Андрей Ваджра - Архив Андрея Ваджры

• Название: Архив Андрея Ваджры
• Автор: Андрей Ваджра
• Жанр: История

---

Нашим «свидомым» и оранжоидам явно не хватает элементарных знаний и здравого рассудка, чтобы понять разницу между понятием «идентичность», относящимся сугубо к сфере субъективных установок сознания, и понятием «этническая принадлежность», представляющим собой независимый от сознания объективный факт. Отсюда и их комичный аргумент – «мэни кажуть що мэнэ нэ иснуэ».

А в итоге и получается, что во времена Костомарова нации «украинцев» не существовало, а во времена Грушевского, Михновского, Донцова и К° она – оп-ля! и появилась! А откуда же она могла появиться, если в реальности ее никогда не было? Да из головы «свидомых»! Из странного, распираемого маниакальными идеями пространства их воспаленного сознания. Понимаете, львовских мыслителей вдруг, посетило откровение! Они неожиданно поняли, что «украинцев» прятали от самих же «украинцев» за подлым названием «русские», а «Украину» скрывали за мерзкой вывеской «Русь»! Оказалось, что на самом деле русские не русские, а «украинцы», а Русь не Русь, а «Украина»! Да, это правда, не было тогда «Украины», признаются они. Но не было, потому что тогда «Украина» называлась Русью, а «украинцы» - «русскими», а еще точнее – «русинами»! А те, которые сейчас – русские, на самом деле не русские, а москали! И они у нас украли наше подлинное имя – «русские»! Ну а тот факт, что эти «москали» всегда себя называли русскими, это наших «свидомых» не волнует. Раз поляки писали на своих картах «Московия», значит, там была не Русь, а эта самая «Московия»! Такова логика «свидомых».

Как по этому поводу, говаривал с нескрываемой издевкой Костомаров: «Названіе [народа] не возникаетъ безъ факта. Нельзя навязать народу ни съ того, ни съ сего какое-нибудь имя. Это могло приходить въ голову только такимъ мудрецамъ, противъ которыхъ мы недавно писали и которые намъ сообщили прекурьёзную новость, какъ Екатерина II, высочайшимъ повелЂніемъ, даровала Московскому народу имя Русскаго и запретила ему употреблять древнее свое имя — Московитяне». Как видим, теория «украденного имени» вызывала смех у образованной публики и в XIX веке.

Впрочем, все это было бы смешно, если бы не было так грустно. В начале XX века славные продолжатели дела этих «свидомых» мудрецов все-таки воплотили в реальность свои бредовые фантазии и навязали значительной части русского народа выдуманное ими имя, украв, тем самым, подлинное, с которым они жили долгие столетия.

И что удивительно! Сейчас XXIвек, а весь этот изощренный бред «свидомых» псевдоисториков второй половины XIX века, «пипл хавает» за милую душу! Чушь ведь полная! Ан - нет! Хочется экзотики, граничащей с паранойей.

А зачем нужны идеологам «древнего» и «великого» «украинского» народа такие крайне сложные, идеологические кульбиты? А затем, что по-другому объяснить внезапное появление этого «древнего» и «великого» народа в Восточной Галиции в конце XIXвека, и его стремительное растекание при большевиках на восток – невозможно! Ведь на нашей земле всегда существовала Русь и всегда жил русский народ.

«Свидоми» очень любят играть в слова. Они конструируют длинные цепочки созвучных слов, которые им заменяют не только исторический процесс, но и действительную реальность. В итоге их идеологи пишут трактаты о том, что «русский», «руський» и «русин» не синонимы. Наверное, по их логике это - три разных народа. Забавно, не правда ли? А неграмотные дурачки эту чушь радостно подхватывают и куда-то с нею бегут. Причем сами не знают куда. До сих пор не определились с направлением. От уж действительно – игры разума.

А на самом деле, те, которые называют себя «украинцами» всего лишь недоделанные русские. Не великорусы, не россияне, а именно – русские. Они, эти «украинцы» – странный продукт фантазий «свидомых» умников, обалдевших от собственной пропаганды. Если бы это было не так, если бы я лгал, если бы я был «украинофобом», как они меня характеризуют, то, их «Украина» сейчас жирела бы от процветания и достатка, крепла бы от порядка и четкой организации, набирала бы силу благодаря своему разуму и образованности. Но этого нет. И не будет. А поэтому и «Украины» их тоже нет, а есть только замордованная, оболганная, преданная ими Русь, обессиленная, больная, несчастная и ждущая своей погибели.

