Сирил Массаротто - Сто чистых страниц

• Название: Сто чистых страниц
• Автор: Сирил Массаротто
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49499-6

Блокнот в коричневой кожаной обложке — сто чистых страниц — завещан дедом любимому внуку.

Что это? Глупая шутка, чтобы развеять грустно-банальный кошмар, проклятие под названием жизнь? Нет! Если взять блокнот и записать на каждой чистой странице одно воспоминание, то случится чудо. Не верите? Купите блокнот, заполните его, и, возможно, перед вами откроется будущее.

Впервые на русском языке!

* * *

Сирил Массаротто живет возле знаменитого города Перпиньян, недалеко от франко-испанской границы и Средиземного моря. Какое-то время будущий писатель работал воспитателем и директором детского сада, играл в рок-группе «Saint Louis». В 2008 году выпустил свой дебютный роман «Бог — мой приятель» и — проснулся знаменитым.

* * *

Замечательный роман, в котором без колдовства не обошлось. Разве это не чудо — вернуться в самые запоминающиеся и трогательные моменты жизни и заново их пережить, ощутив всю их реальность: образы, звуки, запахи и даже эмоции. Удивительная, потрясающая, оригинальная находка автора позволила главному герою вновь вспомнить все самое важное в жизни, понять, простить, принять и сделать свой выбор в настоящем.

amazon.com

* * *

„Я люблю тебя. Если бы люди не придумали эти слова, половины фильмов и трех четвертей книг не существовало бы“. И этой тоже…

---

Но ничего из этого не скрылось от глаз коллег и друзей. Они озадаченно переводили взгляд с Джулии-соблазнительницы на меня, преспокойно сидящего в кресле. А я принимал их удивление за восхищение. Я не шучу! В их взглядах я читал: «Эта секс-бомба встречается с тем парнем? Посмотри на нее и на него! Вот это называется — повезло… Ты видел, как она танцует, какая она сексуальная! А он сидит себе как ни в чем не бывало. Хотел бы я оказаться на его месте…»

Именно такие мысли крутились у меня в голове. Я гордился собой.

Гордился этой агрессивно красивой девушкой. Не замечал ее поступков, не замечал ее сущности. Я видел только себя. Сквозь призму ее красоты.

С каждой страницей я стыдился все сильнее, чудовищно стыдился своего тогдашнего идиотизма.

А если прибавить к этому случайное признание Шарлотты…

Ей надо уйти, я уверен.

Однако принять решение гораздо проще, чем претворить его в жизнь. Надо действовать крайне осторожно, но… я все равно боюсь ее реакции.

— Знаешь, тебе, наверное, надо искать новое жилье…

— Хочешь выставить меня на улицу?

— Вовсе нет! Я ведь не говорю, чтобы ты уходила прямо сейчас. Просто тебе пора устраивать свою жизнь.

— Устраивать свою жизнь! Думаешь, это легко?

— Нет, это очень сложно. Но пойми, Джулия, мне нужно то же самое, устраивать жизнь. Вернее, строить заново.

— С той девицей, которой ты каждый день названиваешь и оставляешь сообщения?

— Откуда ты знаешь?

— Думаешь, здесь железобетонные перегородки в метр толщиной? Я все слышала. Ты ведешь себя как собачка, только и делаешь, что извиняешься. Нисколько не изменился…

— Что ты несешь?

— Ничего. Делай что хочешь. В конце концов, Это твоя жизнь…

Меня поразили ее холодность и злоба. Она втаптывает меня в грязь, упрекает в том, что я бросаю ее одну с маленьким ребенком, хотя у меня столько денег, что я мог бы проявить щедрость, но я, как обычно, думаю только о себе. Под конец она добавляет, что могла бы, как Кларисса, переспать со мной и воспользоваться моими деньгами.

Эта фраза разрешила мои сомнения. Я понял, что поступаю правильно. Абсолютно правильно.

Она оскорбила меня. Я ставлю ультиматум: у нее десять дней, чтобы убраться. Десять дней, и ни минутой больше.

* * *

Когда я пересказываю Мику разговор с Джулией, он радуется и поздравляет меня. Он считает, что это самое правильное решение.

— Наконец-то! Я уж и не надеялся, что ты решишься.

— Знаю, давно пора было, но так не хотелось расставаться с малышкой.

— Да, я заметил, что ты к ней привязался. Но надо идти вперед, однажды и у тебя будет своя Шарлотта…

— Да, наверное. Я чувствую, что уже готов.

— Ого! Хочешь сказать, если бы Кларисса не ушла… Я, кстати, до сих пор не понимаю, почему она исчезла, так ничего и не объяснив. Странно, я ведь редко ошибаюсь в людях, если только сам не влюбляюсь. Я был уверен, что у вас все получится.

— Я тоже так думал.

— Ладно, раз она такая дура, пусть ей же будет хуже!

— Не говори так про Клариссу.

— Только не надо повторять историю с Джулией и искать ей идиотские оправдания!

— Тут даже искать не надо!

— Правда?

— Да. На самом деле я кое-что от тебя утаил…

На меня внезапно накатывает желание рассказать все с самого начала. О волшебном блокноте. О воспоминаниях. О том, как блокнот стер признание в любви, написанное Клариссой. Длинный-длинный монолог — и груз больше не давит мне на грудь, я словно выныриваю на поверхность, вдыхая наконец полной грудью. Пока я говорю, Мик заинтересованно кивает головой.

— Твои сестры правы, ты сошел с ума, — заключает он, когда я умолкаю.

— Что?

