Кришнамурти Джидду - Ежедневные медитации с Кришнамурти

• Название: Ежедневные медитации с Кришнамурти
• Автор: Кришнамурти Джидду
• Жанр: Философия

---

Культивирование отстраненности

Есть только привязанность; нет такой веши как отстраненность. Сознание изобретает отстраненность как реакцию на боль, вызванную привязанностью. Когда вы реагируете на привязанность, «отдаляясь» от нее, вы привязываетесь к чему-то еще. Так, весь целостный процесс – это только привязанность. Вы привязаны к вашей жене или вашему мужу, вашим детям, идеям, традиции, властям и так далее; и ваша реакция на такую привязанность – отстраненность. Культивирование отстраненности – результат горя, боли. Вы хотите убежать от боли, вызванной привязанностью, и ваше спасение заключается в том, чтобы найти что-то, к чему, как вы думаете, вы сможете снова привязаться. Так что есть только привязанность, и только глупое сознание культивирует в себе отстраненность. Все умные книги говорят: «держитесь на расстоянии», но в чем суть проблемы? Если вы понаблюдаете за собственным сознанием, то увидите нечто экстраординарное – через культивирование отстраненности ваше сознание тем самым привязывается к чему-то другому.

Привязанность – самообман

Мы есть то, чем мы обладаем, мы – то, к чему мы привязаны. В привязанности нет никакого

благородства. Привязанность к знанию не отличается ни от какой другой удовлетворяющей склонности. Привязанность – эгоцентризм на самом низком или самом высоком уровне. Привязанность – самообман, она – спасение от опустошения своего «Я». Вещи, к которым мы привязаны: собственность, люди, идеи – становятся необыкновенно важными, ведь без вещей, заполняющих его пустоту, «Я» не существует. Страх небытия способствует развитию обладания; страх вызывает иллюзию, неволю для умозаключений. Заключения, материальные или идеальные, мешают плодотворной работе интеллекта, свободе, только в который может возникнуть действительность; и без этой свободы за интеллект принимают хитрость. Пути хитрости всегда сложны и разрушительны. Именно такая хитрость с целью самозащиты вызывает привязанность; и когда привязанность причиняет боль, именно эта та же самая хитрость ищет отстраненность и находит удовольствие в гордости и тщеславии отказа от того, что казалось необходимым. Понимание способов действия хитрости, способов действия «Я» – начало интеллекта.

Столкнитесь с фактом лицом к лицу и посмотрите, что случится…

У нас у всех был опыт огромного одиночества, когда книги, религия, все ушло, и мы остались глубоко внутри ужасно, страшно одинокими, пустыми. Большинство из нас не могут столкнуться с этой пустотой лицом к лицу, таким одиночеством, и мы убегаем от него. Зависимость – одна из вещей, к которым мы бежим, мы зависим потому, что не можем выдержать наедине сами с собой. Нам нужно радио, или книги, или разговор с кем-то, непрерывная болтовня о том и сем, об искусстве и культуре. Так мы доходим до той точки, когда мы знаем, что у нас есть только одно особое чувство самоизоляции. Мы можем иметь очень хорошую работу, неистово трудиться, писать книги, но внутри нас этот огромный вакуум. Мы хотим заполнить его, и зависимость – один из вариантов такого заполнения. Мы используем зависимость, развлечения, церковь, религию, спиртное, женщин, дюжину других вещей, чтобы заполнить его, скрыть его. Если мы видим, что абсолютно бесполезно пытаться это сделать, полностью бесполезно – не просто на словах, не с убеждением, а поэтому соглашением и твердым намерением продолжать пытаться – но если мы видим полную нелепость этого, тогда мы сталкиваемся с лицом к лицу фактом.

Речь не о том, как освободиться от зависимости; она – не факт; она – только реакция на факт…

Почему бы не взглянуть факту в лицо и не посмотреть, что случится?

Возникает проблема наблюдателя и того, что он наблюдает. Наблюдатель говорит: «Во мне пустота; мне это не нравится» и убегает от нее. Наблюдатель говорит: «Я отличаюсь от пустоты». Но наблюдатель и есть пустота; но не пустота, замеченная наблюдателем. Наблюдатель это и есть наблюдаемое. Во взглядах, в чувствах происходит огромная революция, когда так случается.

Привязанность – уход от реальности

Просто постарайтесь осознать собственную зависимость. Вы можете осознать ее только косвенно, в связи с чем-то еще. Вы не можете осознать свою зависимость как абстракцию, потому что тогда она просто слова, не имеющие большого значения. Мы просто знаем о конфликте. Конфликт существует, когда нет никакой интеграции между вызовом и реакцией на него. Этот конфликт – результат нашей зависимости. Зависимость – привязанность: привязанность к работе, традициям, собственности, людям, идеям и так далее. Если бы не было никакой привязанности, человек был бы зависимым? Конечно, нет. Итак, почему мы привязаны к чему-то? Я привязан к своей стране, потому что через идентификацию с ней я становлюсь кем-то. Я идентифицирую себя со своей работой, и работа становится важной. Я – моя семья, моя собственность; я привязан к ним. Объект привязанности предлагает мне средства спасения от моей собственной пустоты. Привязанность – спасение, и это спасение усиливает зависимость.

