Анна Грайфендер - Гламурная жизнь

• Название: Гламурная жизнь
• Автор: Анна Грайфендер
• Издательство: Азбука-Классика
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01730-3

Взять интервью у звезды — об этом может мечтать любая. Особенно если эта звезда — интересный молодой и свободный мужчина! Сама Бриджит Джонс позавидовала бы героине романа «Гламурная жизнь». Ведь именно ей шеф поручил написать биографию Леандера Бергланта — знаменитого на всю страну модного телеведущего. Пия в восторге, подружки завидуют. И тут начинается самое интересное… любовь, ревность, сплетни, тайны, разоблачение и месть. Гламур во всем его блеске!

---

Анна Грайфендер Гламурная жизнь

1

Сама виновата!

Разве можно иметь дело с мужчиной, который из притворного интереса торчит в кино, пока не кончатся все титры, вплоть до выражения благодарности за дружескую поддержку администрации города Лондона.

А если вдобавок ко всему этот мужчина еще и носит имя Клаус, то тут уж совсем пиши пропало.

Но начнем по порядку: мои последние попытки найти подходящего мужчину проваливались одна за другой, пока я не наткнулась на Клауса, показавшегося Лене весьма перспективным.

У Клауса были чувство юмора и милая улыбка; и он не возражал против моих постпубертатных развлечений в субботний вечер, сводившихся к просмотру сериалов «Секс в большом городе» и «Друзья». Пару раз мы с ним неплохо провели время, а потом он пригласил меня в кино. Но не просто так, а на свой любимый фильм «Ущерб» (это он подчеркнул особо). Этот шедевр не первой молодости как раз показывали в «Максе»: фильм с Жюльетт Бинош и Джереми Айронсом, которого я вообще-то нахожу достаточно сексуальным.

Вооружившись пивом и попкорном, я приготовилась сосредоточиться на откровении, если верить Клаусу.

Ну и что? Скажи мне, какой фильм тебе нравится, и я скажу, кто ты.

Отвращение постепенно набирало обороты.

Мерзкая история и еще более мерзкие сексуальные сцены; неужели кто-то всерьез считает, что можно испытывать желание в тот момент, когда тебя бьют головой о паркет и заставляют издавать какие-то попугайские выкрики? Даже если это делает Джереми Айронс?

Самую «роковую» ошибку совершил режиссер; сначала он показал в голом виде молодую и соблазнительную Жюльетт, а потом ввел в кадр обманутую супругу. Та только что узнала, что Джереми трахает Жюльетт, которой лет этак на двадцать меньше и которая для пущей пикантности еще и является невестой его сына (я уже успела сказать, что сценарий никуда не годится?). В отчаянии почтенная супруга, выглядящая не слишком свежо, срывает с себя одежду с визгом: «Джереми! Тебе что, мало вот этого?»

Лучше бы она этого не делала.

Могу подтвердить, что ошарашенно отвернулся не только сам Джереми. В этот самый момент мне стало ясно, что с Клаусом ничего не получится, хотя во время замаскированных под секс батальных сцен он двусмысленно ухмылялся и шептал: «Горячо, надо же, как горячо.» Этот человек понятия не имел о том, что нужно женщине. По крайней мере, для меня в этом не было никаких сомнений.

Так что я изобразила тяжелейший приступ (если заикнуться о месячных, то мужчины никогда не вдаются в детали) и рванула к Катарине.

Катарина открыла дверь, выстрелив удивленным взглядом:

— А Клаус?

— Клаус туп, как страус. — В рифму получилось абсолютно случайно.

— Ну, тогда заходи. Лилли тоже здесь.

Кто бы сомневался. Лилли всегда здесь, да и я тоже, если не считать кратких бесперспективных вылазок на тощей ниве любовных рандеву. Познакомились мы в университете во время аутогенных тренировок (единственный курс, который я посещала регулярно). Мне хотелось перестать бояться экзаменов, хотя не исключено, что эффективнее было бы просто готовиться к ним. Катарина ходила на аутотренинг в поисках новых знакомств, до нее дошло, что члены различных корпораций и парни из землячеств — это, конечно, люди достойные, но этот выбор и обсуждать не стоит: кто захочет появиться рука об руку с пьянчужкой, задача которого — что ни день, нажравшись до одури, толкаться перед столовой в шарфе и смешной шапочке, вербуя «дам» для вечера знакомств?

В ту пору Лилли переживала тяжелый период: ее красавчик в первый раз сходил налево. (Потом эти походы участились — вплоть до последней, коронной операции на пару с сестрой Лилли.) Вплотную познакомившись с бессонницей, Лилли попыталась с помощью аутогенных тренировок восстановить спокойный сон.

С тех самых пор в любых ситуациях мы рассчитывали на совет и помощь друг друга, вот почему сегодня я сразу пришла сюда. Чтобы взглянуть на ситуацию со стороны. Меня охватили сомнения. Может быть, я снова поторопилась? Разве можно придавать столь важное значение какому-то там фильму?

— Ты все сделала правильно. Если нутром чувствуешь, что это не вариант, то лучше сразу послать его куда подальше, — подбодрила меня Лилли.

