Александр Петряков - Великие Цезари

• Название: Великие Цезари
• Автор: Александр Петряков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48038-8

В середине I столетия до нашей эры мало кто сомневался, что Римская Республика обречена – жесточайшие гражданские войны, продолжавшиеся полвека и уменьшившие население Италии вдвое, поставили Вечный город на грань катастрофы. И Республика пала. Однако на ее руинах было воздвигнуто новое могучее государство, завоевавшее полмира и определившее развитие европейской цивилизации, – Римская Империя. Это чудесное преображение, продлившее Риму жизнь на полтысячи лет, связано с именами двух величайших государственных деятелей, настоящих гениев власти – Гая Юлия Цезаря и его приемного сына Октавиана Августа, который продолжил дело отца после гибели Цезаря от рук заговорщиков и не только отомстил его убийцам, не только одержал победу в гражданской войне и захватил единоличную власть, но и провел грандиозные реформы, заложив основы Империи и добившись внутреннего мира, стабильности и процветания. Именно со времен Августа, гордившегося тем, что «принял Рим кирпичным, а оставил мраморным», римляне обожествляли своих императоров – и первые цезари действительно заслужили божественные почести, совершив то, что выше человеческих сил!

Эта книга воздает должное подлинным творцам Римской Империи, чей опыт по спасению и возрождению Державы сегодня актуален как никогда.

---

Цезарь, конечно же, отрицал любовную связь с Никомедом, однако, как известно, бороться с наветами, сплетнями и слухами – сизифов труд.

Было ли это на самом деле, трудно сказать, потому что в дальнейшей биографии Цезаря подобных эпизодов нет, зато известны его многочисленные связи с женщинами, и мы к ним в свое время обратимся.

Возвращаясь из Вифинии (по другим сведениям, с острова Родос), молодой Цезарь попал в плен к пиратам. «Когда пираты, – читаем у Плутарха, – потребовали у него выкупа в двадцать талантов, Цезарь рассмеялся, заявив, что они не знают, кого захватили в плен, и сам предложил дать им пятьдесят талантов. Затем, разослав своих людей в различные города за деньгами, он остался среди этих свирепых киликийцев с одним только другом и двумя слугами». В ожидании денег для выкупа Цезарь вел себя на пиратском корабле не как пленник, а как господин, требуя от «этих свирепых киликийцев», чтобы они соблюдали тишину, когда он спит или сочиняет. Он провел в плену тридцать восемь дней, развлекаясь тем, что читал пиратам написанные тут же поэмы, и если они не аплодировали и не восторгались, пленник поносил их последними словами и постоянно обещал их всех казнить, как только окажется на свободе. Морские разбойники прощали ему его высокомерие, расценивая угрозы как шутки.

Но Цезарь, однако, не шутил. Когда пришел выкуп и он оказался на свободе, тотчас же снарядил суда для погони, захватил своих обидчиков, отобрал у них всю добычу, а их самих приказал распять на крестах по римскому обычаю. При этом приказал их сначала заколоть, а уж потом распять, дабы не подвергать их длительным мучениям.

В этом проявилось так восхваляемое древними авторами Цезарево милосердие (сlementia). Он затем частенько проявлял снисхождение к поверженным противникам в бесчисленных войнах, особенно гражданских, при этом, демонстрируя свой гуманизм, делал это еще и из соображений демографических и патриотических – Риму нужны были живые рабы, а не мертвые враги, а ему самому нужны были боеспособные солдаты, а не покойники. Вообще понятие «гуманизм» в древности несло в себе совершенно другие смыслы, нежели теперь. Но мы еще будем к этому возвращаться не один раз, поводов будет сколько угодно.

А свое первое боевое крещение Цезарь принял во время штурма Митилен на Лесбосе, куда он привел корабли из Вифинии. В бою молодой офицер проявил храбрость, за что и был награжден венком из дубовых листьев (сivica). Такое поощрение полагалось за спасение римского гражданина.

Тем временем Сулла скончался от какой-то странной болезни, имевшей в древности название вшивой. Плутарх описывает ее так:

«…вся плоть его сгнила, превратившись во вшей, и хотя их обирали день и ночь (чем были заняты многие прислужники), все-таки удалить удавалось лишь ничтожную часть вновь появившихся. Вся одежда Суллы, ванна, в которой он купался, вода, которой он умывал руки, вся его еда оказывалась запакощенной этой пагубой, этим неиссякаемым потоком – вот до чего дошло. По многу раз на дню погружался он в воду, обмывая и очищая свое тело. Но ничто не помогало».

Цезарь в том памятном семьдесят восьмом году продолжал свою военную карьеру в Киликии. Узнав о смерти диктатора, он поспешил вернуться в Рим. Одним из консулов на этот год был избран не без помощи сподвижника Суллы Гнея Помпея честолюбивый Марк Лепид. Перед выборами бывший тогда еще в живых Сулла прозорливо заметил Помпею во время прогулки по форуму, что, проталкивая Лепида в консулы, тем самым готовит себе в дальнейшем неприятности.

Так оно и вышло. Лепид под предлогом подавления восстания в Этрурии набрал большую армию, а когда восстание было подавлено, отказался, вопреки закону, ее распустить и потребовал для себя второго подряд консульства, а также восстановления упраздненной Суллой власти народных трибунов и возвращения изгнанных эмигрантов. Сенат объявил его врагом отечества и поручил его усмирение тому же Помпею. Тот отправился к Мутине (нынешняя Модена), где осадил марианцев во главе с Марком Юнием Брутом, отцом убийцы Цезаря, а тем временем Лепид внезапно появился прямо под стенами столицы, и сражение происходило на Марсовом поле, в предместье. Лепид был побежден и вскоре умер, а Помпею удалось победоносно завершить осаду, и взятого в плен Брута он приказал казнить. Главному в недалеком будущем политическому противнику Цезаря милосердие свойственно не было.

