Гейвин Максвелл - Кольцо светлой воды
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Кольцо светлой воды"
Описание и краткое содержание "Кольцо светлой воды" читать бесплатно онлайн.
С тех пор, как я развязал этот мешок, в жизни моей начался период, который, по существу, не завершился до сих пор, и, насколько я себе представляю, может продолжаться до моей собственной кончины. Это, по сути, кабальная зависимость от выдр, помешательство на выдрах, которое, как выяснилось позже, характерно для большинства, кому когда-либо приходилось держать их. Тварь, которая, не очень-то смутившись, выбралась из мешка на просторный кафельный пол спальни консульства, была в то время похожа ни на что иное, как на очень маленького средневекового дракона. С головы до самого кончика хвоста она была покрыта симметричными зубчатыми пластинками брони из грязи, меж бугорками которой просматривался мягкий бархатистый мех, такой, как бывает у шоколадно-коричневого крота. Зверёк встряхнулся, и я уж было приготовился к тому, что этот грозный камуфляж превратится в пыльное облако, но манёвр этот на нём никак не отразился, и только через месяц, после долгих трудов, мне удалось, наконец, соскрести последние остатки грязи и увидеть его, так сказать, в настоящем обличье.
И всё же в тот самый первый день я распознал в нём выдру, какой мне ещё не доводилось видеть живьём. Мех её был несколько похож на одну необычную шкурку выдры, которую я ещё раньше купил у арабов в одном из болотных селений. Миджбил, так назвал я свою новую выдру по имени шейха, у которого мы недавно останавливались и имя которого заинтриговало меня волшебной картинкой похожего на утконоса животного, и в самом деле принадлежал к породе до того неизвестной науке, и впоследствии, после обследования зоологами как меха, так и всего тела, получил название Lutrogale perspicillata maxwelli, или же максвеллова выдра. Это обстоятельство, пожалуй, повлияло на прочность эмоциональных уз между нами, поскольку за год постоянного и очень нежного общения с ним я полюбил его так, как не любил почти никого из людей, и писать о нём в прошедшем времени мне так же тяжело, как человеку, потерявшему своего единственного ребёнка. В течение года и пяти дней он бывал у меня и в постели, и в ванной, выслеживая мои повадки, и, хоть у меня теперь есть другая, ничуть не менее дружелюбная и очаровательная выдра, другого Миджбила не будет больше никогда.
В течение первых суток Миджбил не проявлял ни враждебности, ни дружелюбия, он был просто отчуждён и равнодушен, предпочитал спать на полу как можно дальше от моей кровати и принимать пищу и воду так, как будто всё это появлялось перед ним без какого-либо человеческого участия. Питание превратилось в проблему, так как мне не сразу пришло в голову, что болотные арабы почти наверняка кормили его остатками риса с добавлением лишь тех частей рыбы, которые несъедобны для людей.
Генеральный консул послал было слугу купить рыбы, и тот вернулся как раз тогда, когда нам нанёс визит Роберт Ангорли, который был егерем у наследного принца и был страстно влюблён в историю естествознания. Это был иракец-христианин, получивший образование в Англии. Ангорли сообщил мне, что ни одна из купленных рыб небезопасна для моего зверька, поскольку она отравлена наперстянкой, которая, хоть и безвредна для человека в таких дозах, он уверен, будет опасной для молодой выдры. Он вызвался доставать мне ежедневно рыбу, пойманную сетями, и затем каждый день приносил мне около полудюжины маленьких окуньков из Тигра.
Миджбил поедал их с аппетитом, держа вертикально в передних лапах хвостом вверх как эдинбургский леденец, попеременно откусывая по пять раз то с правой, то с левой стороны.
Мне повезло, что я недавно познакомился с Ангорли, иначе Миджбил мог бы сразу же отправиться по стопам Чахалы и по той же самой причине. Ангорли зашёл в Генеральное консульство как раз тогда, когда я ожидал почту из Европы, и пригласил меня на денёк поохотиться на уток на сказочных болотах наследного принца. Подобного удовольствия теперь уж больше не суждено испытать никому, поскольку наследный принц уже растерзан обезумевшей толпой, а о моём друге Ангорли, который вряд ли интересовался политикой вообще, я больше не слышал со времени революции.
Из этой утиной охоты мне больше всего врезалось в память огромное облако розовых фламинго, летящих на высоте человеческого роста к моей засаде, и вал за валом из бело-розовых крыльев, хлопающих над самой моей головой. Уток там были тысячи, и если наследному принцу удавалось настрелять их достаточно много с этой платформы, то охотником он был не чета мне. Дело в том, что она расположена на самой середине огромного водного пространства, простирающегося на милю или даже больше в любую сторону. Борта её были высотой по грудь, а в центре стояло деревянное сиденье, справа от него было нечто наподобие столика, на крышке которого умещалось восемь коробок по двадцать пять патронов в каждой. Там они и стояли, и большое алое пятно, образуемое ими, было прекрасным предостережением любой утке, подлетавшей на расстояние в двести ярдов. Я оказывался в центре внимания каждой птицы во всей округе. Пол платформы был на шесть дюймов под водой, и поэтому патроны оставались на своем месте, а утки - нет. Часов эдак через пять меня вызволили из этого дурацкого положения, и мы с Ангорли увезли домой около ста пятидесяти уток, из которых на мою долю приходилась едва ли треть. Но фламинго были великолепны.
