Александр Ивич - Воспитание поколений

• Название: Воспитание поколений
• Автор: Александр Ивич
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Критика
• Год: 1969

Сборник статей А. Ивича о творчестве советских детских писателей (В. Маяковский, С. Маршак, К. Чуковский, С. Михалков, Б. Житков, Л. Пантелеев, А. Гайдар, Л. Кассиль, Р. Фраерман, М. Ильин).

---

13

Маршак понимал и чувствовал отношение детей к предмету, слову, звуку, ко всему окружающему их миру — и самых маленьких детей, и школьников.

Стихи Маршака для детей — прежде всего полноценная поэзия. И, как всякая настоящая поэзия, они нужны, доставляют эстетическое наслаждение людям любого возраста. Но они обогащены специфическими качествами, необходимыми, чтобы дети восприняли их смысловое и эмоциональное содержание.

Что же нового в принципах работы Маршака? До побед, одержанных новаторами советской поэзии для детей — Маршаком, Маяковским, Чуковским, позже Квитко, Михалковым, Барто, — считалось, как показывает практика, будто стихи для детей — это не плюс многое, а минус многое, в частности минус сколько-нибудь сложная тема и многоплановость, минус лиричность и тонкий юмор, минус сложная гамма эмоций, минус разнообразный ритм и свободная композиция. Лиризм подменялся сентиментальностью, юмор — примитивной шуткой. Блистательно разработанный гениальными поэтами ритм русского стиха терял свою гибкость.

Маршак, опираясь на классическую и народную поэзию, виртуозно владея техникой стиха, нашел ёмкие, острые формы, соответствующие весомости, характеру выбранных им тем и в то же время естественные, удобные для восприятия малышей.

В поэтическом таланте Маршака есть черты, объясняющие, почему он много работал для детей и почему дети так любят его стихи. Огромный динамизм, темперамент его поэтического дарования определяют и стремительное движение сюжета в сказках, повестях, балладах и ритмический напор стихов. В изображении пейзажа стих так же подвижен, энергичен, как в сюжетном повествовании.

Юмор поэта привлекает своей непосредственностью, искренностью, радует широтой диапазона — от ласковой усмешки до резкой сатиры. Маршак умеет смеяться просто потому, что весело, потому, что придумал забавную ситуацию или занятную игру словом, звуком, но он умеет и зло высмеивать плохое, враждебное.

Поле зрения поэта очень широко: одним взглядом он обнимает и природу и людей — природу в движении, людей в труде. Его глаз приметлив: во всём, что видит, он находит самые важные, самые интересные для детей черты, детали чёткой формы и богатой окраски, которые дают представление о целом. Его поэтические изображения запоминаются на долгие годы, воспитывают чувства и эстетический вкус, вызывают у детей множество ассоциаций и мыслей.

Каждой строкой своих стихов он учит любить умелый труд и высокий подвиг, людей и поэзию, лес и город, смех и скромность — учит душевной многогранности, широте интересов, зоркости, гуманизму.

… Нет с нами сегодня Маршака, но его постоянно ощущаешь рядом. Не только книги — образ поэта остался с нами. Напор его энергии, мощь непрерывного, всепоглощающего труда, беспощадная требовательность к себе и настойчивая, но добрая к соратникам, ученикам — высшее мерило и пример для всех, кто создает нашу культуру.

Классик советской поэзии для детей, её родоначальник и полвека её вожатый — не сосчитать, сколько путей он открыл, сколько взрастил талантов. Поэт, деятель, человек неповторим. Но подхватить, продолжить его подвиг необходимо общими силами всех поколений писателей, строящих нашу литературу для детей.

СКАЗКИ И «ЗАПОВЕДИ» КОРНЕЯ ЧУКОВСКОГО

1

Я помню впечатление, которое произвела в 1917 году первая сказка Чуковского — «Крокодил». Сперва она попадала в руки взрослым, и почему-то каждый, едва проглядев первые строки, начинал читать вслух. И не только детям, а домашним и, если дома никого не было, друзьям по телефону или просто самому себе. Текст словно выскакивал со страниц, просился на язык. В трамвае, на улице повторяли строфы или строки сказки, а мы, гимназисты, на переменах то и дело переговаривались цитатами из «Крокодила»:

— И откуда такое чудовище?

— Нехороший барбос, невоспитанный!

— Эй, держите его, да вяжите его, да ведите скорее в полицию!

Мы даже не чувствовали обиды за любимого героя — Мцыри — и забавлялись пародией на его монолог, речью Крокодила.

Прошло ещё немного времени, и одна умилённая мать заметила, что её пятилетняя дочка для собственного удовольствия декламирует стихи из «Крокодила», да не то что отдельные строфы, а большими кусками. Гениальный ребёнок! Счастливая мать спешила поделиться новостью с подругой. Но воодушевлённо начатый разговор о необыкновенном малыше кончался холоднее: подруга как раз собиралась рассказать, что её четырёхлетний сынишка сам повторяет «Крокодила» целыми главами.

