Сергей Хмельницкий - Пржевальский

• Название: Пржевальский
• Автор: Сергей Хмельницкий
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1950

В настоящем издании представлен биографический роман о великом российском путешественнике, исследователе Центральной Азии Николае Михайловиче Пржевальском.

---

Караван шел без дневных привалов, от восхода до захода солнца. Все это время больной Пржевальский должен был трястись в телеге. Холода стояли лютые, пять суток подряд ртуть в термометре замерзала. Ночью в юрте мороз доходил до 26°.

И все же Николай Михайлович не оставлял своих наблюдений, регулярно вел дневник, делал метеорологические записи, поддерживал дисциплину в своем отряде.

Наконец 20 декабря караван пришел в Зайсан.

Здесь Пржевальский пробыл три месяца. Он стал поправляться, но на вынужденной стоянке и он и его спутники чувствовали себя как в тюрьме.

Зато какой радостью сменилось унынье, когда 19 марта, с первым весенним теплом, они собрались в путь.

Вдруг в 4 часа дня прибыла эстафета из Семипалатинска. Генералы Полторацкий и Кауфман сообщали о конфликте с богдоханским правительством.

Беда пришла не одна. 25 марта Николай Михайлович получил от брата телеграмму о смерти матери.

В этот день он сделал следующую запись:

«К ряду всех невзгод прибавилось еще горе великое. Я любил свою мать всей душой… Сколько раз я возвращался в свое гнездо из долгих отлучек, иногда на край света. И всегда меня встречали ласка и привет. Забывались перенесенные невзгоды, на душе становилось спокойно и радостно. Буря жизни, жажда деятельности и заветное стремление к исследованию неведомых стран Внутренней Азии — снова отрывали меня от родного крова. Самой тяжелой минутой всегда было для меня расставание с матерью… Женщина от природы умная и с сильным характером, моя мать вывела всех нас на прочный путь жизни. Правда, воспитание наше было много спартанским, но оно закаляло силы и сделало характер самостоятельным. Да будет мир праху твоему!..»

Вечером 29 марта в Зайсан прибыла телеграмма из Петербурга. Сообщалось, что из-за дипломатических осложнений с богдоханским правительством экспедицию Пржевальского решено отложить.

Эти осложнения произошли из-за «кульджинского вопроса». Как уже говорилось, царское правительство, чтобы создать защитный барьер между своими среднеазиатскими владениями и поддерживаемым Англией государством Якуб-бека, в 1871 году ввело свои войска в Илийский (Кульджинский) край. В то время богдоханские войска, разбитые Якуб-беком, были вытеснены из Восточного Туркестана. Поэтому богдоханское правительство приветствовало оккупацию Кульджи царскими войсками: потеря Кульджи должна была ослабить мусульман.

Но в 1878 году, после подавления восстания, положение в Восточном Туркестане коренным образом изменилось. Китай потребовал, чтобы русское правительство вывело свои войска из Кульджи. При переговорах между двумя правительствами возник спор (по некоторым территориальным, торговым и другим вопросам)[40].

Известие о конфликте с Китаем принесло тоже немало горя Николаю Михайловичу. «Крайне тяжело и грустно ворочаться назад», — писал он в своем дневнике. — «Мои казаки, узнав о возвращении, сильно пригорюнились».

Ободряла его только вера в то, что задуманное им путешествие удастся совершить в недалеком будущем.

«Рассчитываю вернуться сюда к будущей весне и тогда с новыми силами и новым счастием предпринять новую экспедицию.

Теперь дело сделано лишь наполовину: Лоб-нор исследован, но Тибет остается еще нетронутым.

Я не унываю! Если только мое здоровье поправится, то весною будущего года снова двинусь в путь…

Абсолютная свобода и дело по душе — вот в чем именно вся заманчивость странствований…

Прощай же, моя счастливая жизнь, но прощай ненадолго! Пройдет год, уладятся недоразумения с Китаем, поправится мое здоровье, и тогда я снова возьму страннический посох и снова направлюсь в азиатские пустыни…»

Слово, которое Пржевальский так торжественно дал самому себе в дневнике, он сдержал, и путешествие, в которое он отправился через год, увенчалось замечательными открытиями.

РАЗГАДКА ЛОБ-НОРА

23 мая 1878 года Николай Михайлович (произведенный правительственным указом в полковники) приехал в Петербург. Врачи, осмотрев его, нашли, что болезнь вызвана нервным переутомлением. Они советовали ему купанья и жизнь в деревне. Пржевальский получил отпуск на четыре месяца и с радостью отправился в любимое Отрадное.

