Кэролайн Барт - Любовь непостижима

• Название: Любовь непостижима
• Автор: Кэролайн Барт
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7024-2526-9

Эллис управляется с хозяйством небольшого ранчо, объезжает диких лошадей и свистит, как уличный мальчишка. Она упряма, грубовата и некрасива. И когда на ранчо заезжает красивый парень — полицейский Грегори, ей даже в голову не приходит, что она может его заинтересовать. Да и ему тоже. Но любовь непостижима…

---

Кэролайн Барт Любовь непостижима

1

— Эллис, девочка, тебе нужен мужчина.

Оставив тарелки в покое, Эллис Торнтон резко повернулась к деду и бросила на него сердитый взгляд. Она слышала эту фразу уже тысячу раз. Дед изводил ее подобными разговорами, как овод лошадь.

— У меня есть мужчина. Это ты, — ответила она. — Зачем мне еще один, если мы справляемся с нашим ранчо без посторонних?

— Я уже не тот, — гнул свое Патрик Торнтон, покачиваясь на крепком сосновом стуле за кухонным столом. — Мне уже не унести кипу сена, не объездить коня, не осилить и половины работ по ранчо, с которыми я справлялся еще в прошлом году. И вообще мне нужна замена — ничто не остановит ход времени.

Две шотландские овчарки — Джим и Боб, лежавшие под столом у ног Патрика, подали голос, словно подтверждая каждое сказанное им слово.

— Перестань, дед, — мягко попросила Эллис, проглотив ком в горле. Она снова повернулась к раковине и пустила струю горячей воды на сковородку. — Нам с тобой хорошо вдвоем, и мы вполне справляемся.

Она сделала вид, что смотрит в окно над раковиной, старательно избегая его пронзительного взгляда — дед сразу бы заметил подступившие к ее глазам слезы.

Эллис видела перед собой высокогорную долину, окруженную гористыми склонами, густо заросшими лесом. Этот юго-восточный угол штата Вашингтон был совершенно изолирован и мало заселен. Кроме диких зверей, лошадей, скота, здесь держались только стойкие ковбои вроде деда и ее самой.

— Я, милочка моя, толкую не о помощнике, а о муже, черт побери! Тебе уже за тридцать, впереди долгие годы, о которых ты совсем не думаешь. У меня их уже нет.

Скоро деду исполнится семьдесят, но Эллис упрямо не хотела признавать этот факт. Да и не такой уж он старый, если не считать седины. Правда, плечи его казались чуть уже, чуть слабее, чем тогда, когда в три года она скакала на них верхом вокруг этого же кухонного стола. И, правду сказать, стоит ей повернуться, и она увидит, как непроизвольно дрожит его рука, поднося чашку к губам, как темнеют на тыльной стороне его мозолистых ладоней возрастные пятна, как поправляет он бифокальные очки на крепком носу.

Дед просто не может постареть, в отчаянии думала она. Он ей слишком дорог. Дороже этого ранчо и большого дома из сосновых бревен, в котором они живут. Дом он построил пятьдесят лет назад из стволов деревьев, спиленных рядом на склонах. Когда-нибудь она унаследует ранчо, но думать об этом совсем не хочется.

— Вовсе нет, тебе еще немало осталось, в твои-то незрелые семьдесят. — Эллис подошла к столу, чтобы смахнуть хлебные крошки.

— Незрелые! — фыркнул дед. — После смерти Мэри я уже перезрел. — Он уставился на кофейную гущу в кружке, словно мог увидеть там свою покойную жену, и тоскливо вздохнул, потом взглянул на внучку, нахмурив щетинистые брови. — Кстати, о будущем, девочка, сколько детородных годков тебе остается, а? Четыре-пять, не больше?

Чувствуя, как вспыхнули ее щеки, она воспользовалась случаем, отвернулась и стряхнула крошки в раковину из мыльного камня.

— Поздно уже мне думать о муже и детях.

— Было бы не поздно, если бы ты дала объявление, поискала бы себе мужа через газету. Как я не раз уже тебе предлагал.

— Уже давала. — Она вызывающе взглянула на него. — Помнишь?

— Помню, — откинулся он вместе со стулом к бревенчатой стене. — Ты, золотце, поместила объявление только один раз, да и то я тебя заставил.

— Помнишь, каких мужиков оно привлекло, дед? Трех закоренелых неудачников, которых не брали ни на одну работу. И стоило каждому только взглянуть на меня, как…

— А что они увидели? — перебил он ее. — Ты даже не принаряжалась к их приходу. Встречала женихов в сапогах, джинсах и вылинявшей рабочей рубашке, благоухая как конская попона.

— Чем еще я могу благоухать? Почти каждый день я скачу верхом. Они увидели, что я некрасива, как заборный столб, дед. Это же ясно, и мы оба знаем это.

— Платье и немного губной помады тебе не помешали бы, — проворчал он. — Ты могла бы надушить руки, распустить свои чудесные черные волосы или хотя бы повязать ленточкой свой конский хвост, с которым ты не расстаешься ни днем, ни ночью.

Эллис состроила ему рожицу.

