Лоис Буджолд - Горизонт

• Название: Горизонт
• Автор: Лоис Буджолд
• Жанр: Фэнтези

---

«Если бы желания были лошадьми, все мы ездили бы верхом.»

Она наклонилась вперед и пробила первую пару дырочек в коже.

Глава 9

Мальчишки из Олеаны вернулись из дозора в холодный дождливый день, похожий на последний вздох южной зимы. Даг как раз подбросил полено в огонь, чтоб согреть гостиную Аркади, где они все собрались: Даг читал старый врачебный журнал, Аркади писал новый, Фаун вязала. О напарниках возвестило топанье, шаркающие шаги на крыльце и голос Ремо: «Лучше оставь ботинки здесь, снаружи, и все остальное, пока не высохнет. Ты ведь знаешь, как Аркади относится к своим полам.» Согласное фырканье. Женский голос: «Я тогда просто постою на пороге». Фаун отложила рукоделье и заулыбалась радостно и гостеприимно. Даг выпрямился и с любопытством повернул голову.

Дверь распахнулась, и ввалились дозорные, топая и шумно переводя дух. Ремо был в мокрых носках, из дыр в которых выглядывали его пальцы и пятки, а Барр и вовсе без носков, с бледными и холодными ногами с красными, натертыми ботинками мозолями. У обоих мокрые от дождя волосы прилипли к головам. Их промокшие куртки явно были повешены на крючки за дверью, так что рубашки и жилеты не полностью вымокли, лишь у шей, но зато их штаны были испятнаны глиной, летевшей из-под копыт. Нита в грязных ботинках остановилась на пороге. Она носила практичную шляпу с полями, защищающими от дождя, так что воротник ее куртки оставался сухим. Девушка держала в руках тяжелую ивовую корзину.

— Добро пожаловать обратно, — сказал Даг, удивленный плохим настроением, повисшим вокруг обоих напарников. Нита же, хоть и совершенно мокрая, улыбнулась ему радостно, как весенний цветочек.

— Я не буду входить, — сказала она с порога. — Меня будут ждать в моем шатре. Но дозор хочет, чтоб у вас это было, Даг, — она приподняла корзину.

Он вздернул брови, вставая, чтоб забрать корзину у нее. Внутри был большой копченый окорок и несколько стеклянных банок с чем-то вроде фруктовых заготовок, завернутых в ткань.

— Хм… спасибо дозору от меня, — сказал он слегка удивленно.

Она улыбнулась ему, ее щеки были розовыми от холода. Ее голубые с серебром глаза блестели, как звезды в закатном небе.

— Это самое меньшее, что мы могли сделать для вас, сэр. Мы всегда останавливаемся на том крестьянском рынке в последний день дозора, понимаете, по дороге домой. Это часть традиции. Ну что ж… Не буду напускать вам холода. — Она издала некий звук, который у любой другой девушки был бы смущенным хихиканьем, а у нее получился более похожим на серебристую трель. — Всего хорошего, сэр! — Она пылко оглядела его сверху донизу на мгновение перед тем, как выйти и позволить двери захлопнуться за ней.

Ремо, хмуро глядящий ей вслед, тяжело вздохнул. Барр фыркнул.

Фаун освободила Дага от корзины и водрузила ее на круглый стол.

— Прекрасный окорок, — прокомментировала она. Ее собственные брови изумленно приподнялись, когда она развернула разноцветные переливающиеся банки, чтоб обнаружить, что они были завернуты в рубашку из хлопка размером на Дага, очень аккуратно сшитую. Даг попытался понять, что он мог сделать для дозора Ниты, чтоб заслужить такую честь, и ничего не вспомнил. Он всего лишь работал с Даром в шатре целителей две недели, у них в последнее время не было каких-то чрезвычайных случаев, и, кроме того, дозора здесь даже не было.

Как бы то ни было, ни один из вернувшихся парней не был похож на молодого человека, успешного в ухаживании. Дага это удивило. Обычно дозорные по обмену со всем шармом экзотики вокруг них легко попадали в постели к желающим дозорным девушкам — по крайней мере, им было легче, чем местным парням, найти к ним подход, — ведь те не знали их всю жизнь. Это преимущество было одной из многих причин, чтоб пойти на обмен. Все четверо в данном вопросе были здоровы и, насколько Даг знал, свободны. Интерес определенно присутствовал. Даже число совпадало. Но Барр и Ремо явственно не были отдохнувшими, удовлетворенными, глупыми от радости или наслаждающимися любой другой счастливой эмоцией из тех, которые женщины могут вызвать в мужчинах — при этой мысли Даг улыбнулся Фаун.

Совсем наоборот. Если бы Дар можно было сделать видимым, то их превратился бы в личный грозовой фронт вокруг голов.

Даг сказал нейтрально:

— Итак, как прошел ваш первый дозор на юге? — Они не могли найти Злого, сидячего или нет, или основное настроение было бы совсем другим.

— Не хочу говорить об этом, — сказал Ремо. — Бочка Аркади для купаний теплая?

