Дэвид Дуглас - Норманны. От завоеваний к достижениям. 10501–100 гг.

• Название: Норманны. От завоеваний к достижениям. 10501–100 гг.
• Автор: Дэвид Дуглас
• Издательство: Издательская группа «Евразия»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-8071-0126-X

Во второй половине XI в. окончательно оформилась цивилизация средневекового Запада. Огромное значение в процессе ее возникновения имела многогранная деятельность уроженцев одного из наиболее интересных регионов средневековой Европы — Нормандии. Потомки викингов, кельтов, франков и римлян создали на северо-западе Франкского королевства образцовое феодальное государство. В течение нескольких десятилетий норманны завоевали Англию, Южную Италию, оказались в числе организаторов и предводителей первого крестового похода. Они основывали христианские государства в Палестине, становились блестящими полководцами, церковными иерархами, учеными и архитекторами. Книга Дэвида Дугласа, адресованная как широкому кругу любителей средневековой истории, так и специалистам, практически впервые знакомит русскоязычного читателя с ролью, сыгранной норманнами в становлении западной цивилизации и той глубокой внутренней согласованностью, которая отчетливо прослеживается в их действиях.

---

Гарольд, в свою очередь, готовясь к встрече с новой угрозой, тоже не медлил. Пятого октября он уже был в Лондоне, где в течение недели тщетно ожидал подкрепления из Мидленда. Затем, не тратя больше времени впустую, он отправился на юг навстречу Вильгельму и 13 октября с передовыми частями своего войска достиг вершин холмов Дауне в семи милях от Гастингса. Возможно, что именно здесь он допустил одну из самых серьезных стратегических ошибок. Позиции Вильгельма на вражеской территории были ненадежны, и он только выиграл бы, начав бой как можно раньше. И действительно, чтобы спровоцировать сражение, он изо всех сил разорял прилегающую сельскую местность. Гарольду же, наоборот, выгодней было подождать, чтобы реализовать свое превосходство в живой силе. И так стремительная переброска в Суссекс обошлась ему дорого. Утром 14 октября он все еще выстраивал своих людей сомкнутым строем, когда примерно в 9 часов на него «неожиданно» напал Вильгельм. На этот раз фактор неожиданности был на стороне герцога Нормандского[105].

Никакое другое военное мероприятие не обсуждалось больше, чем битва при Гастингсе[106]. Хотя многие детали все еще являются предметом спора, авторитетные источники, кажется, едины во мнении как минимум в том, что касается хода битвы. Битву начал Вильгельм, он таким образом выпустил вперед пехоту, чтобы они могли сломить защиту метательными снарядами. Однако им это не удалось. Тогда герцог отправил своих всадников в надежде, что своими мечами они незамедлительно добьются успеха. И хотя далее последовал жестокий рукопашный бой, эта атака тоже не удалась, и всадники в большом беспорядке были сброшены с горы{24}. В этот момент у Гарольда, возможно, был последний шанс. Если бы он приказал идти в наступление, то беспорядочное отступление всадников врага можно было бы превратить во всеобщее бегство. Но он этого не сделал, организовать защиту горы он тоже не смог. В результате, полагая, что час победы близок, некоторые отряды Гарольда стали необдуманно преследовать конных рыцарей, а те внезапно развернулись и изрубили в куски преследовавшие их разрозненные группы людей. Таким образом, у Вильгельма появился шанс восстановить в своей армии порядок, и он его не упустил. Он вновь отправил свою уставшую конницу на гору, но на этот раз обеспечил им поддержку в виде лучников, приказав им дождем сыпать стрелы на головы противников. В этот раз наступающие конные рыцари смели все на своем пути. Сам Гарольд был убит, а защитники разбиты. Победа норманнов была абсолютной.

Вильгельм одержал победу в сражении, которое оказалось самым решающим из всех, что имели место на английской земле{25}. Но даже на следующий день после победы его положение все еще казалось ненадежным. Поэтому он осторожно продвигался на восток и, захватив Ромни и Дувр, медленно двинулся к Кентербери, который при его приближении сдался. Тем временем ему подчинился Винчестер, и теперь после небольшого промедления он был полон решимости изолировать Лондон. Добравшись до южного берега Темзы, он сжег Саутворк, затем разорил северный Гэмпшир и Беркшир, пересек Темзу у Уолингфорда и в конце концов добрался до Беркампстеда[107]. Его целью было продемонстрировать, что он может свободно передвигаться, и теперь успех его плана был очевиден. Уже в Уолингфорде Вильгельму подчинился архиепископ Стиганд, а в Беркампстед прибыли архиепископ Альдред (из Йорка), Эдгар Этелинг, эрл Эдвин, эрл Моркар и все главные люди Лондона. И они подчинились… и принесли вассальную клятву… и он обещал, что будет им добрым правителем[108].

Более того, они настаивали, чтобы Вильгельм немедленно короновался, «так как англичане привыкли, чтобы их господином был король», с этим согласились и норманнские магнаты.

