Но, повторяем, не в исламе, не в монотеистических религиях.) А где-то, в каких-то «лабораториях», их выводят как вирус, приживляя к дереву традиционной религии. Именно так возникают злокачественные новообразования агрессивного и тупикового Контрмодерна.

Итак, зафиксируем, что и здесь, в исламской цивилизации, как и в европейском цивилизационном поле, мы наблюдаем определенную атаку на саму идею жизни. Мы видим продвижение идеи смерти как высшего блаженства. Но даже «тип» этого блаженства отсылает нас к неким макабрическим вариантам, а не к религиозной классике, присущей той и другой цивилизациям, что крайне существенно! Зафиксировав этот промежуточный вывод, вернемся к рассмотрению фактов.

Как известно, терроризм смертников, в том числе женщин и детей, сейчас чрезвычайно высок в Ираке. Вербовку детей-мучеников ведет «Аль-Каида». Есть и совершенно новое явление – приезд в Ирак для совершения терактов-самоубийств женщин-европеек. Наиболее нашумевшая история о 38-летней бельгийке Мюрель Дегок11, вышедшей замуж за мусульманина и принесшей себя в жертву Аллаху.

Не менее примечательный случай: одна из неудавшихся шахидок-немок собиралась взорваться вместе с годовалым ребенком (поскольку справедливо считала, что при подходе к месту теракта женщина с ребенком вызовет меньше подозрений).

Существует созданный ХАМАС специальный детский сайт, ведущий на арабском языке пропагандистскую работу, рассчитанную в том числе и на живущих в Европе и США подростков12.

Вербовка желающих из Европы отправиться в Ирак, дабы стать «живыми бомбами», их выход на инструкторов свободно осуществляется через известные в террористической среде интернет-сайты. Что, правда, позволяет и отслеживать такие контакты.

Причины тенденции ясны: очевидная утрата смыслов в западном обществе потребления при остающейся потребности в оных, обретение нового смысла в исламе, желание доказать себе наличие нового сильного духовного содержания.

Еще один регион, где радикальный ислам активно применяет тактику шахидизма, – Россия. В ходе двух чеченских войн вербовка женщин для суицидального террора была буквально поставлена на поток. Это так называемые «черные вдовы».

В порядке важного уточнения к данному сюжету следует сказать о побудительных мотивах в суицидальном терроризме. Может быть задействовано три уровня мотиваций. Самый внешний и респектабельный – это то, о чем обычно террористы говорят: патриотизм, идеология, религия. То есть то, что вырабатывается и жестко контролируется сознанием.

Следующий уровень мотиваций – связанный с психотипом (его хорошо выявляют при вербовке и работе инструкторы).

И наиболее глубинный уровень – находящийся под спудом всяческих запретов.

Название «черные вдовы» довольно точно выявляет специфику чеченского суицидального терроризма. Она в фактическом отсутствии религиозного мотива при наличии социального – абсолютной безнадежности будущего для молодой женщины, потерявшей мужа и отданной (иногда даже проданной) родственниками вербовщикам, которые в Чечне (в отличие от Палестины) не слишком-то церемонятся. И применяют весьма грубые методы работы с «кандидатками в шахидки». Те, после которых семья, кавказское общество, их попросту не примет. Не идеология или вера, а именно ощущение социальной обреченности оказывается мотивом для теракта.

В Москве чеченскими женщинами-смертницами было совершено семь взрывов с большим количеством погибших. Четыре из них – в метро, два – в гражданских самолетах, один – на рок-концерте. Один – предотвращен. Несколько взрывов – в других городах. Впечатляющая цифра: в захвате чеченскими террористами театрального здания на Дубровке в Москве в 2002 году из 40 террористов – 19 (!) были женщины, и именно они были с поясами шахидов. Две женщины-террористки участвовали и в самом чудовищном из терактов – захвате школы в Беслане в 2004 году.

