Бенджамин Харшав - Язык в революционное время

• Название: Язык в революционное время
• Автор: Бенджамин Харшав
• Издательство: Текст
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7516-0725-8

Книга известного американского лингвиста и культуролога касается радикальных изменений в социокультурной жизни евреев, связанных с возрождением древнееврейского языка. Автор подробно исследует один из аспектов «еврейской революции нового времени»: распространение иврита в качестве основного языка новой еврейской общности. В книгу также включен ряд статей о возрождении иврита, принадлежащих выдающимся еврейским общественным деятелям прошлого века.

---

Между тремя этими соотнесенными системами существует круговая связь. Поэтому главная трудность в возрождении языка состояла в необходимости разорвать круг и одновременно выстроить три взаимозависимые области. Ивритская литература подготовила первое движение (расширение письменного языка); сионизм предоставил территорию для формирования общества на новом языке; а идеологическое усилие в жизни индивида превратило третий язык в базовый — комбинация этих трех факторов сделала возможным революцию во всех трех измерениях. Как только эта трехчастная сеть с внутренней круговой зависимостью в принципе установилась — хотя язык поначалу и был беден, — каждую из ее частей можно было наполнять материалом. Интеграция этих трех факторов обусловила непрерывную абсорбцию разных групп населения и разных всемирных понятий, включая их в живую ивритскую культуру.

30. Заметки по теории социальной революции

Объяснение сути возрождения языка иврит позволяет нам сделать несколько фундаментальных выводов о процессах изменения, которые зарождаются в обществе:

1. Трансформация идеи в реальность социальной жизни подобна переходу от линии к трехмерной сфере. Идея — это логическое, линейное содержание, сформулированное в языке. Однако ее реализация заполняет многомерную ткань всего общества. В этом процессе перехода можно выделить четыре стадии: формулирование, риторику, реализацию, принятие (они тоже комбинируются и не обязательно следуют в таком порядке). В формулировании идеи принимают участие различные аргументы и философские школы, их деятельность приводит к постепенному прояснению и развитию идеи. Риторика — это сочетание аргументов, моделей, пропаганды и эмоционального воздействия на публику. Личная реализация, как в случае с Элиезером Бен-Иегудой, это перемены в жизни индивида ради воплощения идеи. Но только социальное принятие идеи и ее реализация обществом может гарантировать ее успех.

Поскольку жизнь общества многомерна, реализация идеи не может быть запущена без совокупности дополнительных идей, которые должны охватить многие аспекты жизни. Возрождение языка иврит не идентично сионизму — существовали ивритские писатели, не бывшие сионистами, и были сионисты, чья жизнь протекала не на иврите, — но язык можно было возродить только в совокупности с реализацией сионизма. И такие «сионистские» комплексы сильно варьировались в зависимости от людей, поколений и идеологий.

2. Революционные инновации не возникают ex nihilo. На всех уровнях такая инновация основана на двухэтапном изменении отношений: а) развитие нового элемента, подспудно интегрированного в старое общество; б) превращение состояния подспудности в новые рамки или новую базу. Язык иврит обрел вторую молодость на письме, но, оставаясь подспудным в культурной жизни диаспоры, превратился в базовый язык нового общества. В жизни индивида иврит, интегрированный в его интеллектуальный мир в качестве третьего языка, превратился в базовый язык в его жизни. В школах Эрец Исраэль на рубеже веков иврит из одного из изучаемых языков (наряду с французским, арабским и турецким) превратился в рамочный язык образования и в конечном итоге в его базовый язык.

Примеры такого процесса можно обнаружить в современной культуре где угодно. Например, верлибр, возникший во Франции как одна из возможностей, интегрировался в поэтику символистского стихосложения; позднее отношения изменились, и верлибр лег в основу модернистской поэзии в Европе и по всему миру.

3. Что касается социальных средств для этой революции, то здесь можно выделить два этапа:

а) Создание маленького ядра, которое воплощало новую концепцию в чистом виде. Это ядро добровольно, и в нем действует самоконтроль. У него есть два преимущества: с одной стороны, оно представляет собой общество в миниатюре, а с другой — оно достаточно мало, чтобы реализовать идею в совершенном и контролируемом виде. Такими ядрами были группы рабочих, гимназия Герцлия и даже целый город Тель-Авив.