Но давайте вернемся к двум русским народностям. Я не зря вспомнил Костомарова. Две русские народности действительно существуют (что, кстати, не отрицает факта существования иных русских народностей, из которых слагается русский народ). Костомаров был прав. Правда, сейчас, под воздействием тотальной пропаганды, размыта идентичность Западной Руси. Часть ее населения, как правило, выходцы из Восточной Галиции и прилегающих территорий, называют себя «украинцами» и пытаются навязать эту идентичность большинству населения при помощи оголтелой пропаганды и административного давления.

Что характерно, вместе с разрушением русской идентичности, «свидоми» в сектантском угаре разрушают свой язык, историю, литературу, науку, государство и т.п., которые на Западной Руси всегда были русскими и только русскими.

Разрушают они все это в той или иной степени успешно, а вот взамен создать ничего не могут. Ну не способны они к творческому акту, не способны построить реальную «Украину» и «украинство» о которых твердят не умолкая долгие годы. Все остается на уровне «говорильни», и страна стремительно погружается в «руйину».

А Запад наблюдает все это и радостно аплодирует. И плевать он хотел на «Украину». Для него главное, это то, что вырванная из единого тела Руси, ее западная часть находится в коматозном состоянии. По их разумению это существенно ослабляет Россию. Ведь без Западной Руси («Украины») никогда бы не было той Восточной Руси (России), которую мы все сейчас знаем. Окрепшее и сформировавшееся в затяжной борьбе с кочевниками и не в меру агрессивной Европой, Русское царство никогда бы не превратилась в Российскую империю, если бы в ее социальную почву не было посажено семя западнорусской культуры, а также киевская идея русской православной монархической империи - хранительницы истинной христианской веры и гаранта единства всех ветвей русского народа.

Не в Москве, а в Киеве, в стенах Киево-Печерской лавры в XVII веке начинается Большой общерусский проект.

Столетия он вызревал в умах православных монахов, воочию видевших и невыносимое польское ярмо, и кровавую анархию, и междоусобицу Руины, и вымершие земли древней Руси. Именно за толстыми стенами монастырей, в библиотеках, в лаврских пещерах, в молитвах и размышлениях обращенных как к Небу, так и родной Земле, шел кропотливый поиск единственно верного алгоритма спасения Руси, умственное усилие которого соизмеримо по своему напряжению лишь с духовным поиском Бога.

Разгромленная, раздавленная, униженная, затаившаяся по монастырям и церквам, но не побежденная, не переставшая сопротивляться, Западная Русь вынашивала идею общерусского спасения, позднее воплотившуюся в Русской православной, монархической империи, общерусской культуре и литературном языке.

Эта идея, инфильтрированная в ткань государственности Восточной Руси своими западнорусскими носителями, наделила ее историческое движение Смыслом, придало ему четкую направленность, масштаб, высокий и неповторимый стиль. Здесь слились воедино на долгие столетия две русскости – западная и восточная.

Это естественно. Существование двух русских народностей предполагает и существование двух русскостей – основных ментальных матриц, проявившихся в духовно-психологических и культурных особенностях этих народностей.

Восточная русскость - это несгибаемая воля и целеустремленность, необузданный напор, прямолинейность, стремление к достижению цели невзирая на любые потери и затраты, самоубийственная мощь величайших крайностей, вечный поиск чего-то абсолютного, недостижимого в сочетании с грубым реализмом, это необъятные просторы, это вечное движение в неведомое.

Западная русскость - это индивидуализм, сдержанность, верность традициям, изощренный ум в сочетании с идеализмом, ирония, тонкая интуиция, головокружительные духовные выси, упорство, преодолевающее любую, даже, на первый взгляд, несокрушимую силу, стремление упорядочить реальность идеального и материального пространства.

Обе русскости парадоксальным образом идеократичны и анархичны одновременно, при этом поразительно терпимы ко всему иному, способны это иное естественным образом вбирать в себя и ассимилировать, делать его тождественным себе не ломая.

Русскость Восточной Руси по своей сути наднациональная, евразийская, имперская, несущая в себе элемент универсальности. Она всегда выполняла функцию того духовно-психологического материала, который скреплял в единое государственное и духовно-психологическое целое две империи – Российскую и Советскую. Русскость Восточной Руси в большей степени – уникальный ментальный сплав, духовно-психологическая неоднородность которого обладает необычайной прочностью и упругостью, способной выдерживать колоссальное внешнее воздействие. Именно это позволяло России столько столетий быть империей, с минимальной долей насилия соединяющей в себе разные евразийские народы, содержащие в той или иной степени элементы восточной русскости. Именно это делало две российские столицы – Москву и Санкт-Петербург имперскими космополитическими мегаполисами, именно поэтому российская власть никогда ни была сугубо русской в западном расовом понимании.