Кейс Ваайман - Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

• Название: Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I
• Автор: Кейс Ваайман
• Издательство: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 5-89647-148-3

Эта книга — путеводитель по безграничному пространству духовности. Кейс Ваайман ставит перед собой вопрос, что же такое духовность, и рассматривает все возможные ее проявления: духовные традиции древних и современных мировых религий, духовность человеческой жизни, духовность обычных людей и религиозных деятелей, духовность библейская, духовность мистическая, духовность христианская, проявляющаяся в мученичестве, аскетических движениях, в жизни общины верующих, социальных и исторических процессах, происходящих в церкви, богослужении, еретических движениях, эсхатологическом мировоззрении, богословии, духовность современной культуры. Книга Кейса Вааймана уникальна и не имеет аналогов. Данное исследование будет интересно не только специалистам — философам, религиоведам, богословам, психологам, серьезным студентам, но и всем тем, кто вместе с автором этой книги задается вопросом о человеческой духовности.

---

В пути созревания есть два важных духовных момента. Первый — это возникновение внутреннего мира. Вначале в этом внутреннем пространстве неуютно, так как оно усиливает чувство отчужденности, которое иногда может неожиданно завладевать нами. И все же связь с внутренним миром является жизненно важной, поскольку иначе наше созревание заключалось бы лишь в стабилизации развившихся моделей. Наша духовность должна быть связана именно с этим внутренним продвижением [161] . Этим создается напряженность.

Напряженность эта неизбежна и принадлежит к «фундаментальной материи» духовности. Она не может и не должна разряжаться в пользу одного из своих полюсов. Сообразование с путем, намеченным извне, — препятствие для импульса к подлинному развитию личности и для роста ее собственной жизненной устремленности. Сообразование же исключительно с путем внутренним отчуждает от конкретной действительности и, тем самым, от «сопротивления», при котором пробуждается всякое личностное сознание [162] .

Второй духовный момент состоит в том, что через развитие своей жизни становится уловимым что-то от Тайны. «Духовность пытается смотреть на жизненную реальность, в которую мы вовлечены, таким образом, чтобы она была чем-то большим, нежели просто инструментом, посредством которого мы самоутверждаемся и подчиняем себе жизнь» [163] . Необходимость и решения, рутинный распорядок и случайности, люди и вещи, вверенные нашей заботе, суть воплощения формы нашей жизни, но через это они раскрывают большее, некую таинственную «другую сторону» [164] .

Оборотная сторона созревания

Юность и ее расцвет имеют свою оборотную сторону, которая в ходе жизни проявляется в многообразном опыте: в спаде жизненной энергии, в столкновении с ограничениями, в ощущении рутинности и подавленности, в пробуждении чувства жизни как целого, в осознании относительности, в познании односторонности развития собственной личности, действий и отношений, в стремлении дорожить минутами размышления, во все большей значимости вопроса о смысле своей жизни. Важной движущей силой этого переворота оказывается смерть, которая начинает отбрасывать свои тени, скрытые в многообразном опыте познания конечности и пробуждающемся при этом понимании жизни как целого, как конечной целостности [165] .

Таким образом, личность, достигнув среднего возраста, вынуждена как сознательно, так и бессознательно реагировать на острое чувство собственной смертности. Имеет ли место непосредственное столкновение со смертностью, и ведет ли оно к новым уровням восприятия и оценки, или смертность скрыта за механизмами бегства и ими отрицается, к поворотному моменту среднего возраста она становится центральной данностью в организации личности. Мы начинаем уже измерять время своей жизни более в отношении к ее концу, нежели к ее началу [166] .

На первый взгляд кажется, будто указанный переворот следует истолковывать как нечто негативное. Ведь юность и взросление начинают, в конце концов, обнаруживать свои границы: меньше силы, меньше быстроты, меньше жизненности, меньше красоты, меньше энергии. К тому же эта оборотная сторона проявляется не как возможность — основное настроение юности, — но как факт. Однако при ближайшем рассмотрении эти более острые углы жизненного поворота [167] оказываются возможностями для духовного роста [168] . Эту амбивалентность мы продумаем с помощью нескольких существенных тем.

Самоопределение. Конечность проявляется в вопросах, касающихся личностного развития: являлись ли правильными мои жизненные решения? Действительно ли я тот, кем я стал? Моя самотождественность ставится под вопрос. «Я», которое мы определили как уникальное, поколеблено [169] . Как показывают примеры из восточной и западной духовности, этот удар по моей само- тождественности предоставляет возможность самоиспытания. Люди уходят в одиночество, размышляют о своем предназначении, пытаются впустить смерть в свою жизнь. Они больше не выводят свою идентичность из социальных связей, но ищут ее в конфронтации с Бесконечным. «Конфронтация

с конечностью, которая требуется во время этого перехода, может дать индивиду повод для созерцательного опыта, который укрепил бы физическую и духовную целостность личности» [170] .

