Джо Холдеман - «Если», 1996 № 11

• Название: «Если», 1996 № 11
• Автор: Джо Холдеман
• Издательство: ООО "Любимая книга"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 0136-0140

ФАНТАСТИКАЕжемесячный журнал
Содержание:

Джо Холдеман. КУРС ЛЕЧЕНИЯ, рассказ

Елена Сеславина. СНЫ НАЯВУ

Генри Слезар. ХРУСТАЛЬНЫЙ ШАР, рассказ

ФАКТЫ

Рэй Брэдбери. ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ, рассказ

Майк Резник. КИРИНЬЯГА, рассказ

Владимир Корочанцев. УМИРАЕТ ОБЫЧАЙ — ПОГИБАЕТ НАРОД

ФАКТЫ

Дэвид Джерролд. СТРАНСТВИЯ «ЗВЕЗДНОГО ВОЛКА», роман

Глеб Сердитый. ПОЛЕТ ФАНТАЗИИ В МНИМОМ КОСМОСЕ

Вл. Гаков. ДЭВИД ДЖЕРРОЛД НА ЗВЕЗДНОМ РАСПУТЬЕ

РЕЦЕНЗИИ

Владимир Гопман. БУДУЩЕЕ ЗА ДЕСЯТЬ ЦЕНТОВ

НФ-НОВОСТИ

PERSONALIA

ВИДЕОДРОМ

— Адепты жанра. ЗАТВОРНИК

— Рецензии

ТЕМА

— Борис Аникин. НЕГОДЯИ ИЗ ОТКРЫТОГО КОСМОСА

_{Дизайн: Ирина Климова, Наталья Сапожкова.}

_{На обложке иллюстрация к роману Дэвида Джерролда.} 

_{Авторы иллюстраций: О. Аверьянова, А. Аштау, А. Жабинский, Е. Спроге, А. Филиппов, С. Шехов.}

---

— А что плохого? — не унимался вождь. — У них есть лекарства, каких нет у нас. Может быть, они даже тебя способны сделать молодым.

— Вы не поняли, — сказал я, вставая. — Наше общество не есть мешанина из людей, обычаев и традиций. Нет, это сложная система, в которой каждая часть зависит от другой, подобно животным и растениям в саванне. Если вы пошлете огонь на траву, то убьете не только импалу, которая на ней пасется, но и хищника, который охотится на импалу, а заодно стервятников и марибу, что кормятся трупами умерших хищников. Нельзя уничтожить часть, не уничтожив целого.

Я помолчал, чтобы они обдумали сказанное, и продолжил:

— Кириньяга подобна саванне. Если мы перестанем оставлять старых и немощных гиенам, те начнут голодать. Если гиены начнут голодать, травоядные настолько размножатся, что для нашего скота не останется свободных пастбищ. Если старые и немощные не умрут тогда, когда это решит Нгаи, то вскоре у нас не хватит на всех еды.

Я поднял палочку и уравновесил ее на вытянутом пальце.

— Эта палочка — народ кикуйю, а мой палец — Кириньяга. Они в равновесии. — Я посмотрел на соседского вождя. — Но что случится, если я нарушу равновесие и нажму пальцем здесь? — спросил я, показав на кончик палочки.

— Палочка упадет.

— А здесь? — я показал на точку в дюйме от пальца.

— Тоже упадет.

— То же самое и с нами, — пояснил я. — Уступим ли мы в одном месте, или в нескольких, результат окажется одинаковым: кикуйю упадут, как упадет эта палочка. Неужели прошлое нас ничему не научило? Мы должны соблюдать наши обычаи; это все, что у нас есть!

— Но Обслуживание нам не позволит! — запротестовал Коиннаге.

— Они не воины, а цивилизованные люди, — сказал я, добавив в голос презрения. — Их вожди и мундумугу не пошлют своих людей в Кириньягу с ружьями и копьями. Они начнут заваливать нас предупреждениями и обращениями, а когда из этого ничего не получится, обратятся в суд Утопии, и суд будет много раз откладываться, а заседания происходить снова и снова. — Я увидел, как они, наконец, расслабились, и уверенно сказал: — Каждый из вас давно умрет под грузом лет, прежде чем Обслуживание решится перейти от слов к делу. Я ваш мундумугу; я жил среди цивилизованных людей и хорошо знаю их.

Соседский вождь встал и повернулся ко мне:

— Я пошлю за тобой, когда родятся близнецы.

— Я приду, — пообещал я.

Мы поговорили о других делах, потом старейшины побрели в свои бома, а я задумался о будущем, которое видел яснее, чем Коиннаге или старейшины.

Побродив по деревне, я отыскал юного храброго Ндеми, метавшего копье в травяное чучело буйвола.

— Джамбо, Кориба! — поздоровался он.

— Джамбо, мой храбрый юный воин.

— Я учусь, как ты и велел.

— Помнится, ты собирался охотиться на газелей, — заметил я.

— Газели для детей. Я пойду охотиться на буйвола мбого.

— У мбого может оказаться на этот счет другое мнение.

— Тем лучше, — уверенно ответил он. — У меня нет желания убивать животное, которое от меня убегает.

— И когда ты пойдешь охотиться на могучего мбого?

— Когда мое копье станет более точным. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Может, завтра.

Я задумчиво посмотрел на него и сказал:

— До завтра еще целый день. А у нас есть дело сегодня вечером.

— Какое дело?

