Михаил Булгаков - Том 1. Записки покойника

• Название: Том 1. Записки покойника
• Автор: Михаил Булгаков
• Издательство: Азбука
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00139-3, 5-352-00140-7

Настоящее издание включает автобиографическую прозу писателя: сборник рассказов «Записки юного врача», повесть «Морфий», «Записки на манжетах», рассказ «Богема», роман «Записки покойника», повесть «Тайному другу» и другие.

Произведения впервые в издательской практике расположены в последовательности, которая определилась хронологией событий, описываемых в этих произведениях.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Представляет также интерес его фраза: «„Турбиных“ переделываю в большую драму». К сожалению, следов этой переделки не осталось.

«Полацкий» идет на Золотой Рог… — О тифлисско-батумской эпопее рассказывает Т. Н. Лаппа: «…Михаил отправился на разведку в Тифлис с намерением поставить там свою пьесу. Следом за ним приехала и я. Но работу мы никак не могли найти. И мы вынуждены были продать свои обручальные кольца, которые были куплены в Киеве у знаменитого ювелира, магазин которого находился в начале Крещатика, — Маршака. Кольца на внутренней стороне имели надписи: на одном — „Михаил Булгаков“, на другом — „Татьяна Булгакова“. Где-то они теперь?» Из более поздних ее воспоминаний: «…в Тифлисе… он бегал с высунутым языком. Вещи все продали, цепочку уже съели, и он решил, что поедем в Батум. Продали обручальные кольца и поехали. В Батуме мы сняли комнату где-то в центре, но денег уже почти не было. Он там тоже все пытался что-то написать, что-то куда-то пристроить, но ничего не выходило. Тогда Михаил говорит: „Я поеду за границу. Но ты не беспокойся, где бы я ни был, я тебя выпишу, вызову“… Ходили на пристань, в порт он ходил, все искал кого-то, чтоб его в трюме спрятали или еще как, но тоже ничего не получалось, потому что денег не было. А еще он очень боялся, что его выдадут. Очень боялся» (Запись Л. К. Паршина). Кое-что характерное о Батуме написал и О. Мандельштам в очерке «Батум» (Правда. 1922. 3 февраля): «Механизм этого маленького, почти игрушечного городка, вознесенного условиями нашего времени на высоту русской спекулятивной Калифорнии, необычайно прост. Есть одна пружина — турецкая лира…»

Дом № 4… колоссальное здание. — Речь идет о здании бывшего страхового общества «Россия» на Сретенском бульваре. В 1920-е гг. там находился Главполитпросвет со своими структурными отделениями.

…кто-то сказал: «Мейерхольд». — Булгаков резко отрицательно относился к творчеству Мейерхольда. Это прослеживается в течение почти двадцати лет (см.: Булгаков М. Дневник. Письма. 1914–1940. М., 1997; Дневник Елены Булгаковой. М., 1990).

А вдруг это Брюсов с Белым?.. — Первоначально восхищенное отношение к именам знаменитых писателей очень быстро сменилось у Булгакова на скептически-критическое (по разным причинам, конечно, но главным критерием была все-таки верность русским традициям в самом широком понимании этого слова). Об этом говорят и дневниковые записи Булгакова. 12 октября 1924 г.: «Сейчас хоронят В. Я. Брюсова. У Литературно-художественного института его имени на Поварской стоит толпа в колоннах. Ждут лошади с красными султанами (вспомним сцену похорон Берлиоза в „закатном романе“. — В. Л). В колоннах интеллигенция и полуинтеллигенция. Много молодежи — коммунистически-рабфаковского мейерхольдовского типа». 26 января 1925 г.: «Позавчера был у П. Н. Зайцева на чтении А. Белого… Белый в черной курточке. По-моему, нестерпимо ломается и паясничает. Говорил воспоминания о Валерии Брюсове. На меня все это произвело нестерпимое впечатление. Какой-то вздор… символисты… В общем, пересыпая анекдотиками, порой занятными, долго нестерпимо говорил… о каком-то папортнике… о том, что Брюсов был „Лик“ символистов, но в то же время любил гадости делать… Я ушел, не дождавшись конца. После „Брюсова“ должен был быть еще отрывок из нового романа Белого. Мега».

Заявление было у меня за пазухой. — Сведения о работе Булгакова в Лито Главполитпросвета довольно полно сохранились в ЦГА РФ (см.: Янгиров Р. М. А. Булгаков — секретарь Лито Главполитпросвета // М. А. Булгаков — драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 225–245). Сохранилось и его заявление следующего содержания: «Заведующему Лито литератора Михаила Афанасьевича Булгакова Заявление Прошу о зачислении моем на должность Секретаря Лито. Михаил Булгаков». Можно предположить, что соответствующая информация о Лито была дана Булгакову его сестрой Н. А. Земской, служившей инструктором в системе Главполитпросвета с 20 марта по 1 октября 1921 г.

