Дэвид Мэдсен - Откровения людоеда

• Название: Откровения людоеда
• Автор: Дэвид Мэдсен
• Издательство: ACT: Адаптек Пресс
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065359-1 978-5-93827-144-9

Орландо Крисп, гениальный повар, настолько хорошо готовит, что поклонники его таланта создают закрытый клуб. Они готовы на все, лишь бы была возможность обедать в ресторане Орландо, и еще не понимают в чем секрет. Для Криспа потребление плоти — это, по существу, акт любви, контакт столь же интимный, как и секс, и подобная интимность неизбежно достигает своего апогея. Но в чем секрет, может быть, повар чего-то не договаривает? Чем, все таки, кормит нас кровожадный монстр?

---

— Не беспокойтесь, Маэстро, — заметил Жак с легкомысленностью, которая привела меня в ярость. — Месье Кокто — клиент.

В это мгновение раздался голос из-за двери; я повернулся и увидел Жанну.

— Во всяком случае, теперь — клиент, — сказала она.

Посетители и клиенты

История, которую я позднее услышал от Жака и Жанны, была гротескной, и вы сами узнаете ее.

Отправив Жана Кокто (лимузин от Отеля «Карбурн» был вызван за ним в начале второго), я позвал близнецов в свой кабинет, усадил их и потребовал исчерпывающего объяснения.

— В какие, черт подери, игры вы думаете играть? — спросил я.

— Мы не играем. Это не игра.

— По крайней мере, на этот счет ты прав. Ну? Что вы скажете об этом? Вы собираетесь сказать мне, что это была всего лишь одна незапланированная и украденная ночь любви, и что вы сожалеете об этом от всего сердца, и что это больше никогда не случится? Потому что если вы собираетесь сказать это, я вам не поверю.

— Нет, я не собираюсь говорить вам этого, — самоуверенно ответил Жак. Я почувствовал, что он будто нападает на меня.

— Тогда какого дьявола вы собираетесь рассказать мне? Я требую полного отчета от вас!

— Нам придется начать с самого начала! — печально сказала Жанна, качая головой.

— Да, — продолжал я, — с начала. Вы можете сказать мне, что делает эта комната в подвале? Эта комната, эта дверь…

— Эта комната — наша, Маэстро, — сказала Жанна. — Мы живем в ней.

— Кто живет в ней?

— Я. И Жак. Мы живем в ней.

— Вы живете в подвале моего ресторана? — в гневе закричал я.

— Нет, — ответил Жак, — мы живем в своей комнате.

— Умоляю вас, с каких это пор? И почему вы никогда не говорили мне об этом?

— Со времен господина Фаллона. И мы никогда не говорили об этом, потому что вы не спрашивали.

— Вы когда-нибудь спрашивали у нас что-нибудь о нас самих? — спросила Жанна, и я уловил нотку обиды в ее голосе.

— Не лги мне, — сказал я, не обращая на нее внимания.

— Это правда. Господин Фаллон построил комнату для нас, он и встроил дверь. Вторая кладовка обычно больше первой.

— Жан-Клод не говорил мне о том, что вы живете в моем подвале, — сказал я.

Жанна вставила:

— Мы живем в нашей комнате.

— Называйте ее как хотите. Более того, у меня создается впечатление, что есть еще ряд вещей, о которых Жан-Клод мне не рассказал. Слишком многое мне не по душе. Kaie так получилось, что вы живете в моем подвале — в вашей комнате — а я ничего об этом не знаю?

— Как я уже говорила, вы никогда не спрашивали нас, — ответила Жанна, и в ее голосе снова появились те же печальные, обвиняющие интонации.

— Почему я должен спрашивать? — завопил я, теперь чувствуя себя беспомощным. — Я не представлял себе — как я мог? — ради всего святого, я не знал! Вы приходите каждый вечер…

— Поднимаемся, Маэстро.

— И вы уходите — ну, хорошо, спускаетесь — рано утром. Какого черта я был должен думать, знать, спрашивать?

— Мы никогда не беспокоим вас, — сказал Жак, — вы должны признать это.

— Я не должен соглашаться с этим треклятым утверждением! — закричал я, беспомощно давая выход гневу. — Как вы осмелились жить в моем ресторане без моего позволения?

— Нет, мы никогда не беспокоим вас, — настаивала Жанна.

— Вы довольны нашей работой? — спросил Жак.

Я не мог говорить минуту или две. Я думал об успехе вечера нашего открытия, о Жане Кокто, о критиках и писателях, о меню, которое мы создали — я думал обо всем этом, и я знал, что при любых благоприятных условиях ничего из этого не получилось бы без близнецов.

— Это нечестный вопрос, — наконец сказал я. — Вы знаете, что я более чем доволен вашей работой…

— Тогда, eher Maotre,[109] в чем проблема?

Я немного сполз на своем стуле.

— Это не столько проблема, — сказал я, — сколько принцип.

— Месье?