Да, оказалось, что дело тут не в одарённости детей, а в каких-то особых свойствах этой сказки в стихах — трудно было определить, каких именно.

Только через несколько лет, когда вышло в свет первое издание книги Чуковского «От двух до пяти» (первоначальное название — «Маленькие дети»), мы узнали, что «Крокодил» и появившийся уже в советское время «Мойдодыр» — не случайная шалость писателя и удача не с неба свалилась ему в руки. Огромную работу проделал Чуковский, прежде чем написать весёлую сказку, непосредственную, как импровизация, родившаяся в счастливый час[9].

Мы узнали, что годами вёл Чуковский наблюдения над особенностями восприятия слова детьми — слова прозаического и поэтического. Он записывал ритмическое бормотание малышей, выливавшееся — иногда к удивлению самого творца — в осмысленный стих, а иногда так и остававшееся весёлым бормотанием. Чуковский изучал свои записи, сопоставлял их со свойствами и возможностями русского стиха, с произведениями взрослых поэтов и народным творчеством. Он подсчитывал глаголы в речи детей и наблюдал, как малыши танцуют свои стихи, он проверял, как слышат дети рифму, и установил, что они не пользуются эпитетами. Было неожиданным, что критик, литературовед, блестящий журналист вдруг занялся таким несолидным, по понятиям того времени, и вовсе не свойственным его профессии делом, как стихи для детей.

Оказалось, что работа Чуковского над сказками была не только поэтической, но и теоретической — строками стихов он утверждал выработанные им принципы, а главами книги «От двух до пяти» доказывал обоснованность и правильность этих принципов.

Книгу «От двух до пяти» создал тонкий психолог, исследователь русского и английского стиха, знаток фольклора, писатель, обративший свой страстный интерес к малышам на пристальное изучение их первых мыслей, слов и душевных движений. Чуковский в книге сумел трезво и глубоко проанализировать свои наблюдения, не теряя при этом и самой малой доли своего литературного темперамента. «От двух до пяти» — серьёзное исследование богатого, кропотливо собранного за несколько десятилетий материала, но исследование особого рода: оно создано художником слова. Это в самом точном смысле произведение научно-художественной литературы.

Поразительным для читателей первых изданий книги было открытие: тот, кто берётся писать стихи для детей, должен тонко понимать особенности восприятия малышами художественного слова, их способы освоения реального мира; он должен безупречно владеть техникой стиха, понимать, почему веками живут незатейливые как будто произведения народного творчества, почему не для детей написанные сказки Пушкина, «Конёк-горбунок» Ершова малыши забрали в свой мир, а множество специально для них сочинявшихся стихов пропустили мимо ушей. Короче говоря, создание стихов для детей от двух до пяти требует — кто бы мог в то время подумать! — разностороннего и немалого дарования, отточенного мастерства, да ещё и обширных знаний.

Вот на каком солидном и прочном фундаменте воздвигнуты строения сказок Чуковского, такие лёгкие, что кажется, дунешь — улетят. Нет, не улетают! Стоят уже полвека и не расшатались, не потускнела их раскраска.

Малышу в них удобно. Здесь всё построено для него: стремительно несущийся сюжет, простая фраза, слова знакомые, а если незнакомые, то отлично приспособленные для игры — Лимпопо, Килиманджаро, — чёткий ритм, звонкие рифмы, музыкальные сочетания звуков, которые так легко и весело повторять.

Выходила к ним горилла,
Им горилла говорила,
Говорила им горилла,
Приговаривала…

Можно произносить эти стихи или плясать под них, можно считаться ими в игре или просто наслаждаться повторением скороговорки, в которой рифмуются почти все слова. Наблюдения над умственными навыками малышей, их литературными вкусами легли в основу сказок Чуковского, а наблюдения над своими уже созданными и проверенными в десятках, сотнях детских аудиторий стихами помогли ему сформулировать «заповеди» авторам стихов для самых маленьких

«Я даже составил для себя в те времена нечто вроде обязательных правил, которым и пытался неукоснительно следовать при сочинении детских стихов. Так как эти правила были подсказаны мне самой детворой, я считал их тогда непреложными и верил, что они универсальны, то есть обязательны для всякого автора, пытающегося писать для детей. Ни Маршак, ни Михалков, ни Барто, ни другие мои товарищи по литературному служению детям ещё не приступали к работе, и я не мог проверить на их писательской практике правильность моих тогдашних догадок. Теперь я могу сказать, не боясь ошибиться, что хотя творчество этих поэтов внесло в мои «заповеди» ряд корректив, но в главном и основном оно подтвердило их правильность, поскольку дело идёт о стихах для дошкольников младшего и среднего возраста».