Раутборд Шугар - Сладость мести

• Название: Сладость мести
• Автор: Раутборд Шугар
• Издательство: ВСЕ ДЛЯ ВАС
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 0-679-41607-2, 5-86991-75-7

«СЛАДОСТЬ МЕСТИ» — дразнящий и возбуждающий воображение роман о реальной жизни высшего света, о вихре блистательных балов, в котором теряются следы грандиозных банковских афер и грязных интриг. История жизни и смерти Флин, манекенщицы и супермодели, чье лицо десятилетие не сходило с обложек модных журналов. Мы погружаемся в чарующий мир премьер, презентаций, ночных клубов…, нас окружают изнеженные аристократы и собиратели древностей, пробивающиеся к славе художники и завсегдатаи ночных клубов, герои дивного повествования о всеобщем предательстве, разнузданных оргиях и СЛАДОСТИ МЕСТИ.

---

— Позвони-ка Гордону Солиду, — дал совет боссу проснувшийся в Арни Зельтцере строптивый голос здравого смысла. — Пусть он тебе обо всем расскажет сам.

Кингмен отпустил мокрый воротник рубашки Арни Зельтцера и голый шагнул к телефону в ванной. Хорошая мысль. Он позвонит Гордону Солиду. В Чикаго на час меньше, Гордон, вероятно, еще в офисе. Впрочем, он всегда в офисе. А как же иначе, если дома тебя ждет жена, вроде Бидди Солид?

— Гордо, это Кинг. Как дела?

— В порядке, Кингмен.

— Гордо, как бы ты и брат отнеслись к идее покрыть часть моих долгов по аэрокомпании в обмен на часть моей империи?

— Я не любитель косметики, Кингмен, и не поклонник нью-йоркской недвижимости. Как жена?

— Еще красивей, чем обычно. — Кингмен любил подпустить шпильку.

— Как ты там управляешься с профсоюзом пилотов? — не остался в долгу Гордо. Его голос был как смесь горячего бренди и очищенного масла с примесью хронического ларингита. — Когда у меня была аэрокомпания, я не вылазил из летных кабин этих ребят. — Для Гордона все моложе ста лет были «ребятами». — Я даже в клозет с ними ходил. Они все просто жаждали поговорить о совладении, расширении и защите от налогов… Аэрокомпании были бы отличным бизнесом, Кинг, если бы кому-нибудь удалось изобрести способ обойтись без пилотов.

Гордон Солид тихо и спокойно сидел на восьми миллиардах долларов. Он был текуч, как вода. Все свои решения он принимал, базируясь на цифрах, и никогда не руководствовался эмоциями. Это было одно из правил, которому он неукоснительно следовал, и одна из причин, в силу которой он являлся третьим в официальном списке богатейших людей Америки. Правда, в «Ежегодном регистре богатейших людей мира», издаваемом Форбсом, он обычно фигурировал на пятнадцатом или шестнадцатом месте. Никто, впрочем, не смог бы точно подсчитать стоимость всего необъятного имущества Гордона, разбросанного примерно по ста пятидесяти компаниям и семейным трестам.

Гордон Солид, вообще-то, предпочел бы совсем не фигурировать в Регистре Форбса. Пока старина Форбс был еще жив, он постоянно приставал к нему с просьбой не вносить его в список.

Солид презирал известность, одиозную славу, сокровища и правительственную поддержку, хотя все, что он делал, являлось вполне законным и в высшей степени моральным. По Гордону Солиду, то, что не было моральным, не было кошерным.

Очень скрытный, он предпочитал не высовываться. Но если от него требовалась активность, он возникал на Уолл-стрит, как глагол повелительного наклонения, свысока поглядывающий на всякую сволоту вроде союзов, предлогов и прочих вспомогательных частей речи. Гордон был человечище. Все члены финансового братства смотрели на него снизу вверх. Особенно Кингмен. Он боготворил этого парня. Гордон не раз проявлял внимание к Кингмену. Ссужал ему большие деньги, когда от других невозможно было допроситься даже снега зимой. Поручался за Кингмена в некоторых особенно авантюрных предприятиях. Разумеется, Гордон тоже не оставался в накладе. Он уже владел сорока процентами Беддл-Билдинга и шестьюдесятью процентами лесопромышленной корпорации «Беддл Ламбер».

— Гордо, я бы хотел, чтобы ты помог с финансированием этого проекта с аэрокомпанией. Дело стоящее, без дураков.

— Я бы сказал, дорогостоящее. Для тебя, может быть, и забава, а по мне так лучше подальше от него. Мне только что пришлось кое-что продать, чтобы погасить срочные долги. — Голос у него звучал мягко, прямо-таки журчал, как ручей.

— Гордо, я без шуток хочу иметь эту авиакомпанию. Для меня это глубоко личное дело.

— Ну, Кингмен, почему ты не продашь ее профсоюзу? Тогда ты смог бы приобрести четыре «Боинга-727» для личных целей. Или еще лучше заказать «Джи У», и ты получил бы первый самолет из партии. К 1995 году он будет готов, и ты окажешься на коне. Я сам пользуюсь персональным аэробусом «Джи III», для себя и для семьи. Но по мне личный самолет — лишь способ сэкономить время. В противном случае я вообще бы предпочел не иметь его.