— Проклятье! Видите ли, я должен знать, что происходит в моем ресторане…

Жанна сказала:

— И теперь вы знаете.

— Да, теперь знаю, и все дело исключительно в том, что я должен был знать об этом раньше.

— Вы сердитесь из-за мсье Кокто, — сказал Жак.

— Признаюсь, это шокировало меня. Я думал, что я — я потерял — его.

— Потеряли его?

— Если на то пошло, конечно, это звучит нелепо, но именно так я и думал — я имею в виду, конечно же, что я думал, он уже ушел — и я не знаю…

— Месье Кокто стал клиентом сегодня вечером, — сказала Жанна, помогая мне преодолеть замешательство.

— И что именно это означает?

— Клиент — это посетитель, который спит с Жаком.

— Понимаю. Посетители — это люди, которые просто едят здесь, а клиенты — это люди, которые едят здесь, а потом спят с Жаком. Верно?

— Совершенно верно.

— Или с тобой, если они этого хотят, я прав?

Жанна закивала:

— Или со мной. Но большинство из них предпочитает Жака. Женщина не может сравниться с ним, конечно же…

— О, конечно же…

— И люди сами удивляются своим собственным чувствам. Мы очень похожи, брат и я, разве нет? Иногда они думают, что он — это я; когда они обнаруживают, что это не так, то уже слишком поздно, и они охвачены слишком сильным сладострастием для того, чтобы остановиться. Обычно я делаю фотографии.

— Фотографии?

— Конечно. Без фотографий они бы не платили так щедро.

Все неожиданно стало ужасающе, отвратительно ясным.

— Я не верю в это, — попытался прошептать я, — я не хочу верить в это…

— Но я уверяю вас, это правда.

— Это помогло месье Фаллону купить отель в области, — сказал Жак, — и вам это тоже поможет, Маэстро.

II Bistro будет процветать благодаря своим клиентам. Кроме того, как вы сами видели, у меня с Жанной есть кое-какие милые штучки.

Кое-какие «милые штучки»? Я воскресил в памяти тот миг, когда открыл дверь, и теперь неожиданные детали, которые тогда казались размытыми, выпадали из сферы моего восприятия, с трудом запечатлелись в моей памяти, стали ослепительно ясными, засверкали роскошной и яркой доходчивостью: картины в старинных рамах, позолоченные зеркала (тоже, возможно, старинные), фарфор, гобелены; это было словно обнаружение гробницы Тутанхамона — золото, повсюду мерцающий свет золота.

— Мы пытаемся создать для себя уют, — сказала Жанна, словно не к месту чопорная сутенсрша, объясняющая перспективному клиенту: «Мы всегда стараемся содержать наших девушек в чистоте…»

— Жак занимается с ними сексом, Жанна делает фотографии, а потом шантажирует их с помощью снимков, — проворчал я, но это было, скорее, утверждение, а не вопрос.

— О, нет! — закричала Жанна, ужаснувшись тому, что она явно считала вопиюще необоснованным предположением.

— Нет?

— Нет! Наши клиенты любят, когда мы фотографируем. Они просят нас, чтобы мы сделали это. Вот как это началось: однажды один джентльмен сказал: «Жанна, пожалуйста, не могла бы ты сфотографировать меня вместе с Жаком?», и — чик! что-то типа того! — с тех пор мы делали фото каждый раз.

— Понимаю. А негативы?

— Они до сих пор у нас, Маэстро. В нашей комнате. После мы их тщательно рассматриваем.

— Я ни на миг не сомневался в этом, — сказал я, — вы вообще кажетесь весьма основательной парой.

— Спасибо.

— Я не имел в виду сделать комплимент, Жанна…

— Конечно, нет, господин.

Тем не менее, было ясно, что она собирается принять это как комплимент.

— И как долго эта — эта деятельность — продолжается? — спросил я. Затем добавил, — нет, нет, не говорите мне, я не хочу знать.

Я был охвачен в тот момент смутной, неясной интуицией, чем-то вроде шестого чувства, чем-то другим, нежели сексуальными занятиями или фотографиями — чем-то, что находилось, скорее, ближе к недвусмысленному нарушению закона — но мне удалось отогнать это чувство проч.

— Это, конечно, должно немедленно прекратиться, — сказал я, — и эти негативы должны быть уничтожены.

— Конечно же, нет! Почему, почему?

— Если мне приходится говорить тебе об этом, значит, у тебя нет мозгов, которые, как я считал до сих пор, были, — ответил я.

— Господин, пожалуйста…

— Нет, Жанна. Нет. То, что вы делали, чудовищно неправильно. Хуже того, это, вероятно, противозаконно. С этого момента вы должны этого избегать. Вы понимаете меня?

Они не отвечали.

— Вы понимаете меня?

Неожиданно Жак сказал:

— Абсолютно.

— Отлично. Вы можете продолжать жить в подвале — в вашей комнате — все время. Как вы уже заметили, я удовлетворен вашей работой, и вы не беспокоите меня.