Я уже знала, что за этим последует. Она разложит для меня карты таро или даст очередной рецепт цветочного настоя. А если это не поможет, то напомнит, что существуют целебные камни. Наверное, можно не объяснять, что Лилли пребывает в эзотерических исканиях.

А ведь у нее привлекательная работа на частном канале и внешность как у младшей сестры Мег Райан, а что касается стиля, то рядом с ней даже сама Джеки Кеннеди казалась бы неуклюжей. Эзотерика была для нее скорее средством найти настоящего мужчину, обрести опору.

— Спасибо, Лилли, ты очень добра.

Мне подумалось, что Катарина так просто от меня не отвяжется. И точно, она тут же принялась перечислять все мои ошибки, а заодно и разочарования последних лет:

— Ладно, Пия, я тебе напомню: в нежнейшем возрасте, двадцати семи лет от роду, ты вышнырнула вон Марка, объяснив свой поступок тем, что пока еще слишком молода для постоянных отношений. Кстати, свой первый седой волос я обнаружила, когда мне было двадцать шесть. Потом появился Патрик, которому ты заявила, что на год уезжаешь в Индию медитировать, между прочим, до сих пор мы регулярно прячемся, случайно заметив его где-нибудь в городе. Сколько усилий пришлось потратить на новый телефонный номер и подкуп твоих родителей, об этом можно даже не говорить. А если бы Давид не сдал позиции добровольно, ты бы внезапно обнаружила у себя склонность к женщинам, причем мне или Лилли пришлось бы выступить в качестве прикрытия, а это, если уж быть предельно откровенной, кажется мне полнейшей безвкусицей.

— Перестань, хватит. К чему вся эта тягомотина?

— К тому, что давно уже пора обратить самое серьезное внимание на твою проблему.

— Это на какую еще проблему? — удивилась я.

Катарина и Лилли многозначительно переглянулись.

Ага, значит, они регулярно говорят об этом.

— Ты не способна на прочную привязанность, — просветила меня Катарина. — Бежишь от отношений, которые имеют шанс стать серьезными.

Вот она, реинкарнация Греты Гарбо и Марлен Дитрих, персонификация всех див, — Катарина фон Штейнбек: костюм от «Шанель», тюрбан, в руке сигарета. Кто угодно выглядел бы смешным в таком наряде, только не фрау фон Штейнбек. Она единственная, кому удается в полдень появиться на пляже в боа из перьев и в шляпе, имея при этом преисполненный достоинства вид.

— И что же прикажете мне делать? — Удивление не испарялось.

Парочка снова обменялась взглядами, и мне стало ясно, что выход для меня уже найден.

— Как что? Нужно посетить фрау Корнелиус.

Доктор Габриэле Корнелиус была домашним эскулапом фон Штейнбеков, дружила с ними и заработала на их неврозах целое состояние.

— Ой, не знаю, может, не нужно?

Я подумала, что Катарина уже много лет лечится у фрау Корнелиус и все безрезультатно, по крайней мере, ситуация с неврозами в лучшую сторону не меняется.

— Пия, ты пойдешь. Я запишу тебя на консультацию.

От волнения Катарина подавилась сигаретным дымом.

— А мне казалось, что ты собиралась бросить курить, — заметила Лилли, прекрасно сознавая, что сыплет соль на раны.

Катарина не обратила внимания на шпильку и, к сожалению, снова повернулась ко мне.

Пришлось капитулировать.

— Пока не забыла: звонила Витта, хотела спросить, как прошла твоя встреча, — проинформировала меня Лилли.

Витта Отвратительная! Мы до сих пор так и не поняли, за какие грехи на нас свалилась Витта.

Поначалу она казалась очень милой, рассказала, что после внезапной смерти мужа ей пришлось пережить трудные времена, мы ей сочувствовали и восхищались ее мужеством.

Торчали у нее ночами, внимательно слушали, давая возможность облегчить душу.

Потом тема покойника как-то сама по себе сошла на нет, Витта переключилась на рассказы о себе, любимой, но от этого ничего не изменилось.

О чем бы мы ни заговаривали, Витта слушала несколько секунд, но не для того, чтобы въехать в проблему, а дабы в зародыше подавить беседу, заявив: «Ах, как я тебя понимаю. Со мной тоже такое было, только еще хуже, потому что…»

Она выдавала монолог за монологом, ненадолго останавливаясь только для того, чтобы в нужных, по ее мнению, местах дать нам возможность засмеяться или вставить возмущенное «нееет!».

И только когда мы подпустили ее к себе и уже не могли от нее избавиться, она продемонстрировала свое истинное лицо. Ее талант состоял в том, чтобы, обзаводясь знакомствами, постоянно вынюхивать, где происходит что-нибудь интересное, что ее наверняка не касается, а потом действовать на нервы никому не нужными советами. Ведь у Витты такой жизненный опыт. Она была замужем и даже успела овдоветь. Какая замечательная игра слов: Витта свита. «Ее муж знал, что делал», — вырвалось как-то у Лилли, а Лилли редко говорит гадости.