Так вот Лепид сманивал Цезаря принять участие в своей авантюре, однако тот смолоду прекрасно ориентировался в политической обстановке и верно ее прогнозировал. Он отказался идти в одной упряжке с Лепидом, памятуя Еврипида, отрывок из которого, по словам Цицерона, он частенько цитировал:

«Коль преступить закон – то ради царства;
А в остальном его ты должен чтить».

Он предпочел тогда попробовать себя в юриспруденции. Первым его делом в суде было обвинение Долабеллы, консула восемьдесят первого года, сулланца, в грабежах и взятках во время его наместничества в Македонии. Защитниками на процессе были самые известные тогда в Риме адвокаты Аврелий Кота и Квинт Гортензий. Их стараниями обвиняемый был оправдан. После этой неудачи Цезарь счел для себя необходимым съездить на Родос и поучиться ораторскому искусству у знаменитого Аполлония Молона, у которого учился и Цицерон.

По возвращении в столицу он ведет себя как и всякий молодой человек его возраста: волочится за женщинами, ходит в театр, затевает пирушки, участвует в разных литературных дискуссиях, посещает гладиаторские бои, конские бега и прочие массовые зрелища, сибаритствует в банях, служивших в то время своеобразными клубами. Одевается он вызывающе – тунику носит с бахромчатыми рукавами, небрежно подпоясывается, но в то же время очень тщательно следит за своим телом и прической, о чем мы уже говорили.

На первый взгляд может показаться, что молодого бездельника, погрязшего в столичных удовольствиях и ради них влезшего в большие долги, мало интересует политика. Но это не так. Он внимательно присматривался к происходящим в столице интригам, интересовался подробностями тех или иных ходов, выуживал из сплетен нужную для себя информацию о том или ином человеке, старался быть полезным тому или иному влиятельному сенатору, делал далеко идущие комплименты их женам, был прекрасно осведомлен о слабых и сильных сторонах ведущих политиков. Все это он тщательно фиксировал в памяти и анализировал, делая определенные выводы.

Об этом мы еще поговорим, а сейчас оставим на время нашего героя и расскажем о Помпее и Крассе, полководцах Суллы, оказавшихся после смерти диктатора как бы наследниками его верховной власти. Они были очень разными людьми, и лишь отчаянное честолюбие можно назвать их общей чертой. Каждый из них видел именно себя первым лицом в государстве.

Марк Лициний Красс происходил из плебейского рода, его отец был в свое время и консулом, а затем наместником Дальней Испании. Женат был Марк Лициний на вдове своего брата и имел от нее детей. Страсть к деньгам у него была сильнее других вожделений. Когда начались развязанные Суллой репрессии, Красс без зазрения совести скупал за бесценок имущество и дома внесенных в проскрипционные списки, а также и рабов, причем не простых, а специалистов – строителей, писцов, архитекторов, банкиров, домоправителей и тому подобных, потому что они стоили на невольничьих рынках гораздо дороже простой рабочей силы. Он и сам занимался обучением рабов, чтобы потом продать их подороже. Красс был чрезвычайно предприимчивым человеком. Он скупал также серебряные рудники, плодородные земли, в самой столице приобретал даже сгоревшие и разрушенные дома, чтобы с помощью своих обученных рабов строить новые и на этом обогащаться. «Таким-то образом, – пишет Плутарх, – большая часть Рима стала его собственностью».

Но, помимо страсти к деньгам, им владела еще и жажда почестей, и в этом он очень сильно завидовал Помпею, которого за его военные победы нарекли Великим. Существует такой анекдот: когда Крассу сказали, что к нему пришел Помпей Великий, тот со смехом спросил: а какой он величины?

Особенно он невзлюбил своего политического соперника после того, как тот практически украл у него победу над Спартаком. Когда тот был почти разгромлен Крассом, явился на подмогу Помпей и добил остатки армии взбунтовавшихся рабов. Богатый честолюбец с трудом это пережил.

После победы над Спартаком оба не стали распускать своих армий, оказывая тем самым давление на сенат. Многим казалось тогда, что без новой гражданской войны ни тому, ни другому не удастся занять место умершего Суллы. Но народ не хотел новой кровавой распри, и это прекрасно понимали соперники.

Поэтому им пришлось, что называется, примириться с обстоятельствами, говоря иначе, сделать хорошую мину при плохой игре и прийти к соглашению о совместном правлении. Помпей и Красс стали консулами на семидесятый год, но, так как оба люто ненавидели друг друга, их власть ничем хорошим не ознаменовалась. Они вынуждены были постоянно идти на компромиссы с различными группировками и исполнять те обещания, что давали перед приходом к власти популярам: в полном объеме была восстановлена трибунская власть, судебные комиссии теперь составлялись из разных сословий – сенаторов, всадников и богатых плебеев – в равных частях; кроме того, сенат был очищен от сулланцев. Таким образом, Помпей и Красс, верно служившие умершему диктатору, получившие от него деньги и политический капитал, в одночасье похоронили всю его конституцию и вернули республику в прежнее состояние нестабильности, которое сулило римскому обществу новую грызню за власть. Быть может, прозорливый Сулла потому и отошел от власти, что видел непрочность и шаткость государственного здания, которое пытался выстроить.