Анита Шрив - Прикосновение

• Название: Прикосновение
• Автор: Анита Шрив
• Издательство: Клуб семейного досуга
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-14-0482-2, 978-5-9910-0889-1, 978-0-316-05985-5

Главной героине романа «Прикосновение» — Сидни — выпала нелегкая судьба. Родители развелись, когда она была ребенком. Ей еще нет тридцати, но она уже дважды надевала свадебное платье и один раз носила траур. И сейчас Сидни приходит в себя после трагической гибели второго мужа. По иронии судьбы он, врач, умер в больнице, его не смогли спасти. Друзья помогают ей устроиться репетитором в семью Эдвардсов.

Она должна помочь их дочери поступить в колледж. Миссис Эдвардс недолюбливает Сидни и относится к ней почти как к прислуге. А вот мистер Эдвардс стал ей настоящим другом и вторым отцом. В их доме на побережье она начинает новую жизнь, еще не зная, что ее ждет впереди.

Ее жизнь похожа на море, где царит то штиль, то буря. Но Сидни из каждого шторма выходит более сильной и закаленной. И несмотря на все беды, обрушившиеся на нее, не теряет силы духа. Правда, она сама не знает, сможет ли, после двух потерь, полюбить вновь.

И вот в дом Эдвардсов приезжают взрослые сыновья — Джефф и Бен. Оба красивы, успешны и, похоже, заинтересованы Сидни. Кому она ответит взаимностью? Девушка переживает, что соперничество братьев может разрушить хрупкое семейное равновесие. Хватит ли у нее смелости вновь открыть свое сердце для любви?

Переверните страницу и окунитесь в соленые волны океана, ощутив ветер новых надежд…

---

— А ты когда-либо… — начал Джефф, по всей видимости, обдумывая, как бы ему сформулировать деликатный вопрос, — ты не замечала ничего такого, что позволило бы предположить, что Джули лесбиянка?

— Для меня это явилось такой же неожиданностью, как и для тебя.

— Я только хотел спросить, она когда-нибудь…

— …заигрывала со мной? Нет.

Лифт дернулся и остановился.

— Как ты думаешь, сколько Элен лет? — спросил Джефф.

— Ей двадцать пять. Я спросила.

Двери раздвинулись, и Сидни шагнула в темноту коридора старого отеля. Джефф провел ее через лабиринт оклеенных обоями коридоров в их комнату. Он отпер дверь и отошел в сторону, пропуская Сидни вперед. Горничная уже задернула шторы.

— Ты голодна? — спросил Джефф. — Хочешь есть? Мне следовало спросить тебя раньше.

— Я просто хочу прилечь, — ответила Сидни. Она сбросила босоножки и с облегчением легла на узкую постель. Джефф тоже снял туфли.

Сидни наблюдала за тем, как Джефф расстегивает три верхние пуговицы рубашки. Этот жест доставил ей удовольствие. На мгновение Джефф замер, погрузившись в свои мысли. Она знала, что он все еще беспокоится о Джули, прокручивает в голове различные сценарии, пробует испытанные варианты, строит гипотезы, сопоставляет данные. Когда он, наконец, обернулся к Сидни, она уже освободила для него место рядом с собой. Меньше фута в ширину.

Он рассмеялся.

Джефф принялся разглядывать ее, задержавшись взглядом на обнаженных ногах. Его лицо начало меняться и терять свое сосредоточенное выражение, из подбородка ушло напряжение. Возможно, слова им уже не понадобятся.

Он опустился на коврик, поцеловал ее колени и начал медленно поднимать ее юбку.

Сида на биде в ванной комнате, Сидни, как ни старалась, не могла припомнить сексуальных особенностей своих прежних любовников и мужей. Она помнила их нежность, но не позы или отдельные события. Она полагала, это чисто женская черта. Сидни не сомневалась, что если бы она попросила Джеффа, он смог бы припомнить в подробностях десятки интимных встреч.

Когда она вернулась в номер, Джефф был уже одет.

— Давай куда-нибудь сходим, — предложил он. — Я умираю от голода.

Пройдя по боковым улочкам, они вышли к симпатичному бистро. Сидни взглянула на часы. Было почти десять часов, а люди (даже семьи с детьми) только садились ужинать.

Сидни заказала moules frites[19]. Когда официант принес ее заказ, она ела, не произнося ни слова, в течение добрых десяти минут. Когда она, наконец, подняла голову от тарелки, ее первыми словами были:

— Мне кажется, я никогда ничего вкуснее не пробовала.

Несколько минут спустя Сидни уже изучала лицо Джеффа, опершись локтями на стол.

— Ты похож на отца, — сообщила она.

— В самом деле? — поинтересовался Джефф, делая глоток красного вина.

— Твои глаза. Фигура.

Джефф медленно кивнул, обдумывая ее слова.

— Мне кажется, ты похож на него не только внешне. Ты порядочный.

Джефф потянулся за картофелем. На его лице было написано удивление.

— Ты так думаешь? — спросил он.

— Твоя мать борется за положение в обществе, — пояснила Сидни. — А отец его занимает, не прилагая никаких усилий.

Джефф достал из кармана пачку «Голуаз»[20] и на глазах у изумленной Сидни закурил.

— Я не знала, что ты куришь, — сказала она.

— Я купил их в отеле, пока тебя не было. Мне это показалось правильным. Когда ты в Риме…[21] Сидни огляделась. Несомненно, в этом маленьком ресторанчике он был не единственным, кто курил.

— Ты против? — спросил Джефф.