— Этим утром была, — сказала Фаун. — Там есть кучка угля. Вы, наверное, можете подсыпать еще и нагреть.

— Отлично, — проворчал Ремо. — Часами об этом думал. — Он убрел через черный ход.

— Ну конечно, Ремо, конечно, ты можешь пойти первым, — заметил Барр беспечно вслед закрывшейся двери. Даг услышал, как Ремо протопал вниз по наружной лестнице. Барр плюхнулся на плетеный коврик перед очагом и зло уставился в потолок.

— Какая муха его укусила? — спросила Фаун в удивлении. Ее взгляд наткнулся на Барра: — А тебя?

Барр издал невнятное бурчание, если не предсмертный хрип, свидетельствующий о его нежелании общаться.

— Было ли твое э-э… ухаживание неудачным? — добродушно предположил Даг, вновь занимая стул. Он действительно не понимал, как у них могло не получиться. — И за которой ты ухаживал, кстати? Едва ли я мог бы сказать.

Фаун собрала иголки и уселась на мягкий стул напротив, но не начинала вновь вязать. Аркади положил перо и подпер рукой подбородок, пряча усмешку и бесстыдно слушая.

— Тавия, — вздохнул Барр. Он помахал рукой в воздухе. — Тавия, Тавия, Тавия. Такие мягкие волосы… И остальное ее, — оптимистично широкое движение руки перед грудью, — тоже все такое мягкое. Мужчина не порежется об ее кости, как у той ледяной блондинки, по которой Ремо пускает слюни, хоть это ему тоже ничего хорошего не приносит. — Его руки апатично улеглись на коврик.

— И в чем же неприятность всего этого?.. — подтолкнула Фаун.

— Тавии нравится Ремо. Почему? Почему? Мне она нравится гораздо больше, чем ему когда-нибудь будет. Спорю, я тоже сделал бы ее счастливой… Я ведь такой-всегда-улыбчивый парень. Ирония, ах, какая ирония.

— Предполагаю из этого, что Ремо, э-э, влюблен в Ниту? — спросил Даг.

— Не думаю, что она нашла бы его отталкивающим. — Он не был уверен, стоит ли спрашивать, влюблена Нита в Барра или нет. По-настоящему изобретательный дозорный с достаточно большим одеялом мог бы сделать что-нибудь с этим войском. Он решил не упоминать эту мысль. Не стоит шокировать молодежь.

— О, у него было с ней все хорошо сначала, а я был готов поймать Тавию, как только она отпрыгнет, и тут он сделал большую ошибку и рассказал Ните, кем ты был на самом деле.

— Даг Блуфилд Без Лагеря? Это не секрет.

— Нет, кем вы были раньше в Лутлии. Даг Волверин[4] из лагеря на озере Пиявки.

Желудок Дага сжался.

— О. Но ведь это было примерно поколение назад.

— Нита недавно вернулась из обмена, прожив два года в Лутлии, и полна всем этим. Ты знаешь, что они там до сих пор поют баллады о капитане Даге Волверине на Волчьей Войне?

— Одну балладу, — проворчал Даг. И то его это не заботило. Его жена Каунео должна быть героиней Волчьего Перевала, и ее братья, и сорок с лишним других. Даг был разве что выжившим.

Фаун, тревожно глянув на него, предложила:

— Ты не можешь стыдить народ за то, что они хотят петь песни, которые помогают им помнить их войну.

— Да, ну хорошо. Но я не хочу ее помнить. — Несмотря на то, что старые воспоминания перестали обжигать и всего лишь слабо болели; спасибо времени и Фаун за это. — Кроме того, эта баллада врет. Они режут правду, чтобы уложить ее в строчки. Учат не тем урокам.

Барр застонал с пола:

— Одна баллада? Да там пара дюжин! Целый цикл о Волчьей Войне. И Нита выучила каждую из них, чтоб им провалиться, пока была там. Она их все может спеть. И поет. И с тех пор, как Ремо проболтался о твоем прошлом имени, она не желает слышать от нас ничего, кроме историй о Даге.

Даг уже выдерживал одержимую молодежь, и не такую уж молодежь тоже, раз или два до этого; в лагере Хикори в итоге условились его не беспокоить, или возможно он просто стал слишком старым и скучным. Это всегда было неловким, но до сих пор все оставались в живых. Он мрачно вздохнул, пытаясь вспомнить свои методы взаимодействия с подобным. Они обычно включали в себя Громовержца, посылающего его в следующий дозор, пока все не уляжется. Этот метод здесь он, увы, применить не мог.

— Милая Тавия, — продолжил Барр (провыл, на самом деле), — милая, мягкая Тавия. Тавия, дурочка, смотрит влюбленно только на Ремо. Ремо страстно желает Ниту. Нита одержима капитаном Дагом Волверином, причем я не уверен, что он все еще существует. Сейчас, если только Фаун возжаждет меня, круг замкнется — но этого не произойдет, мы это установили. — Он испустил огромный вздох. — Так что здесь я совершенно один плетусь в хвосте поезда любви, глотая пыль…