Способ действий. Оборотная сторона деятельности проявляется в разных обличиях: в утрате позиции, в утрате смысла, в неспособности действовать, в ощущении, что не поспеваешь за событиями. Духовность среднего возраста преобразует наши позиции в соответствии с вовлеченностью в мирские дела. «В то время как внешне жизненная позиция может оставаться неизменной, может, однако, произойти глубокий сдвиг во внутренних целях и внешних позициях» [171] . Способ действий становится более созерцательным, более непринужденным, менее властным, более свободным внутренне, но и полным сочувствия: «Новая обращенность к внутреннему, поиск глубины лицом к лицу с собственной конечностью и на фоне надломленности человеческого сообщества ведут к ненасильственному обращению с природой и людьми» [172] .

Модели отношений. Как правило, центром, из которого строятся наши отношения, являемся мы сами. Обратная сторона наших отношений — это духовная перспектива: «Другой есть нечто большее, нежели образ, который в нас сложился о нем. Мы смотрим на другого как на независимую личность со своей индивидуальной, другой, чем у нас, историей и со своими, полученными в прошлом ранами, которые могли его привести к поведению, ранящему других. Это признание и это понимание рождают благодать прощения и новое примирение с “врагами”» [173] . Примирение — это, как правило, не только примирение между людьми, но в то же время интеграция аспектов нашей личности, которые до этого момента мы отталкивали как непримиримые с нами.

Время. Оборотная сторона жизни проявляется как конечность. Мы уже не можем беззаботно смотреть на простирающееся перед нами море времени. Постепенно, однако, измерение будущего, которое до сих пор казалось абсолютным, может становиться все более относительным. Может открыться память. Для Августина его Исповедь была погружением в память — погружением в поисках его отношения к Богу, чтобы обнаружить, что с самого начала Бог пребывал в отношении к нему, которого он не осознавал. Обратная сторона опыта познания времени, прежде всего, открывает доступ к настоящему: «Сознание, что время нашей жизни ограничено, может вести к мудрости и удивлению, которые происходят из открытости данного момента для благодати» [174] .

Конец

Неизбежно то, что вся наша жизнь как целое по мере процесса старения начинает обнаруживать моменты полного упадка, которые, вместе взятые, смещают стрелку весов в сторону смерти. Важнейшие моменты упадка: снижение сенсорной и двигательной силы, ослабление органов, потеря жизненной энергии, ухудшение памяти и умственных способностей, утрата друга жизни, неспособность выполнять какую-либо осмысленную работу, утрата близкого окружения, утрата социальных контактов. «Для многих людей старость — это время многих утрат и регрессов, глубоко расшатывающих фундаментальный образ личности. Это прежде всего верно относительно “культуры выбрасывания”, следуя которой, мы избавляемся от всего, что устарело, как от уже немодного или бесполезного. Утраты могут быть в основном внешними, но они проникают внутрь и расшатывают образ личности» [175] . Духовным вопросом становится: в чем может человеческая жизнь обрести свою ценность, когда ее качество убывает?

Достоинство. Последний вызов — это видеть, как кто-то больше не в состоянии вырабатывать определенные ценности. В лучшем случае он сам еще остается ценностью. Ключевым духовным понятием становится достоинство, которое выше всякого вырабатывания ценностей. Когда прекращаются рост и развитие личности и убывает качество жизни, единственная опора — это наше человеческое достоинство, точнее, абсолютное достоинство личности, ценность, которая не зависит ни от каких качеств или оцениваний.

В глазах Бога. Когда процесс старения сопровождается утратой памяти и умственных сил, человек становится пассивным и зависимым. Он более не способен наделять ценностью собственное существование. Такие слова, как «мудрость» и «взрослость», на фоне этой блекнущей реальности звучат впустую. Даже наша человечность может утратить смысл перед лицом реальности: все, что мы считали человеческим, может исчезнуть. В такой момент лишь безусловно добрый взгляд Бога оказывается достаточно стойким и сильным для того, чтобы продолжать видеть в нас человеческое достоинство.

За пределами конца? Утрата того, что дает жизни ценность и качество, неизменно вызывает вопрос: это — конец? Разные духовные традиции отвечают на этот вопрос по-разному. Некоторые видят растворение себя «в энергиях универсума как осуществление естественного цикла жизни и смерти, в котором каждый из нас рождается» [176] . Другие смотрят на свое «личное будущее как на процесс перерождений, направленный к более просветленному сознанию и к более совершенной земной жизни» [177] . Еще другие смотрят на свою смертность через призму «продолжения своих трудов или своего