Мы с выдрой испытывали гостеприимство генерального консула в течение полумесяца.
На вторую ночь на рассвете Миджбил перебрался ко мне в постель и проспал у меня в ногах до тех пор, пока слуга не принёс утром чай. В течение дня он стал утрачивать апатию и проявлял жгучий, даже очень жгучий, интерес к окружающему миру. Я смастерил ему ошейник или, пожалуй, даже пояс, и отвёл его на поводке в ванную комнату, где в течение часа он сходил с ума от радости в воде, погружаясь и барахтаясь, ныряя взад и вперёд, и набрызгал впору бегемоту. Это, как мне довелось узнать позднее, характерная черта выдр: каждая капля воды должна быть, так сказать, размазана по всему помещению, тазик надо немедленно опрокинуть, а если он не опрокидывается, то в него надо сесть и всё выплескать. Вода должна быть в постоянном движении и выполнять какую-либо работу. Если же она находится без движения, то представляется такой же непонятной и загадочной, как зарытый в землю талант.
Каких-нибудь два дня спустя он сбежал из моей спальни в то время, когда я входил туда, и, обернувшись, я успел заметить лишь его хвост, когда он заворачивал за угол коридора, ведущего к ванной. Покуда я добежал туда, он уже сидел на краю ванны и пытался крутить лапами хромированные ручки кранов. Я был поражён таким ранним проявлением разума, о котором даже не подозревал. Не прошло и минуты, как он открыл кран настолько, что потекла тоненькая струйка воды, и в течение нескольких мгновений он, убедившись в своём успехе, добился полноводной струи.
(Ему просто посчастливилось повернуть кран в нужную сторону. Впоследствии он не раз пытался с большим усердием закрывать кран, ворча от негодования и досады оттого, что у него ничего не выходит).
В консульстве был большой, огороженный стеной сад, где я его прогуливал, а в нём теннисный корт, обнесённый высокой сеткой. В этом вольере через несколько дней мне удалось добиться того, что он следовал за мной без поводка и подходил ко мне, когда я звал его по имени. Через неделю он согласился на подчинение в наших взаимоотношениях и, почувствовав себя в безопасности, стал проявлять присущую чисто выдрам черту: неистощимую игривость. Очень немногие животные имеют постоянную привычку играть, когда становятся взрослыми. Они заняты едой, сном или размножением, или же изыскивают средства к достижению той или иной из этих целей. Но выдры представляют собой одно из немногих исключений из этого правила; в течение всей своей жизни они тратят значительную часть своего времени на игру, в которой им даже не нужен партнёр. На воле они играют сами с собой часами с любым плавающим на воде предметом. Они топят его и затем дают ему всплыть или же подбрасывают его головой так, чтобы он упал подальше со всплеском и превратился в добычу, за которой надо гнаться. Не сомневаюсь, что в своих норах они тоже, как и мои выдры, лежат на спине и играют маленькими предметами, которые держат в лапах и перекатывают из ладошки в ладошку, так как в Камусфеарне прибрежные норы изобилуют мелкими ракушками и камешками, которые попали туда исключительно в качестве игрушек.
Мидж часами катал по комнате резиновый мячик как четвероногий футболист, при этом он водил его всеми четырьмя лапами и к тому же подбрасывал мяч рывком шеи на удивление высоко и далеко. В эти игры он играл либо один, либо со мной, но поистине любимое занятие выдры, игра, занимающая у неё массу времени, проявляющаяся в результате ощущения благополучия и сытого желудка, думается, состоит в том, что выдра ложится на спину и жонглирует небольшими предметами.
Она проделывает это с необычайной сосредоточенностью и ловкостью, как фокусник, оттачивающий какой-нибудь трюк, как будто бы в этой игре есть какая-то цель, разгадать которую человеку не дано. Впоследствии любимым времяпровождением Миджа стала игра в шарики, и без всякого преувеличения это можно назвать именно времяпровождением. Он обычно лежал на спине и катал два или несколько шариков по своему широкому плоскому пузу, ни разу не уронив их на пол, или же по нескольку минут кряду он катал их между ладошек, держа их в вытянутых кверху лапах.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Кольцо светлой воды"
Книги похожие на "Кольцо светлой воды" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Гейвин Максвелл - Кольцо светлой воды"
Отзывы читателей о книге "Кольцо светлой воды", комментарии и мнения людей о произведении.