— Не притворяйся. Мне недавно звонила Солен. Она очень волнуется, говорит, что ты, как дед, погрузился в тихое сумасшествие, не расстаешься с блокнотом. Она считает, что это чувство вины: ты ведь почти не ходил к нему под конец. В общем, она объясняла гораздо лучше, со всякими умными словами, но суть я передал.

— Ты мне не веришь…

— Думаю, надо избавиться от этого подарка. Можешь отдать его мне, если хочешь.

— Только притронься, и я разобью твою прекрасную физиономию.

— Как тебе угодно. Только если будешь продолжать в том же духе, скоро точно тронешься. Не знаю, замечаешь ты или нет, но в последнее время ты говоришь только о прошлом, вспоминаешь всякие истории, просишь рассказывать о важных моментах, которые сам мог забыть. Ты это осознаешь?

— Э-э-э… Не особо. Вернее, наверное, частично да, но…

— Ну вот. А ведь ты не вылезаешь из прошлого.

— Что же мне делать? Вдобавок Джулия еще несколько дней будет жить у меня, а я видеть ее не могу… Не приютишь меня ненадолго?

— Конечно! Что за глупые вопросы! Но у меня есть идея получше. Нам обоим надо развеяться. Предлагаю совершить небольшое путешествие: я смогу наконец выполнить данное себе обещание, а ты немного успокоишься.

— Развеяться? Ну-ну…

— Доверься мне. Мы уедем на два-три дня, так что собери вещи, а вечером я заеду за тобой и мы отправимся туда, где ты никогда не был. Согласен?

— Согласен…

— Но при одном условии: блокнот ты оставишь дома.

Я соглашаюсь. Сам я, конечно, знаю, что не сошел с ума, но мне не хочется, чтобы окружающие считали меня психом.

А может, сумасшедший — это всего лишь человек, который знает то, что недоступно другим?

Ладно, попробуем сменить обстановку.

Три дня отдыха мне не повредят.

* * *

— Ты ведь не взял с собой блокнот?

Я возмущенно мотаю головой. Хотя, если честно, расстаться с ним оказалось невыносимо тяжело. Мне понадобилось часа три, чтобы отыскать идеальный тайник. Теперь я, конечно, побаиваюсь, как бы Джулия не перерыла всю квартиру в мое отсутствие и не нашла его. А вдруг она в отместку выбросит блокнот?..

Ладно, постараюсь не думать об этом. Мы ведь едем развеяться, и я рассчитываю отлично провести время.

Я пытаюсь угадать, что задумал мой друг. Мы выезжаем на шоссе, ведущее на юг. Мик предупреждает, что путь неблизкий и я могу поспать, если хочу. Я не заставляю себя упрашивать: нет ничего скучнее ночных поездок, где единственное развлечение — наблюдать в окне череду указателей и заправок.

Огни гаснут.

Я просыпаюсь оттого, что затекла шея. Очевидно, я спал долго, потому что уже светло. Мы свернули с шоссе и, кажется, едем по проселочной дороге в какой-то глуши. Как стопроцентный городской житель, я чувствую разочарование. Мне грустно.

— Где мы?

— Ого! Проснулся? Скажи, в твоих предках, случаем, не числится пара сурков? Я думал, мне тебя никогда не разбудить!

— Извини. Так где мы?

— Немного терпения. Через полчаса, даже меньше, все узнаешь. А пока можешь изучать указатели, хотя не думаю, что ты найдешь знакомые названия.

* * *

Вдалеке между двух лысых холмов появляется кучка домов. И тут же раздается фраза, которой я боялся больше всего:

— Ну вот, почти приехали. Доволен?

Я не осмеливаюсь ответить. Вернее, не могу — мне не выдавить ни слова, настолько удручающим кажется вид из окна.

Машина пересекает городок, и мне становится совсем не по себе. Такое ощущение, будто все вымерло. Ни одного магазина и ни души на улицах. Все серое. Но это не тот серый, привычный всем горожанам: не серость грязного воздуха, суеты, автомобилей, не та серость, о которой забываешь, потому что впереди куча дел и нет времени смотреть по сторонам. Нет, здесь царит серость старости, уходящего времени, людей, о которых никто не помчит. Такую серость невозможно не заметить, потому что, кроме нее, ничего не существует. Это хуже, чем серость смерти, — это серость отсутствия жизни.

Мик останавливается около векового дома, точно такого же, как те, мимо которых мы проезжали. Внезапно дверь распахивается, и нам навстречу выбегает маленькая сухая старушка, похожая на суетящуюся мышь.

— Микаэль!

— Бабушка!

— Мой мальчик! Ты приехал раньше, чем обещал! Опять гнал как ненормальный?

— Нет-нет, что ты.

Когда она подходит ко мне, я протягиваю руку, но старушка тепло обнимает меня.

— Не узнаешь? Я Орнелла, бабушка Микаэля по материнской линии. Правда, ты был совсем маленьким, когда мы виделись в последний раз…

— Простите, я…

— Ничего страшного! В моем возрасте глупо обижаться на пустяки…

Доставая вещи из багажника, я спрашиваю Мика, зачем он привез меня сюда. Он отвечает, что мне нужен отдых, а этот городок — самое тихое место из всех, где он когда-либо бывал. Я делаю вид, что верю. Потом он добавляет, что мне станет легче, если я поболтаю с его бабушкой. Оказывается, Мик часто звонит ей, когда у него плохое настроение, от одного звука ее голоса он успокаивается. А я и не знал, что они так близки. Как не знал, что он испытывает потребность выговориться.