Епископ Петр - Указание пути ко спасению

• Название: Указание пути ко спасению
• Автор: Епископ Петр
• Жанр: Религия

Имя епископа Петра (Екатериновского), ныне незаслуженно забытое, по праву можно поставить в один ряд с именами святителей Филарета (Дроздова), митрополита Московского, святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского, святителя Феофана (Говорова), Затворника Вышенского. Книга епископа Петра «Указание пути ко спасению» до революции издавалась несколько раз Оптиной пустынью. Это свидетельствует о том, какое значение в деле духовного становления христианина придавали книге Оптинские старцы. Современники писали: «Такие труды, как "Путь ко спасению" епископа Феофана и "Указание пути ко спасению" епископа Петра, наряду с "Невидимой бранью" Никодима Святогорца, должны быть настольными книгами пастырей».

---

Образ и порядок усовершения других

Для нравственного усовершения других старайся делать им добро искренно, ревностно, но без фанатизма, насилия, раздражительности, без шума. Чтобы лучше внушить им спасительные истины, делай это больше примером, нежели словом, лучше живым образом добродетели, нежели многословием. Делай другим добро не без разбора, а применительно к пониманию каждого, состоянию, свойству души, характеру, обстоятельствам жизни. Не требуй от людей высокого совершенства, но старайся насаждать человеческую добродетель. Потому если не можешь исправить всего, исправь хотя часть; если не можешь принести плода, старайся по крайней мере посеять семена. Впрочем, не потворствуй несовершенствам, а чего при всем старании не можешь исправить, научайся сносить терпеливо, и никакие трудности, ни безуспешность, ни обиды какие-нибудь не должны удерживать тебя от делания добра другим. В этом деле не ожидай ни легкого преуспеяния, ни благодарности от других.

Напротив, думай, что тебе часто будут встречаться тысячи препятствий и неудобств, и не только воодушевляйся к перенесению и преодолению всех этих препятствий, но старайся возобновлять свои усилия, которые прежде были напрасными. Прилагай более сильные средства, с постоянством и твердостью выполняй их; от одного Бога ожидай благословения, плодов труда и награды; если бы и все сделал ты, считай себя рабом недостойным, потому что сделал только то, что должен был сделать (см. Лк. 17, 10; 1Kop. 3, 5 и далее). В своей благотворительности другим держись того порядка, какого требует природа человека и общества и свойство обстоятельств, именно: с себя самого начинай, старайся себя прежде всех исправлять и усовершать, а потом приступай и к усовершению других, от себя переходи к наставлению, исправлению тех, которые ближе к тебе, в более тесных отношениях к тебе находятся, — помогай и усовершай свой дом, семейство, близко связанных с тобой союзом крови, общества, отечества и религии или тех, которые вверены твоему попечению, потом обратись к другим. Впрочем, лучше хотя немногих достаточно усовершить, нежели за многих браться и сделать дело поверхностно. Но не усильствуй одним ударом поразить все застарелые недостатки, а полезнее постепенно, мало-помалу приводить в лучшее состояние — сначала надобно отвлечь от пороков, потом научить добродетели, сделать добрыми, а потом сделать лучшими и постепенно возводить к высшему совершенству. Если бы успех и не соответствовал усилиям, ты не лишишься плода трудов своих: Бог оценит и доброе намерение. От нас зависит усердие и труд, а успех — от Бога (см. 1 Кор. 3, 6–7). Во всем надобно полагаться на Бога, от Него ожидать помощи и успеха и все делать для благоугождения Ему, для славы Его.