К этому времени отчет Пржевальского о Лобнорской экспедиции был издан Русским географическим обществом. За границей брошюру поспешили перевести на немецкий и английский языки.

О русском путешественнике появилось много статей. Автор одной из них называл Пржевальского «гениальным путешественником». На родине гордились научными результатами его экспедиций. Академия наук избрала его своим почетным членом. На Западе Пржевальскому слагали громкие хвалы. Берлинское географическое общество присудило ему золотую медаль Гумбольдта.

Открыв Алтын-таг и Лоб-нор, Пржевальский совершил замечательнейшие открытия в истории исследования Азии в XIX веке.

Лоб-нор по Пржевальскому в 1876–1877 гг.

Современный Лоб-нор

Открытие Алтын-тага — северного окраинного хребта Тибетского нагорья — изменило представления географов о Тибете. Оказалось, что Тибетское нагорье простирается на 300 километров далее на север, чем предполагали до путешествия Пржевальского.

Это открытие объяснило также, почему древний путь из Восточного Туркестана в Китай, — путь, которым шел и Марко Поло, — лежал через Лоб-нор. «Это потому, — писал Пржевальский, — что под горами скорее можно было найти корм для скота и ключи воды».

Пржевальский был первым европейским путешественником, описавшим быт и антропологический тип обитателей Лоб-нора. «Описание быта, обычаев и рода занятий лобнорцев и тяжелых климатических условий, при которых они живут, — по отзыву одного географа — современника Пржевальского, — самая завлекательная и интересная из этнографических картин, нарисованных новейшими путешественниками».

Из Лобнорской экспедиции Пржевальский привез драгоценные зоологические и ботанические коллекции. Первое место среди этих научных сокровищ занимали шкуры диких верблюдов. До того времени их не видел ни один ученый.

Метеорологические наблюдения Пржевальского впервые позволили судить о климатах бассейна Тарима, восточной Кашгарии и Алтын-тага.

«Вместе с тем, — писал один географ — современник Пржевальского, — гениальный исследователь дает обстоятельные сведения о флоре и фауне и их отношениях к характеру страны. Вообще его наблюдения так широки и многосторонни, что мало кому под силу».

Важнейшим из результатов второго путешествия было определение положения и описание Лоб-нора. Со времени опубликования отчета об экспедиции возникла знаменитая «лобнорская проблема». С тех пор вплоть до наших дней она занимала внимание географов всех национальностей. Русские, французские, английские, шведские путешественники предпринимали экспедиции на Лоб-нор. В русской, немецкой, английской географической литературе появлялись статьи и исследования, пытавшиеся разрешить «загадку Лоб-нора».

Местные жители не знают «озера Лоб-нор», оно носит здесь название: Чон-куль. «Лоб-нором» же местные жители называют всю окружающую область суши.

Было ли озеро, найденное Пржевальским, действительно Лоб-нором — тем самым Лоб-нором, который описывали китайские географы?

Сам Пржевальский в этом не сомневался. Однако на старых китайских картах положение озера значительно севернее, чем у Пржевальского. Кроме того, по описаниям китайских географов озеро — соленое, найденное же Пржевальским — пресное.

Чем объясняется это расхождение? Многочисленные исследователи Центральной Азии дают разные ответы на этот вопрос.

Немецкий географ Рихтгофен, основываясь на древних китайских источниках, пытался доказать, что открытое Пржевальским пресноводное озеро — не «настоящий» Лоб-нор. «Настоящий» должен находиться на 1 градус севернее.

Выступив устно и в печати с возражениями Рихтгофену, Пржевальский высказал собственный взгляд на причину расхождения между его картой и древнекитайскими.

Это расхождение Пржевальский объяснил, прежде всего, обычной для древнекитайских карт неточностью. Вместе с тем Пржевальский допускал, что когда-то озеро имело несколько иные географические координаты. Но воды его, как предполагал путешественник, в течение долгого времени перемещались[41] и высыхали, обмелевшее озеро поростало тростником и, в конце концов, координаты Лоб-нора изменились.

Пржевальский объяснил также, почему найденное им озеро отличается от Лоб-нора китайских географов своей пресноводностью. По мнению Пржевальского, Лоб-нор не озеро в точном смысле этого слова, а «не что иное, как широкий разлив Тарима». Естественно, поэтому, что в бóльшей части Лоб-нора вода пресная, но у солончаковых берегов она засолоняется. В настоящее время вода соленая только у самых берегов. Но в древности, когда озеро затопляло солончаки, вода в нем была соленая.