Андрей Ланьков - Август 1956 год. Кризис в Северной Корее

• Название: Август 1956 год. Кризис в Северной Корее
• Автор: Андрей Ланьков
• Жанр: История

КНДР часто воспринимается как государство, в котором сталинская модель социализма на протяжении десятилетий сохранялась практически без изменений. Однако новые материалы показывают, что и в Северной Корее некогда были силы, выступавшие против культа личности Ким Ир Сена, милитаризации экономики, диктаторских методов управления. КНДР не осталась в стороне от тех перемен, которые происходили в социалистическом лагере в середине 1950-х гг. Преобразования, развернувшиеся в Советском Союзе после смерти Сталина, произвели немалое впечатление на северокорейскую интеллигенцию и часть партийного руководства. В этой обстановке в КНДР возникла оппозиционная группа, которая ставила своей целью отстранение от власти Ким Ир Сена и проведение в КНДР либеральных реформ советского образца. Выступление этой группы окончилось неудачей и вызвало резкое ужесточение режима.

В книге, написанной на основании архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, рассматриваются драматические события середины 1950-х гг. Исход этих событий во многом определил историю КНДР в последующие десятилетия.

---

В политической системе ленинистских государств Центральный Комитет во многом играл уникальную роль. Этот орган имел право избирать или, в случае необходимости, смещать членов Политбюро и даже главу партии (Генерального секретаря, Председателя, Первого секретаря — его титул мог меняться в зависимости от места и времени). В большинстве правящих коммунистических партий лидер избирался не непосредственно съездом, а Центральным Комитетом, и поэтому мог теоретически лишиться должности, если ЦК решал переизбрать его. На самом деле партийному лидеру редко приходилось беспокоиться о том, что однажды большинство членов Центрального Комитета голосованием лишит его власти. Тем не менее время от времени такое происходило (достаточно вспомнить, например, низложение Н. С. Хрущёва).

Рассмотрим состав ЦК ТПК, «избранный» в апреле 1956 г. Этот ЦК чрезвычайно важен, поскольку именно он несколькими месяцами позднее сыграет решающую роль в «августовских событиях». При анализе состава ЦК ТПК мы будем вынуждены использовать «кремленологический» подход и уделить особое внимание тому, из какой фракции вышли те или иные руководители КНДР. В случае с ТПК 1950-х гг. этот подход в целом приемлем, поскольку в контексте Северной Кореи фракционная принадлежность того или иного руководителя играла очень важную роль. К сожалению, в определении принадлежности к той или иной фракции неизбежны некоторые ошибки. Причиной этих неточностей является то, что биографические данные многих лидеров рассматриваемого нами периода северокорейской истории ненадежны, неполны или отсутствуют вообще. Часто мы практически ничего не знаем о неких фигурах, имена которых появились в списках членов ЦК ТПК в конце 1940-х гг. или в середине 1950-х гг. и бесследно исчезли несколько лет спустя (предположительно, но не обязательно, потому, что носители этих имен были репрессированы). У нас гораздо больше информации о тех, кто продержался на северокорейском политическом Олимпе дольше — до 1960-1970-х гг., но эти долгожители происходили, главным образом, из числа бывших маньчжурских партизан. Если северокорейский политик принадлежал к партизанской фракции, то, как правило, об этом обстоятельстве нам довольно хорошо известно. Что же касается более скромных фигур из других фракций, которые в своем большинстве исчезли из политики (и, вероятнее всего, из жизни) около 1960 г., то их деятельность до 1945 г., а значит, и их фракционная принадлежность, зачастую остаются неясными. В данной работе я опираюсь на данные, скрупулезно собранные и проанализированные Вада Харуки. Несмотря на некоторые неточности, неизбежные для такого исследования, на настоящий момент работа Вада Харуки — лучший источник информации такого рода[118].