Учение святого отца Дорофея о благоустройстве благочестивой жизни

Святой авва Дорофей весьма хорошо поучает нас о том, как должно проходить путь Божий и как созидать душевный дом добродетелей. Позаботимся о себе, братия, говорит святой Дорофей, будем внимательны. Кто даст нам время сие, если мы понапрасну потеряем его? Если бы мы хотели немного подвизаться, то мы не скорбели бы много и не испытывали бы трудностей. Ибо если кто вначале понуждает себя, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели, поскольку Бог, видя, что он понуждает себя, подает ему помощь. Итак, будем и мы понуждать себя, положим доброе начало, усердно пожелаем доброго. Ибо хотя мы еще не достигли совершенства, но самое это желание есть уже начало нашего спасения. От этого желания с Божией помощью мы и начнем подвизаться, а через подвиг получаем помощь к стяжанию добродетелей. Потому-то некто из отцов сказал: «Дай кровь и приими дух», — то есть подвизайся, и получишь навык в добродетели. Так, если кто хочет приобрести добродетель, то он не должен быть нерадивым и рассеянным. Ибо как желающий обучиться плотничеству не занимается иным ремеслом, так и те, которые хотят научиться духовному деланию, не должны заботиться ни о чем другом, но день и ночь поучаться в том, как бы приобрести оное. А иначе приступающие к сему делу не только не преуспевают, но и сокрушаются, неразумно утруждая себя. Ибо кто не внимает себе и не подвизается, тот легко уклоняется от добродетели, потому что добродетели суть средина, тот царский путь, о котором авва Вениамин сказал: «Ходите путем царским и считайте поприща (версты)». Итак, добродетели суть средина между излишеством и недостатком. Поэтому и сказано в Писании: не уклоняйтесь ни направо, ни налево (Втор. 5, 32), ходите по пути царскому. Так мужество находится посреди страха и наглости, смиренномудрие — посреди гордости и человекоугодия, также и благоговение — посреди стыда и бесстыдства; подобно тому и прочие добродетели. А кто не внимает себе и не охраняет себя, тот легко уклоняется от сего пути или направо, или налево, то есть или в излишество, или в недостаток, и производит в себе недуг, который составляет зло. Вот это царский путь, которым шествовали все святые! Поприща же (версты) суть различные устроения, которые каждый всегда должен считать и замечать, где он, до какой версты достиг и в каком устроении находится. Именно мы подобны людям, которые, имея намерение идти в святой город (Иерусалим) и выйдя из одного города, некоторые прошли пять верст и остановились, другие прошли десять… иные совершили и половину пути, а иные нимало не прошли по нему, но, выйдя из города, пребывают вне ворот, в смрадном предместий его. Из тех же, которые находятся в пути, случается, что некоторые пройдут две версты и, заблудившись, возвращаются или, прошедши две версты вперед, отходят на пять назад; другие же дошли до самого города, но остались вне его и не вошли внутрь города. То же бывает и с нами. Ибо некоторые из нас оставили мир и вступили в монастырь с намерением стяжать добродетели. Одни сделали немногое и остановились; иные больше, а другие совершили половину дела и остановились; иные вовсе ничего не сделали, но, думая, что вышли из мира, остались в мирских страстях и в злосмрадии их; иные совершают немного доброго и опять разоряют это; а некоторые разоряют и более того, что совершили. Другие же, хотя и совершили добродетели, но имели гордость и уничижили ближнего, а потому не вошли в город, но пребывают вне его. Следовательно, и эти не достигли своей цели, ибо, хотя они дошли до самых ворот города, но остались вне его, а потому и сии не исполнили своего намерения. Итак, каждый пусть рассматривает свое состояние, где он находится.

Есть три устроения души в человеке: он или действует по страсти, или сопротивляется ей, или искореняет ее. Действует по страсти тот, кто приводит ее в исполнение, удовлетворяет ей. Сопротивляется ей тот, кто не действует по ней и не отсекает ее, но, любомудрствуя, как бы минует страсть, однако имеет ее в себе. А искореняет страсть тот, кто подвизается и делает противное страсти. Но эти три устроения имеют великую обширность. Например, хотите ли, чтобы мы поговорили о тщеславии, которым мы часто побеждаемся? По тщеславию человек не может слышать слово от брата своего. Иной, когда услышит одно слово, смущается или отвечает пять слов или десять на одно слово, враждует и огорчается. И когда спор прекратится, он продолжает иметь помыслы на сказавшего ему оное слово, помнит зло и жалеет, что не сказал более того, что сказал, и готовит в себе еще худшие слова, чтобы сказать ему. Он постоянно говорит: «Зачем я не сказал ему того-то!», «Зачем он мне это сказал!» и «Я ему то-то скажу!», — и постоянно гневается. Вот одно устроение. Это значит, что зло обратилось в навык. Бог да избавит нас от такого устроения, ибо оно непременно подлежит муке, потому что всякий грех, исполняемый на деле, подлежит аду; и хотя бы таковой человек захотел покаяться, он не может один преодолеть страсти, если не получит помощи от некоторых святых, как и сказали отцы. Посему-то старайтесь отсекать страсти прежде, нежели они обратятся вам в навык. Другой, когда услышит слово, хотя и смущается, и также отвечает пять слов или и десять на одно, и жалеет, что не сказал и других трех худших, и скорбит, и помнит зло, но по истечении нескольких дней изменяется. Другой проводит неделю в таком состоянии и переменяется, а иной изменяется и через день. Другой же оскорбляет, ссорится, смущается, смущает и тотчас обращается. Видите, сколько различных устроений. Однако все эти люди, пока они исполняют страсть, подлежат аду.

Скажем и о тех, которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышит слово, печалится, но не о том, что его оскорбили, а о том, что он не перенес сей обиды; таковой находится в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти.

Скажем и о тех, которые искореняют страсть. Иной радуется, когда оскорбляют его, но потому, что имеет в виду награду. Сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам подал повод к тому. Сей разумно искореняет страсть, ибо принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать все находящее на нас за наше собственное есть дело благоразумия, потому что каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», — должен знать, что он просит Бога, дабы Он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введет нас в таковое устроение. Итак, каждый из нас пусть рассматривает, в каком он находится устроении. Добровольно ли он действует по страсти и удовлетворяет ей? Или, не желая действовать по ней, побеждается ею? Или действует по страсти, увлекаясь привычкой, и, сделав это, скорбит и кается, что так поступил? Или подвизается разумно остановить страсть? Или подвизается против одной страсти ради другой? Иной молчит по тщеславию или по человекоугодию, или вообще по какому-нибудь человеческому помыслу. Если он начал искоренять страсть, то разумно ли искореняет ее и делает противное страсти? Каждый пусть узнает, где он находится, на каком поприще. Ибо мы должны испытывать себя не только каждый день, но и каждый год и всякий месяц, каждую неделю и говорить: «Прошлую неделю так беспокоила меня сия страсть, а теперь каков я?» Так и всегда должны испытывать себя, успели ли мы сколько-нибудь, находимся ли в том же устроении, в каком были прежде, или впали в худшее[296].