Алексей Евдокимов - ТИК

• Название: ТИК
• Автор: Алексей Евдокимов
• Издательство: Амфора
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-367-00370-3

Множество совершенно разных людей, анонимно общаясь на популярном сайте в Рунете, восстанавливают Тайную Историю Кино: расследуют мистические совпадения в судьбах его звезд и зловещие закономерности, связывающие шедевры «важнейшего из искусств» с наиболее жуткими преступлениями XX века. Собственное занятие кажется им игрой — до тех пор, пока сами они не оказываются в ней разменными пешками.

Уверенный дебют в «одиночном катании» молодого рижанина Алексея Евдокимова (известного по написанным в соавторстве с Александром Гарросом романам «[голово]ломка», «Серая слизь», «Фактор фуры») сочетает каноны классического интеллектуального триллера с едкой социальной сатирой.

Многофункциональный киборг-литератор «ГАРРОС-ЕВДОКИМОВ» завершил свою программу, и, когда он размагнитился, оказалось, что им управляли замечательный журналист и замечательный писатель. Судя по их сольным вещам, Евдокимов был тем оператором, который курировал язык, сюжетную моторику и в особенности выработку гормонов социальной ненависти

Лев Данилкин

---

— Зачем?

— Не знаю. Но смотри: что есть у тебя? У тебя есть Гордин из Фонда, который пропал в конце года и которого знали многие: здесь, в Москве. И не знает никто из питерских, кто знает Никонова. И у тебя есть еще какой-то Лотарев, который получил нал в КБИ и которого вообще никто не знает. Причем Лотарев — гражданин Латвии, а Гордин — родился в Латвии…

— Знаешь, че еще с этим Гординым интересно, — хмыкнул Валяев как-то нехотя. — Он, оказывается, почти от всех своих знакомых всегда скрывал, что он не из Москвы.

Флэшбек

— …Ну да! — не согласилась она. — Для начала ты сюжет придумай. И желательно более-менее свежий и изящный…

Он фыркнул пренебрежительно, в своей манере:

— Сюжет — фигня! Сюжетов я тебе с ходу десять штук придумаю…

— Ну-ну…

— Не веришь? — провокационно осклабился он.

— С ходу? — ухмыльнулась она в ответ — еще более провокационно.

— Давай, — он опрокинулся спиной на кровать, заложив руки за голову, глядя на нее поверх носа, — ты говори завязку, а я тебе сочиню сюжет… — продолжая ехидно скалиться, он щурил попеременно то один, то другой глаз.

— Из реки вылавливают труп с признаками насильственной смерти, — злорадно произнесла она, приваливаясь задом к подоконнику.

— …Девки! — подхватил он, хохотнув. — Завернутый в целлофан…

— Нет. Мужика. Средних лет без особых примет.

— О’кей… Ну что… Менты пытаются его идентифицировать. Труп без документов… — Он говорил медленно-задумчиво, корча в потолок неопределенные рожи. — Ну, они — как там у них это делается — пробивают его по базе данных на свежепропавших… — в голосе его проклюнулся азарт. — И данные покойника совпадают с данными нескольких людей. Причем совершенно разных! Баба, от которой недавно ушел муж — сбежал, ничего не сказав, — опознает его в убитом. Бизнесмен-кредитор, которого кинул должник, кинул и сбежал, — соответственно, его… О! — Он приподнялся на локтях, вдохновенно глядя на нее, громко щелкнув пальцами. — А рожа у трупа изуродована. Ну, специально, чтоб не узнали…

— Как же тогда они его опознают?

— Ну, по общим данным: рост, возраст, телосложение, цвет волос… А все эти данные действительно совпадают с данными мужа, должника там… Кого еще?.. Да! Тем временем из другого города приезжает следак, идущий по следу жжжжуткого маньяка-серийника. Он знает, что маньячище направился — где нашли наш трупак, в Москве? Значит, в Москву направился… Ну и, сама понимаешь, данные расчленителя тоже совпадают с данными покойника. В общем, менты беседуют с ними со всеми опознавшими — и все рассказывают про ну совершенно не похожих людей. Ни по характеру не похожих, ни по профессии, ни по социальному положению, ни по интеллектуальному уровню…

— …Ни по лицу…

— Да… — Он одним неуловимым движением оказался на ногах, заходил, продолжая прищелкивать пальцами, по комнате: туда-сюда мимо нее, широким упругим шагом. — То есть — вроде бы лица разные… но что-то общее у них есть. То есть сначала ни менты, ни зритель сходства не замечают… Но когда начинаются всякие там идентификационные экспертизы… отпечатки сличать принимаются, кровь брать на анализ, зубные карты — или как это называется — сравнивать…

— …Выясняется, что отпечатки совпадают с отпечатками на ноже маньяка, зубы — с пломбами и протезами, скажем, должника, а генетическая байда — с аналогичной байдой детей этой брошенной жены…

— Именно! И вот тот мент, или кто — следователь? — главный, короче, который ведет дело… всматривается в фотки «кандидатов» и обнаруживает какие-то общие черты! Он показывает фотки коллегам — но никто, кроме него, ничего такого не видит. Ну ладно, думает, может, это я брежу. Но он, разумеется, начинает сопоставлять: где все «кандидаты» были тогда-то и тогда-то — и оказывается, что чисто теоретически (опять-таки!) при допущении большой, очень большой, но все же не фатальной натяжки…

— …Что все это мог быть один и тот же человек… — Она смотрела на него, не в силах справиться с привычным восторгом.