В соответствии с советской традицией, ставшей нормой для большинства коммунистических партий, Центральный Комитет состоял из членов двух типов: полноправных «членов ЦК», имевших право голоса, и «кандидатов в члены ЦК», такого права лишенных. В 1956 г. Центральный Комитет ТПК насчитывал 71 полноправного члена и 45 кандидатов. Основное внимание будет уделено первым, отчасти потому, что кандидаты в члены ЦК (не имевшие права голоса) не играли решающей роли в «августовском инциденте», а отчасти из-за того, что происхождение полноправных членов ЦК известно нам гораздо лучше. Из 71 члена ЦК, которые были избраны в 1956 г., только 30 человек входили в предшествующий состав ЦК, избранный в 1948 г. Оставшийся 41 член был избран в ЦК впервые, хотя в 1948 г. пятеро из этих новых членов уже были кандидатами в члены ЦК[119]. Это свидетельствовало о существенной текучести кадров, так как общее число полноправных членов ЦК выросло незначительно: в 1948 г. их было 67, а в 1956 г. — 71.

Новый Центральный Комитет включал одиннадцать бывших партизан. В 1948 г. партизан в составе ЦК было восемь. Пять из этих одиннадцати (Чхве Хён, Чхве Ён-гон, Ли Хё-сун, Ю Кён-су и Ли Ён-хо) были новичками, не входившими в Центральный комитет в 1948 г. Мы помним, что один из этой пятерки, Чхве Ён-гон, до 1955 г. формально даже не состоял в ТПК! Еще один бывший партизан, Ли Хё-сун, был выдвинут из числа кандидатов в члены ЦК. Также стоит упомянуть, что все без исключения партизаны, являвшиеся членами ЦК в 1948 г. и дожившие до 1956 г., были переизбраны в новый состав Центрального Комитета (двое из партизан, являвшихся членами ЦК в 1948 г., погибли во время войны — Ким Чхэк и Кан Кон).

Как и ожидалось, в ходе перевыборов (точнее, переназначения) ЦК больше всех пострадала советская фракция. Вместо четырнадцати мест, принадлежавших ей в 1948 г., в новом составе она получила только девять. В наибольшей степени обновился и персональный состав советской фракции — примерно на 70 %. Из четырнадцати членов «советской группировки», которые являлись членами ЦК в 1948 г., десять, включая покойного Хо Ка-и, в 1956 г. в состав ЦК не вошли. «Потери» советской группировки включали Ки Сок-пока и Ким Чэ-ука, которые немало пострадали во время кампании по «искоренению ошибок в литературной политике». Однако другая заметная жертва этой кампании, Пак Чхан-ок, не только сохранил свои позиции, но даже передвинулся несколько выше в официальном списке членов ЦК (с № 11 в 1948 г. до № 7 в 1956 г.). Кроме Пак Чхан-ока в состав ЦК ТПК 1956 г. вошло еще трое советских корейцев, которые были членами ЦК и в 1948 г. Это были Пан Хак-се — бессменный глава службы безопасности, жесткий, хитрый и профессиональный работник политического сыска, ставший союзником Ким Ир Сена в очень ранний период; Ким Сын-хва — министр строительства; и Хан Ир-му — достаточно аполитичный генерал. Пятерых «советских корейцев» включили в состав ЦК впервые. В их число входили генерал Нам Ир (начальник Генштаба и главный северокорейский представитель на многолетних переговорах о перемирии, впоследствии — министр иностранных дел), который в 1948 г. был кандидатом в члены ЦК, а также четверо новичков (Чхве Чон-хак, Хо Пин, Пак Ый-ван и Ким Ту-сам), которые в 1948 г. не были даже кандидатами в члены.