Гордон Солид, один из богатейших людей в Америке, ездил на серийном «форде», и ни шофера, ни лимузина у него не было. Рядом на соседнем сиденье обычно лежала спортивная сумка — БЕСПЛАТНЫЙ подарок Кингмена — с эмблемой «ФЛИНГ!», один из образцов, за которые Кингмен в свою очередь тоже ничего не заплатил. Гордон обычно держал в ней ракетку для игры в мяч, белые шорты, рубашку и грязные спортивные носки — на обратном пути из ист-бэнковского клуба. Жена, либо их китайская прачка, либо его подружка Таня каждый вечер стирали носки, так что к следующему утру они вновь были чистыми.

Кингмен вел свою игру на обочине большого бизнеса, на внешней границе великих финансовых империй. Старик Гордон — в самом центре. Из своего шумного офиса в безымянном здании в Чикаго, который арендовал, Гордон контролировал изрядный кусок мировых финансов. Кингмен и не подозревал, как ему повезло иметь Гордона Солида в качестве ментора. Если бы спесь не застила Кингмену глаза, он бы очень скоро понял, что является всего лишь запятой в каждодневных абзацах Гордона. Гордон любил поговорить с Кингменом. Кингмен был забавен, всегда играл на грани фола, и Гордон забавлялся его экстравагантностью. Небольшой кабинет Гордона был увешан рисунками его внучат и плакатами с изображением знаменитых полотен импрессионистов, которые принадлежали ему, но были переданы взаймы Чикагскому институту искусств. Ему особенно нравились Писсаро и де Реснэ. Писсаро был евреем, и при нацистах большая часть его работ оказалась уничтоженной. Гордон и его отец сохранили все, что смогли.

Империя Гордона была в полном порядке. Большая часть кингменовской — построена на расплывчатых обещаниях, шатких подпорках и бесчисленных пресс-релизах. Гордон Солид, его брат и сыновья платили большие деньги, чтобы их имена не упоминались в печати, и скрепляли свои дела твердыми рукопожатиями и солидными нерушимыми обещаниями. Гордону нравился Кингмен, но он не мог понять, зачем тому нужно выставлять себя на всеобщее обозрение, добровольно выходить на дистанцию поражения в общении с публикой. Гордон знавал с десяток таких пламенных самовлюбленных ребят, которые взлетали и падали — падали очень больно. Вот уже и из милкеновской когорты многие шмякнулись мордою в грязь. Бедный Майк Милкен, например, не послушавшийся совета Гордона, был препровожден в тюрьму за род преступлений, совершаемых «белыми воротниками», — в наручниках, без своего парика (мало ли какое опасное оружие может прятать высокообразованный лысый финансист под своей синтетической шевелюрой? Может быть, альпентшток, а может быть, разобранную винтовку?). Милкен, прирожденный математик, будучи ростом ниже шести футов, любил, видите ли, играть в баскетбол. Гордон не раз предостерегал его: не хватай что попало, не сцепись и в своих отношениях с законом, расставь все точки над «i». Сейчас Гордон любил беседовать с Кингменом. Тот был забавен. И имел милашку жену. Жена Гордона, Бидди, была приобретением еще времен второй мировой войны.

— Гордон, для меня это означает все! Я хочу иметь свою аэрокомпанию.

— Аэробизнес — это трясина. Пока что я отвечу «нет». Но вышли мне расчеты, я посмотрю, смогу ли что-то для тебя сделать. И не волнуйся, если Питер Шабо позвонит мне. Он угробил мой аэропроект, но мы разошлись на взаимоприемлемых условиях. — Если Гордон не хотел участвовать в дело, он давал бесплатные советы, и Кингмен это знал. — Подумай, не взять ли тебе в компаньоны фон Штурма? Ему принадлежит контрольный пакет акций в «ЭР ДОЙЧЛАНД». Там ведь у тебя свой человек…

— Фон Штурм? Да, этот фрукт женился на стилисте моей жены. — Кинг начал злиться. — Ты что, всерьез воспринимаешь эти шизофренические крестины? Хотя, парню можно позавидовать, вернее, его хрену. Захотел жениться на мужике и женился!

Гордон засмеялся негромко и добродушно.

— Я бы с радостью слетал послушать звон немецких колокольчиков, но Бидди и слышать об этом не желает. Она считает все это сплошной аморалкой. — Гордон снова засмеялся. — Ну, мне пора идти.

Таня, должно быть, уже поворачивает ключ в замочной скважине обитой простой черной кожей двери той квартирки, которую они снимали на двоих на Элм-стрит. А затем надо было спешить на одно из благотворительных мероприятий, организованных Бидди.

— Удачи тебе в авиабизнесе, Кинг. Это действительно нешуточное дело.

По отеческому тону Гордона Кинг уже понял, что здесь ему ничего не светит и придется искать деньги в другом месте. Но где? Никто в этой стране не дает денег под проекты с такой высокой степенью риска. Только Гордон Солид. А если это оказалось чересчур рискованно даже для Гордона…

Канада

Буффало Марчетти пробежал глазами по страницам телефонного справочника Калгари под литерой «Б» В этой части Канады было прохладно, истинная благодать после той одуряющей жары, из которой он несколько часов назад вырвался, вылетев из Нью-Йорка. «Август в мае», так называли синоптики и сам он явление, когда прохладные потоки воздуха гасятся на подступах к городу, превращаются в сауну. Буффало знал, что в такую жару резко возрастает процент убийств. Ребята на его участке, наверное, работают как сумасшедшие. Марчетти было приятно, что он далеко от всего этого. Здесь, в Калгари, укрытые снегом вершины гор, зеленое буйство долин и чистый, живительный воздух. Прямо рай земной! Неужели же на такой благословенной земле человек тоже может делать гадости?