б) Исторические перемены или внешнее потрясение, которое заставляет это периферическое ядро переместиться к культурному центру. Так, например, экспрессионизм в Германии или футуризм в России зародился в маленьких группах радикально настроенных художников и поэтов накануне Первой мировой войны и сдвинулся к центру культурной арены после шока войны. Группа «Билу» (лишь тринадцать членов которой приехали в Палестину) была организована в России до погромов 1881 г., но только с их началом она вышла на центральные роли в формировании Первой сионистской алии, за которой последовала более внушительная волна эмиграции. В рабочее движение Второй алии входило всего несколько сот человек, но после Первой мировой войны тысячи людей поддержали их дух и поместили в центр общественной жизни.

В ивритском рабочем движении и созданных им молодежных движениях бытовало сознание собственной авангардности, «передового отряда, за которым следует армия». Здесь чувствуется влияние двух интеллектуальных факторов: 1) идеи, распространенной в святой еврейской общине Цфата в эпоху лурианской каббалы XVI в., заключавшейся в том, что маленькая община праведных людей может осуществить переворот вселенского масштаба. Эта идея, хотя и в сглаженном виде, влияла и на европейский хасидизм. Европейское рабочее движение впитало атмосферу хасидизма, особенно в том, что касается добровольной секты с коллективным экстазом и танцами и роли «ребе» в ней (Кацнельсон, Табенкин, Яари). 2) Ленинская идея о маленьком и дисциплинированном ядре как зародыше будущей революции, идея, базирующаяся на глубоком разочаровании в массах и демократии.[115] Суть этой идеи в том, что крохотное, но преданное меньшинство, готовое пожертвовать всем, должно отдалиться от большинства народа, чтобы в одиночестве создать новый образ жизни, который станет единственным возможным для всего народа (и который народ впоследствии полностью примет). Не только в политике, но и в культуре эта элитистская концепция может стать чрезвычайно влиятельной — например, в случае с Эзрой Паундом и Т. С. Элиотом, которые удалились в Англию и изменили все представления о поэзии в Америке. На протяжении двадцати пяти лет у Элиезера Бен-Иегуды не было многочисленных последователей, но стержень, принцип возрождения иврита, оставался при нем; а потом революционная ситуация, захватившая еврейскую молодежь после революции 1905 г., внезапно зажгла пламя иврита в Эрец Исраэль и в диаспоре. Теперь образовалось новое ядро, ивритоязычные ячейки Второй алии — подхваченные еще большей революционной волной Третьей алии после Декларации Бальфура, русской революции 1917 г. и погромов 1919 г.

4. Ключевой фактор для создания таких ядер — разрыв с прошлым: разрыв биологический, географический, культурный и/или идеологический. Например, это может быть маленькая группка русских революционеров в Швейцарии или евреев в Палестине, далеких от широких масс своего народа; учреждение ивритской «национальной» (т. е. светской) школы в среде религиозного общества, у которого не было школ в современном смысле слова, в особенности ивритоязычных; или создание коллективных ячеек молодых рабочих, в которые не входили отцы и деды.

Ивритская литература в Эрец Исраэль также формировалась двумя отдельными волнами: 1) литературный авангард 1920-х гг. (Шлёнский, Ури-Цви Гринберг, Альми, Тальпир, Штейнман) удовлетворял требованиям авангардистского восприятия своей роли в мире пионерским ишувом и был всецело принят там. Он не вырос из предшествовавшей ему ивритской литературы («поколения Бялика»), но начал все сначала под влиянием русской и немецкой авангардистской литературы. 2) Члены Пальмаха, отборных военизированных отрядов, которые состояли из молодежи, родившейся или выросшей в Эрец Исраэль, и обучались своему делу в 1940-е гг. в кибуцах, представляли собой общество, оторванное от родителей, оставшихся в городах (а те сами когда-то ушли от своих родителей). Они создали «туземный» израильский стиль жизни и литературу, в которой не было никаких следов еврейской жизни в диаспоре всего за поколение до них (родители вряд ли рассказывали им о собственном детстве). Их «Библией» были «Панфиловцы» (ивритский перевод русского романа Александра Бека «Волоколамское шоссе», в котором описывается героизм защитников Москвы 1941 г.); т. е. на них большее влияние оказывал русский героический соцреализм, чем более ранний ивритский авангард Штейнмана или Бердичевского. Каждый раз все начиналось заново, с нуля, и только впоследствии их опыты входили в непрерывную историю ивритской литературы.