При всем росте женского терроризма, который наблюдается в исламских регионах – Палестине, Ираке, Чечне – это не сравнимо с тем, что происходило в течение последних десятилетий на Шри-Ланке. Там возник, безусловно, особый и не во всех аспектах исследованный феномен. Поражает чрезвычайно высокий процент женщин и детей, участвовавших в террористической войне «Тигров освобождения Тамил-Илама». По доступной нам статистике, в ходе многолетней партизанской войны женщины совершили 40% от общего количества терактов. Это очень высокая цифра, особенно учитывая масштаб применения смертников. (Только в 1987-2000 гг. движение «Тигры освобождения Тамил-Илама» (LTTE) осуществило 168 операций с использованием 292 смертников.)13

Само по себе принудительное массовое рекрутирование женщин и детей на подконтрольных «тиграм» территориях не объясняет данного феномена. Очевидно, что имеет место и применение наркотиков, и спецтехнологий, воздействующих на глубинные пласты подсознания, ради включения особого типа бесстрашия и аномальной жестокости. Причем подобная вовлеченность женщин и детей в суицидально-террористическую деятельность свидетельствует о результативности этих технологий при работе именно с данным контингентом. Мы имеем в виду возможность формирования у детей изначально антиценностного сознания и легкость раскачки у женщин «хтонического» начала.

Могут сказать, что с партизанской войной на Шри-Ланке покончено, что движение «Тигры освобождения Тамил-Илама» разгромлено и весь этот ужас в прошлом. Но вряд ли может рассосаться бесследно такое мощное движение, столько лет ведшее большую террористическую войну. Не могут поменять профессию супербоевики. Нет никаких видимых оснований для утери привлекательности сепаратистских идей и их героизируемых носителей. Значит, все это еще будет востребовано. Будет востребован и в чем-то уникальный опыт LTTE по организации и подготовке в массовом количестве террористов-смертников. Будут востребованы и конкретные технологии, позволяющие работать на снятие высших личностных структур психики. На обеспечение доступа к наиболее архаическим «программам».

Если на нечто есть спрос, то оно не пропадет втуне.

Спрос же – в этом убеждаешься при рассмотрении сегодняшних общемировых культурных тенденций – будет на то, что и далее сможет двигать общества по «обратной спирали».

Заключение

Итак, танатофилия на Западе, исламистский вариант танатофилии (шахидизм) и этнически окрашенный ее вариант («Тигры освобождения Тамил-Илама») – явления глубоко связанные. И – глубоко рукотворные.

В каждом из этих явлений мы видим наличие и использование глубинных психологических механизмов, пробуждающих волю к смерти. Есть основания говорить о почти открытом проявлении в современном мире фашистских и гностических тенденций.

Предлагаем следующую модель происходящего как проблему, явленную через разнокачественные, но связанные внутренней логикой события (рис. 2).

Рис. 2

Первый уровень наблюдаемой проблемы – суицидальный терроризм как таковой.

Второй уровень проблемы – место темы суицида в культуре.

Третий уровень – влечение к смерти (танатофилия) как запускаемый глубинный психический процесс.

Эти три уровня очевидно связаны между собой. Суицидальный терроризм сопровождает и раскручивает «культуру смерти», волю к смерти. Он призван сформировать новые нормы в обществе. Но (!) новые нормы создают только тогда, когда хотят осуществить новый большой Проект.

Примечания

1 Meadows Donella H., Meadows Dennis L. Randers Jorgen and Behrens III William W. The Limits to growth: A report for the Club of Rome's Project on the Predicament of Mankind. N.Y.: Universe Books, 1972.

2 Baumann P. The Pope vs. the Culture of Death // The New York Times. 8.10.2005.

3 Naughton Philippe and agencies. German cannibal jailed for live after retrial // The Times. 9.05.2006.

4 Hall A. World's most infamous cannibal becomes a vegetarian // The Daily Mail. 20.11.2007.

5 Cannibalism copycat who kept a man in his fridge // The Times. 4.05.2005.

6 Kiefer P. Von, Weingartner C. Dr. Tod zeigt Leichensex in Berlin // Die Bild. 05.05.09.