— Да. Правда, засада в том еще, что все они — жена, кредитор, сыщик — описывают ну настолько несхожих типов, что здравый смысл никак не позволяет нашему герою допустить, что объект и впрямь был един в трех лицах. В общем, и герой, и зритель теряются в догадках… — Он остановился, глядя мимо нее в окно, что-то обдумывая. — Тут вот в чем должна быть фишка: беседуя с ними — женой, кредитором и так далее, — герой обращает внимание, что все они зациклены — каждый на своем пропавшем. Только о нем и говорят. Не просто подробнейшим образом про него рассказывают, но — как герою начинает казаться — еще и привирают. Как бы… преувеличивают масштаб. Сыщик, естественно, описывает абсолютно ненормального, нечеловечески жесткого садиста, выродка, монстра, рядом с которым Чикатило — безвредный пацан. Кредитор утверждает, что тот не просто кинул его на бабки — а кругом развел и подставил, что он вообще всю жизнь изображал из себя его лучшего друга, и всегда под это дело кидал, а тот всякий раз опять верил в его покаяние и заверения в дружбе, потому что он, кредитор, вообще как дурак исповедует какие-то принципы, ничего с собой поделать не может; ну а должник, сволочь хитрая, совершенно беспринципная, всю жизнь этим пользовался… Жена брошенная — понятно: с одной стороны идеальный мужик, верх обаяния, интеллектуальный блеск и сексуальная мощь, с другой — наглая, лживая, лицемерная сволочь, изменял ей всегда, паразитировал на ней, издевался над ней, уверял, что любит, а сам только использовал, она всю жизнь ему посвятила, а он ее поюзал и выкинул, вот и все мужики такие…

Она смотрела на него уже без улыбки — но он словно не замечал ничего, продолжал, жестикулируя:

— …И так они, значит, эмоциональны, что чуть не в истерику впадают, говоря о нем. Каждый о своем. И при этом вроде бы одном и том же. И что приходит в голову нашему герою?..

— …Что каждый из них имел мотив для его убийства.

— Вот! Он проверяет их алиби и выясняется — что?..

— …Что ни у кого нет алиби!

— …И тут они один за другим приходят и забирают заявления. Ну, типа муж вернулся, должник нашелся, а маньяк своим фирменным способом убил новую жертву. Как так — а экспертизы?.. Но вдруг оказывается, что документы об их результатах куда-то пропали! Он требует повторных — но в морге не оказывается трупа!..

— Так это будет мистический триллер?

— Погоди! Наш герой в силу профессии человек практического склада. Он предполагает, естественно, что кто-то из них — убийца — избавился от улик. Но о нахождении своих «интересантов» заявили все трое. Значит что? Значит, надо выяснить, кто из них соврал. Он пытается встретиться с должником, с мужем — но никак не может. Жена говорит, муж только что ушел, но вообще он живет дома — вот, смотрите, его грязная рубашка… Герой посылает запросы по поводу новой жертвы маньяка — жертва есть, маньяк по-прежнему неуловим… Он следит за ними за всеми (искавшими) — и начинает подозревать, что каждый из них изображает существование «своего». Жена покупает мужскую одежду — как бы ему, а на самом деле никому; кредитор тратит куда-то деньги — как бы снова вызволяет лучшего друга из неприятностей…

— …А сыщик сам мочит людей, работая «под маньяка»… Подожди, дай я! И тогда он начинает догадываться, что никого из них — ни мужа, ни должника, ни маньяка вообще никогда не существовало!.. О’кей, это будет такая кульминационная паранойя. Но — только подозрение, равноправное с предыдущими и точно так же не доказанное… Герой выкапывает из своих бумаг фотографии — те самые, которые они ему приносили: совсем разные, но чем-то похожие — и видит (вместе со зрителем), что это не фотки, а повторяющийся в разном формате одинаковый, абсолютно лишенный индивидуальности грубый фоторобот… Титры. Ибо мораль в чем? В том, что вообще неизвестно — что такое человек САМ ПО СЕБЕ. Не сумма представлений ДРУГИХ о человеке, не равнодействующая чужих комплексов, фантазий, идефиксов, маний… И существует ли он вообще — этот человек-сам-по-себе — изолированно? Не обретаем ли мы реальность лишь в контексте социальных связей?.. Посильная ли это задача — восстановить чью-то индивидуальность по воспоминаниям и мнениям других?.. Нуждаемся ли мы друг в друге как в полноценных индивидуальностях — или мы друг друга интересуем только в качестве отражения и точки приложения наших собственных комплексов и фантазий?..

Она вопросительно поднимает брови. Ее отражение в стекле, кажется, делает то же самое — но точно не понять: слишком оно расплывчатое, через него проступают ветки, грязный двор, фары машины, горящие окна напротив. Она приоткрывает рот и выдыхает на стекло. Отражение затуманивается и пропадает. Она отворачивается от окна. Комната пуста. Она была здесь одна с самого начала.