Быть одному

Быть одному – это не философия одиночества, быть одному – это, очевидно, быть в состоянии революции против всей организации общества – не только этого общества, но и коммунистического общества, фашистского и т. д., любого общества как формы организованной жестокости, организованной власти. И это означает экстраординарное восприятие эффектов власти. Вы заметили тех марширующих солдат? Они – больше не люди, они – машины, они – ваши сыновья и мои сыновья, стоящие там на солнце. Так происходит здесь, в Америке, в России, везде – не только на правительственном уровне, но также и на уровне церкви, принадлежа монастырям, распоряжениям, группам, которые используют удивительную власть. И только сознание никому не принадлежит, оно может быть одним. Состояние одиночества – это совсем не то, что нужно в себе культивировать. Вы видите это? Когда вы видите все это, вы вне этого всего, и никакой губернатор, или президент не собирается пригласить вас на обед. Только из такого состояния одиночества приходит смирение. Только такое состояние одиночества знает любовь – не силу и власть. Честолюбивый человек, религиозный человек или самый обычный никогда не узнает, что такое любовь. Так, если человек видит все это, то у него есть качество полной жизни и поэтому полное действие. Оно приходит через самопознание.

Страстное желание – это желание

Чтобы избежать страдания, мы культивируем отстраненность. Привязанность и предусмотрительность рано или поздно повлекут за собой горе, мы хотим стать отстраненными. Привязанность приносит удовлетворение, но, получая от привязанности боль, мы хотим получить удовлетворение другим образом, через отстраненность. Отстраненность – это то же самое, что и привязанность, пока она приносит плоды удовольствия. Поэтому его мы действительно ищем – это удовольствия и вознаграждения; мы жаждем удовлетворения любыми средствами.

Мы зависимы или к чему-то привязаны, потому что это приносит нам удовольствие, безопасность, силу, ощущение благосостояния, хотя и вместе с горем и страхом. Мы стремимся к отстраненности так же, как к удовольствию, чтобы не получить травму, не быть раненными внутри. Все наши стремления направлены на удовольствия, получение вознаграждения. Не осуждая или оправдывая себя, мы должны постараться понять этот процесс, ведь, если мы не понимаем, то нет и не может быть никакого пути из создавшегося замешательства и противоречий. Может ли страстное желание когда-нибудь удовлетворяться, или действительно оно – сущий ад? Чего бы мы ни жаждали, какими бы низменными или высокими ни были наши желания, желание всегда стремится к

своему осуществлению, горит, как огонь, и то, что попадет в него, скоро становится пеплом; но желание получить вознаграждение все еще остается, оно все время горит и все время поглощает все

вокруг, и этому нет конца. Привязанность и отстраненность одинаково связывают человека, и он должен выйти за пределы обоих.

Энергия, свободная от привязанности

В состоянии страсти без причины есть энергия, свободная от привязанности; но когда у страсти есть причина, то у нее есть и привязанность, а привязанность – начало горя. Большинство из нас привязаны; мы цепляемся за человека, за страну, за веру, за идею, и когда объект нашей привязанности исчезает или так или иначе теряет свое значение, мы оказываемся пустыми, чувствуем само недостаточность. Мы пытаемся заполнить эту образовавшуюся пустоту, цепляясь за что-то еще, что снова становится объектом нашей страсти.

Отношения – зеркало

Конечно, только в отношениях раскрывается процесс того, что я есть на самом деле, разве нет? Отношения – зеркало, в котором я вижу себя самого таким, какой я есть; но так как большинству из нас не нравится, какие мы на самом деле, мы начинаем муштровать в положительном или отрицательном смысле то, что мы ощущаем в зеркале отношений. То есть я обнаруживаю кое-что в к отношениях, в действии отношений, и мне это не нравится. Так, я начинаю изменять то, что мне не W нравится, что я воспринимаю как неприятное. Я хочу изменить это – что означает, что у меня уже есть образец того, каким я должен быть. В тот момент, когда возникает образец того, каким я должен быть, исчезает понимание того, какой я есть на самом деле. В тот самый момент, когда у меня появляется образ того, чем я хочу быть, или того, каким я должен быть или каким я не должен быть – стандарт, согласно которому я хочу изменить сам себя – тогда, конечно, не может быть никакого понимания того, что я есть в момент отношений.