— Нет, если только это не войдет в привычку, — ответила она.

Джефф затянулся. Сидни эта затяжка показалась слишком длинной для человека, который курит лишь изредка.

— Я не помню, чтобы кому-нибудь удавалось так лаконично сформулировать суть нашей семьи, — произнес он.

— Извини, — смутилась Сидни, — мне не следовало…

— Ты имеешь право на собственное мнение.

— Я не хотела…

— Как бы то ни было, — перебил ее Джефф, — ты не суешь нос в чужие дела, ты просто наблюдаешь. Если послушать отца и Джули, ты практически член семьи.

— Я думаю, у твоей матери на этот счет иное мнение, — улыбнулась Сидни.

Виктория, из чьей постели Джефф так недавно выбрался, привидением в желтом сарафане вторглась в мысли Сидни.

— Ты вспоминаешь Викторию? — поинтересовалась она. — Не жалеешь о своем решении?

— Как ты можешь об этом спрашивать? — вопросом на вопрос ответил Джефф, поднося к губам чашку эспрессо.

Сидни молча на него смотрела.

— Я все понял, когда ты вышла из океана, — напомнил он.

Похоже, призрак Виктории преследовал только Сидни.

Все последующие дни они ужинали с Элен и Джули, всецело поглощенными сексуальным раем собственного производства. Сидни имела отдаленное представление о том, что может происходить в постели в квартире со старинными голландскими окнами, но не углублялась в подробности. Хотя Джули уже не была ребенком и имела полное право на сексуальную самореализацию (Сидни никогда не видела, чтобы она так светилась изнутри), недельного срока и нескольких неоспоримых фактов могло оказаться недостаточно, чтобы Джефф и Сидни смирились с новой жизнью Джули.

А неоспоримые факты всплывали на поверхность. После того как Джули, ведомая за руку Сидни, отважно вошла в воду и воскликнула: «ВСЕ В ПОРЯДКЕ!» (именно повтор этого возгласа в письме подстегнул память Сидни), она опять вернулась на пляж. Там она сидела, обхватив руками колени и наблюдая за катающейся на волнах Элен. Джули, как обычно, затруднялась что-либо объяснить и смогла только сказать: «Это было так красиво», что в равной степени могло относиться к Элен, ее водолазному костюму или процессу катания на волнах.

Когда Элен выбралась на берег, между ними завязалась беседа. Обсуждалась вечеринка.

— Где? — спрашивает Джефф, вновь вскипая при воспоминании о своих бесплодных поисках.

— В доме на пляже, где собираются все серферы.

То, что Джули напилась, было просто несчастным случаем. Элен выудила из Джули ее адрес (что было явным успехом по сравнению с количеством информации, которую удалось получить Сидни) и отвезла девушку домой. Она довела ее до двери, положившись на то, что тело Джули сделает остальное.

На этом все могло закончиться, если бы Джули не стала разыскивать Элен, каждый день приходя на пляж. (Когда она это делала? — хотелось спросить Сидни. — Неужели Джули каждый день выходила из дому сразу после нее?) Оставалось неясным, возникла их сексуальная связь в ту первую пьяную ночь или развилась со временем. Но ни Джеффу, ни Сидни спрашивать об этом не хотелось.

Когда отпуск Элен закончился и она собралась возвращаться в Монреаль, Джули стала умолять взять ее с собой. Элен поначалу колебалась, но, в конце концов, сказала «да». (По мнению Сидни, сказала с радостью.)

Элен не подозревала, что в свой чемодан Джули уложила холсты и краски, пока запах скипидара и олифы не проник из багажника старенького «пежо» на переднее сиденье. К этому времени они уже были в Берлингтоне, и им совершенно не хотелось поворачивать обратно.

Счастье Джули было осязаемым и затмевало эмоции окружающих. Хотя Сидни и не сомневалась, что Элен искренне привязана к Джули, радость канадки по сравнению с радостью Джули казалась сдержанной.

Счастье Джеффа и Сидни также померкло в присутствии Джули, что немало озаботило Сидни, как если бы они с Джеффом были несостоятельны по части восторгов.

Впрочем, наедине с Джеффом ее жизнь опять обретала полноту. Еда, вино и постоянное чувство усталости, проистекающее из частого и спонтанного секса, наполняли все ее существо радостью и покоем. Эта неделя показалась ей счастливым переходным периодом, подразумевающим надежду на будущее и теплые воспоминания о прошлом. Возможно, были и легкие намеки на несовместимость. Сидни отмечала, но никак не комментировала стремление Джеффа к длительным прогулкам в одиночестве, пока она читала в номере, а также отсутствие внимания, когда его мысли блуждали неизвестно где. Сидни также не указывала ему на не ускользнувшие от ее внимания легкие изменения в его личности. Город пробудил в нем нечто вроде страсти к бродяжничеству, неумеренную любовь ко всему европейскому, особенно в том, что касалось сигарет и вина. Ей эти мелочи казались незначительными и не заслуживающими упоминания.

Через неделю все четверо на поезде пересекли канадскую границу, а потом на машине доехали от Уайт Ривер Джанкшн до дома на пляже. Статус Сидни мгновенно вырос. Эдвардсы уже никогда не смогут относиться к ней как к наемной рабочей силе. Это обстоятельство заставило ее снова и снова спрашивать себя: возможно ли, чтобы сложные алгоритмы, включающие радость, разочарование, сексуальное напряжение и еле скрываемый антисемитизм, могли быть решены в рамках одной семьи?