— Я рабочая женщина со скотоводческого ранчо. А «мужики почтой» не желают ни ремонтировать мои изгороди, ни целовать мои мозоли.

— Не передергивай! На тебя заглядывались двое местных парней. Да и этот, внебрачный ковбой, Ник Оуэн.

— Внебрачный — слишком мягко сказано, — бросила она, с усилием отскребая грязь в раковине. — И все они уже дважды или больше были женаты, а потом разведены. Лучше уж остаться одной, чем связываться с такими отбросами.

Патрик покачал головой:

— Вот что я скажу тебе, внучка: ты не так скроена, чтобы быть монахиней. Тебе не хватает радости любви, полноценного брака с детишками…

— Зато я независима, дед, делаю то, что хочу, и ни перед кем не отчитываюсь. Многие ли женщины знают, что это такое? А я знаю. Муж связал бы мою свободу, держал бы меня в загоне.

— Только не порядочный мужик, детка.

— Дед! Назови хоть одного мужика, который не хотел бы, чтобы я была хорошенькой, круглее или худее, с более пышной грудью или с более длинными ногами. Ну давай, назови!

— Ну возьми хоть меня. Я-то любил Мэри такой, какой она была, и тебя я люблю такой, какая ты есть.

— И все же ты хотел, чтобы я нарядилась для тех трех лодырей.

— Гм, — изрек Патрик. Так он всегда поступал, когда проигрывал в споре.

Довольная своей победой, Эллис вытерла руки полотенцем, заправила в густой конский хвост выбившуюся прядь и скосила взгляд на деда — он бывал не только милым, но и упрямым.

Громко вздохнув, Патрик отодвинул стул и встал.

— Ладно, тогда я сам напишу объявление. Прозябающее тут с лошадьми и коровами тело просто обязано оповестить, что оно свободно и ждет любви.

— Дед, я отзову любое объявление, так что не трать напрасно время!

— Полегче, деточка. Речь вовсе не о тебе. Я-то не собираюсь быть монахом, несмотря на свои «незрелые» семьдесят. Мне нужна жена, но ни одна из вдовушек, что ходят в нашу церковь, меня не привлекает.

Эллис изумленно заморгала.

— Жена? Тебе?

— Ага. Я помню Мэри, но после четырех лет одиночества мое сердце жаждет любви доброй женщины. Да и любить я еще способен. И тебе не помешает помощница по дому, а? — Он смахнул паутину, которая свисала с их самодельной люстры.

— Да нет… Но…

— Тогда я иду писать объявление. Посмотрим; что из этого получится.

«Вдов, штат Вашингтон. 69 л. Ищет жену. Фото желательно».

Эта строка в колонке объявлений задала работы их почте: за один месяц пришло три сотни писем. Ежедневно Эллис извлекала из ящика пачку надушенных конвертов. Было отчего взбеситься! Вышагивая четверть мили по грунтовой подъездной дорожке к дому, она не уставала изумляться. Какой ужас! Почти половину писем написали женщины моложе нее. Одно письмо пришло аж из Парижа, из Франции! А какие фотографии были вложены в конверты!

Когда этот поток истончился до струйки, Патрик разложил на обеденном столе фотографии наиболее перспективных кандидаток и принес лозу, с помощью которой всегда искал подпочвенные воды для колодцев.

Сидя за столом, Эллис со смешанным чувством наблюдала за этими приготовлениями. Хорошо, что дед так весел и оптимистичен. Но какое разочарование его ждет — она это испытала на себе, — когда приедут отозвавшиеся на его зов женщины и окажутся куда менее пригодными для жизни на ранчо, чем они обещали в своих письмах.

— Нужно было бы тогда проверить лозой твои три письма, — бросил Патрик, взяв в руки кончики раздвоенного прутика. — Пожалуй, нужно повторить твое объявление.

— С меня хватит и одного раза, — вспыхнула Эллис.

Закрыв глаза, Патрик велел ей перемешать разложенные на столе двадцать пять фотографий. Господи, не станет же он выбирать себе жену вслепую, как искал воду под землей? Эллис не раз была свидетелем того, как дед со сверхъестественной точностью выбирал место для очередного колодца. Но выбирать таким же способом жену? Такое даже не приснится!

— Я уже перемешала, дед.

Не открывая глаз, он начал проносить раздвоенный прутик над рядами фотографий. Эллис наблюдала, как подрагивает свободный конец ветки, медленно двигаясь над улыбающимися лицами. Патрик отобрал снимки женщин не моложе шестидесяти пяти лет — красивых, средненьких и просто некрасивых.

Внезапно пруток нырнул к одной из фотографий, как если бы невидимая рука дернула его вниз.

— Так, — произнес Патрик, открывая глаза. — Кто эта милая леди? — Отложив лозу в сторону, он поправив свои бифокальные очки и, откинувшись на спинку стула, принялся изучать фотографию. — А, Нелли Маршалл… Отлично. Ее письмо понравилось мне больше остальных. — И он улыбнулся. — Знаешь, Эллис, у нас с ней много общего. Мы оба вступили в брак сразу после окончания средней школы, а теперь оба овдовели.