В конце 21-го года литературой в Республике занималось 3 человека: старик… молодой… и я… — Старик — А. П. Готфрид, молодой — В. С. Богатырев — фигуры в литературе незаметные. О них см.: Янгиров Р. С. 231–232.

Тихо сказал: «Шторн». — Измененная фамилия известного писателя Г. П. Шторма (1898–1978). О других сотрудниках Лито (реальных, а не предполагаемых) см.: Янгиров Р. С. 231–235.

…на Трубе… — Имеется в виду Трубная площадь.

Канатчикова дача!.. — Так иронически называлась психиатрическая лечебница в Канатчиково.

…через всю Москву к Разумихину. — Герой романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников после совершения им убийства неосознанно направляется к добрейшему своему другу Разумихину в надежде получить приют и утешение.

Все к черту! Некрасова и воскресших алкоголиков. — Материалы Лито легко проясняют эту, казалось бы, непонятную реплику Булгакова. В Республике широко отмечался столетний юбилей Некрасова. Лито готовил сборник избранных стихотворений поэта. Булгаков принимал непосредственное участие не только в подготовке сборника, но и в Юбилейной Некрасовской комиссии (27 октября он вел протокол заседания этой комиссии, где председательствовал Серафимович).

Что касается «воскресших алкоголиков», то речь здесь идет о пьесе харьковчанина В. Григоровского «Воскресший алкоголик». Самое интересное заключалось в том, что автор пьесы, как выяснилось, не понимал значения слова «алкоголик».

Я написал у вас 4 анкеты. — 1 октября, как сообщает Р. Янгиров, Булгаков заполнил «листок по учету кадров», который представляет несомненный интерес, особенно в ответах на «щекотливые» вопросы. А ответов на эти вопросы не оказалось: напротив них стояли прочерки. В мировой войне Булгаков не участвовал, в Гражданской — тоже, в боях вообще не принимал участия, раненым и контуженым не был. По профессии — литератор, социальное положение до 1917 г. — студент. Заслуживает нескольких восклицательных знаков его ответ на вопрос: «Ваш взгляд на современную эпоху» — «Эпоха великой перестройки». Думал ли Булгаков, что его несчастная страна через несколько десятилетий вновь будет переживать «Эпоху великой перестройки».

Кто мог ей поручить работу! Тут действительно Рок. — В этой фразе — ключ к пониманию замысла будущей повести «Роковые яйца».

…голодный, не следуй примеру чистоплюя Кнута Гамсуна. — Вновь идет сопоставление с героем романа К. Гамсуна (1859–1952) «Голод» (1890). Однако настоящий голод пришел к Булгаковым после ликвидации Лито. Вот короткие дневниковые записи писателя начала 1922 г. (автографы). 25 января: «Я до сих пор без места. Питаемся с женой плохо». 9 февраля: «Идет самый черный период моей жизни. Мы с женой голодаем».

С такого-то числа Лито ликвидируется. — Приказ о расформировании Лито был подписан 23 ноября, в нем, в частности, было записано: «Тов. Булгаков считается уволенным с 1/XII с. г. с выдачей на 2 недели вперед».

…Голодные сборники… — Речь идет о двух сборниках, которые готовил Лито. Первый сборник «Голод» был составлен из произведений классиков русской литературы, во второй сборник «На голод» были включены работы современных писателей. Булгаков подготовил для этого сборника очерк «Муза мести», в котором рассматривалось творчество Пушкина и Некрасова с точки зрения их отношения к крестьянству. Этот своеобразный очерк еще не получил соответствующей оценки исследователей.

Богема*

Впервые — Красная нива. 1925. № 1.

Печатается по тексту журнальной публикации.

«Богема», несомненно, родилась из тех же записных книжек писателя, что и «Записки на манжетах». Более того, рассказ этот есть не что иное, как отрывок из «Записок», но переработанный и отшлифованный Булгаковым в более поздние годы (можно предположить, что этот фрагмент текста, в первоначальном виде, вошел в состав полного текста «Записок на манжетах», переданного Булгаковым в 1923 г. издательству «Накануне»).

В дневнике писателя о «Богеме» сказано следующее (запись от 4 января 1925 г.):

«Сегодня вышла „Богема“ в „Красной ниве“, № 1. Это мой первый выход в специфически-советской тонко-журнальной клоаке. Эту вещь я сегодня перечитал, и она мне очень нравится, но поразило страшно одно обстоятельство, в котором я целиком виноват. Какой-то беззастенчивой бедностью веет от этих строк. Уж очень мы тогда привыкли к голоду и его не стыдились, а сейчас как будто бы стыдно. Подхалимством веет от этого отрывка. Кажется, впервые со знаменитой осени 1921 года позволю себе маленькое самомнение, и только в дневнике, — написан отрывок (выделено нами. — В. Л.) совершенно на „ять“, за исключением одной, двух фраз („Было обидно“ и др.)».