Итак, Вильгельм вошел в Лондон при поддержке выдающихся людей Англии и Нормандии, и здесь наконец-то его короновали. Коронация[109] состоялась в церкви Исповедника в Вестминстере в Рождество 1066 года. Вместо отколовшегося архиепископа Стиганда церемонию провел Альдред архиепископ Йоркский. Использовавшийся торжественный ритуал был тем же, что и на протяжении многих лет при коронации правителей Англии, но корона, которую возложили на Вильгельма, была византийской работы и представили нового короля на двух языках: английском и французском. Это событие и в самом деле стало кульминационным моментом в захватывающей жизни Вильгельма Завоевателя, оно также стало поворотным пунктом в истории Англии и средневековой Европы.

II

Вот так в Англии появился первый норманнский король. «И если кто-нибудь хочет узнать, каким он был человеком, какой титул носил или сколькими землями владел, тогда мы, те, кто видел его, напишем о нем именно так, как мы его поняли.

Этот король Вильгельм, о котором мы говорим, был очень мудрым человеком, очень могущественным, был более уважаемым и обладал большей физической силой, чем любой из его предшественников. Он был добр к хорошим людям, которые любят Господа, и суров сверх меры к тем, кто сопротивлялся Его воле… Он также обладал чувством собственного достоинства. Среди прочего, нельзя забывать и о том, что он создал надежную систему безопасности, она была столь хороша, что честный человек мог путешествовать по королевству с пазухой, полной золота, без потерь, и ни один человек не осмеливался убить другого… и если мужчина имел сношения с женщиной против ее желания, его тотчас оскопляли… Конечно, в те времена было и угнетение… Он погряз в алчности и до крайней степени предался скупости… Здесь мы написали о нем как хорошее, так и плохое, чтобы люди могли подражать ему в хорошем и всецело избегать дурного».

Это живое описание тем более интересно, что его автором является один из английских подданных Вильгельма. Но не следует забывать, что после коронации Вильгельм был правителем объединенного королевства, в состав которого наряду с Англией и Нормандией входили подвластные Нормандии Бристоль и провинция Мэн. До конца своих дней Вильгельм рисковал, защищая отвоеванное, так как политический союз между Нормандией и Англией настолько изменил баланс сил в Северо-Западной Европе, что спровоцировал согласованное сопротивление сразу с нескольких сторон. Таким образом, действия Вильгельма, направленные на защиту своего королевства и на подавление мятежей внутри Англии, всегда были связаны с постоянной угрозой нападения из Скандинавии или Шотландии, из Анжу или Парижа. А защиту северной границы за Йоркширом нельзя рассматривать отдельно от враждебности, проявляемой со стороны Франции, Фландрии и стран Балтики. Более того, после 1072 года отличительной особенностью создавшегося положения стало то, что атаки, направленные на вновь образованные норманнские владения с разных сторон одновременно, скорее всего, координировались королем Франции Филиппом I, который всегда стремился помешать англо-норманнской близости[110].

Последствия норманнского завоевания Англии сказались в Европе сразу же после восшествия Вильгельма I на трон. Поначалу казалось, что он был занят исключительно подчинением своего нового королевства. Так, в начале 1068 года он поехал на запад, чтобы добиться повиновения Эксетера и Бристоля, чуть позже, в том же году, через Уорвик и Ноттингем он отправился в Йорк, а по дороге назад прошел через Линкольн, Кембридж и Хантингдон, где во вновь построенных замках он оставил лейтенантов, которых признавали там и которым доверял сам[111]. И хотя может показаться, что эти события, а наряду с ними сражение в Девоне и бунт Хереуорда в Фенсе (Фенстере) двумя годами ранее, имели чисто английское значение, все же уже тогда начал раскрываться истинный характер комбинированной угрозы англо-норманнскому королевству. Именно поэтому Эдгару Этелингу помогали и король Шотландии Малькольм III, и король Франции Филипп I, а содействие в проведении большого восстания на севере в 1069–1070 годах оказывал не только шотландский король, но и крупный скандинавский флот, который в течение 4 лет действовал у берегов Англии. Одновременно с восстанием в Йоркшире мятеж вспыхнул и в Мэне, он начался в 1069 году, а кульминации достиг в 1073 году с поражением в Ле-Ман.

Взаимосвязь всех этих событий прослеживается и в ответных действиях Вильгельма. После одной из кампаний Вильгельм оказался в Тисдейле, а затем опасным зимним переходом через Пеннины вернулся назад в Честер, после чего с ужасающей жестокостью подавил северное восстание; еще в 1071 году у Или сдался Хереуорд. Но гораздо серьезнее мятежа в Болотном крае для Вильгельма были потеря Мэна и постоянная угроза со стороны Шотландии. Как следствие этого его кампании были столь быстротечными, что их можно рассматривать как единую. Летом 1072 года он начал операцию против Шотландии с суши и с моря, этот поход довел его и норманнских рыцарей до самого Хайленда, а в Абернети Малькольм был вынужден принять условия Вильгельма. К ноябрю Вильгельм вернулся в Дарем, а уже через несколько недель он снова пересекал канал. В марте 1073 года, когда двор короля находился в Бонвиль-сюр-Тук, удалось вернуть Мэн[112].