— Ты должен найти десять своих друзей, еще не достигших возраста обрезания, и привести их к пруду на северной опушке леса. Они должны прийти туда после захода солнца. Передай им, что мундумугу Кориба приказал не говорить никому, даже родителям, куда они отправятся. Ты все понял, Ндеми?

— Все.

— Тогда иди.

Он вытащил копье из соломенного буйвола и быстро зашагал в деревню — молодой, высокий, сильный и бесстрашный.

Ты — наше будущее, — думал я, глядя ему вслед. — Не Коиннаге, не я, не даже молодой жених Нджогу, потому что их время настало и прошло еще до начала битвы. От тебя, Ндеми, будет зависеть судьба Кириньяги.

Когда-то давно кикуйю пришлось сражаться за свою свободу. Объединившись вокруг вождя Джомо Кенийатта, чье имя большинство твоих предков успело позабыть, мы принесли в Мау-Мау страшную клятву, и мы калечили, убивали и совершали такие зверства, что в конце концов дошли до Ухуру, потому что против такой жестокости у цивилизованного человека нет другой защиты, кроме отступления.

А сегодня ночью, юный Ндеми, когда твои родители заснут, ты и твои друзья встретитесь со мной в чаще леса и узнаете о последней традиции кикуйю, потому что я призову не только силу Нгаи, но и неукротимый дух Джомо Кенийатты. Вы произнесете слова ужасной клятвы и совершите жуткие поступки, чтобы доказать свою верность, а я, в свою очередь, научу каждого из вас, как принимать эту клятву от тех, кто придет вам на смену.

Есть время для всего: для рождения, для возмужания, для смерти. Есть, без сомнения, и время для Утопии, но ему придется подождать.

Потому что для нас настало время Ухуру.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

Владимир Корочанцев УМИРАЕТ ОБЫЧАЙ — ПОГИБАЕТ НАРОД

*********************************************************************************************

С таким заголовком вполне мог бы согласиться шаман новой Кении. Любопытно, что его позицию разделяет просвещенный европеец — журналист, автор 15 книг об обычаях и культах народов Африки.

*********************************************************************************************

В Африке многое вызывает удивление, порой кажется сказочно таинственным. «Я вижу берег отдаленный, Земли полуденной волшебные края…» Волшебное, фантастическое чудится в Африке повсюду и во всем. В позе зулуса или бушмена, отдыхающего в безлюдье южноафриканской саванны, стоящего на одной ноге и опирающегося другой о колено, мне виделось что-то от цапли или фламинго. Забавно было слышать, что у ашанти в Гане зять не вправе разговаривать с тещей. Однажды в камерунской глуши находчивый проводник освещал нам путь в непроглядном тропическом лесу светлячками, которые были собраны в марлевых мешочках, привязанных к лодыжкам. Добравшись до деревни, я залюбовался девушками, чьи волосы обрамляли сияющие короны из жучков-светлячков.

Экзотика… Это слово вертится на языке в подобных ситуациях; чем глубже осмысливаешь увиденное, тем чаще приходит в голову простая мысль: люди ведут себя сообразно обстановке, в которой родились и живут, и, будь ты сам зулусом, то отдыхал бы, стоя на одной ноге в пустынных просторах, кишащих змеями и скорпионами, а не подставлял бы свое тело их жалам.

Многие люди убеждены, что если они и их сограждане думают и ведут себя определенным образом, то и другим положено поступать точно так же, несмотря даже на то, что они живут на иных материках, в непохожих географических условиях, принадлежат к другим культурам и расам. Немало наших ошибок проистекает из этого заблуждения: то, что для одного — верх воспитанности, хорошего тона, для другого — низость, оскорбление, потому что у каждого народа свои обычаи, этикет, ибо наши понятия веками складываются в конкретной жизненной среде и диктуются ею. То, что волнует или умиляет европейцев, оставляет азиата или африканца равнодушным или вызывает ироническую усмешку.

Главное в знакомстве с обычаями другого народа — видеть то, что есть на самом деле, а не мерить все на свой аршин. «Глаза чужеземца широко раскрыты, но он видит только то, что знает» — гласит малагасийская пословица.

Если вы просите зулуса или коса объяснить свой поступок, то скорее всего получите односложный ответ: «Мтето! Закон племени!» Однажды я попросил пожилого зулуса растолковать смысл мелькнувшей в разговоре поговорки: «Это почти все равно, что поехать за тыквой-горлянкой на побережье».

— Чего плохого, тем более смешного в том, что человек пожелал купить грушевидную тыкву на побережье? — примирительно осведомился я. Стоявшие вокруг зулусы от мала до велика покатились со смеху.

Успокоившись, старик вытер слезы с глаз и промолвил:

— Друг мой, это долгая история. Просто мы привыкли к этому выражению. Так испокон веков говорили наши предки. Мой дед шутил так, когда я родился.

Придворный поэт Имбонги на одном дыхании пел хвалу королям зулусов от Сензангаконы до Ньягнаезиве. Когда его останавливали и просили разъяснить исторические параллели или сравнения, он по-детски моргал глазами и растерянно выдавливал: «Так восхваляли королей всегда».

Но у всякого обычая или пословицы есть истоки, практическое объяснение, ибо любые нравы, какими бы странными они нам с непривычки ни казались, целесообразны, разумны. Меня не удовлетворяли подобные туманные толкования. Впоследствии я выяснил смысл той пословицы. Горлянки растут под боком, и ехать за ними к черту на кулички, на побережье, значит напрашиваться на неприятности в длинном и опасном пути.