Яньаньская фракция в ходе «выборов» пострадала гораздо меньше, чем советская: у неё в составе ЦК было 18 полноправных членов (по сравнению с 17 яньаньцами, «избранными» в состав ЦК в 1948 г.). Процент обновления тоже был довольно высоким — около 50 %: лишь 8 из прежних 17 остались в новом Центральном Комитете. Пак Ир-у и (Ким) My Чжон были репрессированы. В числе других «политических потерь» было по меньшей мере двое других ветеранов гражданских войн в Китае: Ким Ун и Пак Хё-сам. Они были заменены другими выходцами из Китая, включая Со Хви (который ранее не был ни членом, ни кандидатам в члены ЦК) и Юн Кон-хыма (впервые ставшего членом ЦК ТПК еще в 1946 г., но потерявшего свое место в 1948 г. и теперь вернувшегося). Этим двоим политикам предстояло сыграть решающую роль в тех событиях, которые развернулись несколько месяцев спустя.

Новым и важным было и то обстоятельство, что в составе ЦК ТПК впервые появились люди, которые не входили ни в одну из четырех «традиционных» фракций. Это были, главным образом, довольно молодые политики и чиновники, начавшие восхождение по государственной лестнице уже после 1945 г. Некоторые из них принадлежали к технократам или профессиональным военным, но также в этой группе присутствовали и «классические» партийные функционеры широкого профиля. Несмотря на то, что эти руководители следующего поколения не относились ни к одной из «традиционных» фракций, их взгляды формировались в условиях, когда страной правил режим Ким Ир Сена, и их мировоззрение во многом складывалось под влиянием той пропаганды, которую вел этот режим. Трудовая партия, в которую вступали эти люди, была для них «партией Ким Ир Сена». Искренне или нет, но все они были вынуждены участвовать в официальном преклонении перед Великим Вождем. Они уже не помнили тех времен, когда Ким был второстепенным партизанским командиром где-то в маньчжурских лесах и когда корейские левые считали, что «настоящая политика» делается в Сеуле, Токио, Москве или, на худой конец, в Яньане и Чунцине. Эти новые кадры знали только одного Вождя, и в большинстве своем были людьми Ким Ир Сена. Иногда этих людей относят к «внутренней группировке» потому, что они до 1945 г. жили в Корее, и потому, что некоторые из них в колониальный период были связаны с левыми группами (или, по меньшей мере, после 1945 г. заявляли о таких связях). Однако нам трудно согласиться с таким подходом, ведь в отличие от членов «настоящей» внутренней фракции, ни один из них не играл заметной роли в корейском коммунистическом движении 1930-х — начала 1940-х гг.

Довольно сложно оценить численность этих новых выдвиженцев, особенно учитывая то обстоятельство, что мы пока плохо знаем биографии рядовых членов ЦК середины 1950-х гг. Известно, что тех, кто до 1945 г. не работал в Советском Союзе, Китае или Маньчжурии, было среди членов ЦК довольно много — не менее 20 человек. В своем списке Вада Харуки включает их всех в «внутреннюю фракцию», очевидно, исходя из того, что все они были местными уроженцами. Из 25 членов ЦК, отнесенных Вада Хару-ки к внутренней фракции, только трое (Пак Чжон-э, Хан Соль-я и О Ки-соп) входили в состав самого первого ЦК ТПК, сформированного в 1946 г. Таким образом, из всех вошедших в состав ЦК уроженцев Севера, только эти трое были известны в первые месяцы после освобождения и, следовательно, играли некоторую политическую роль и до 1945 г. Из оставшихся 22 членов ЦК, которые описываются Вада Харуки как сторонники внутренней фракции, 7 упоминаются в числе 360 делегатов, якобы тайно избранных в Южной Корее в состав Верховного Народного Собрания КНДР в 1948 г. Этот факт может указывать на то, что эти 7 человек имели некоторый вес в южнокорейских коммунистических и левых кругах того времени (4 из этих 7 в 1946 г. были также членами ЦК Трудовой партии Южной Кореи)[120]. Этих семерых тоже можно с уверенностью считать «внутренними коммунистами» южнокорейского происхождения. Оставшиеся 15 до 1945 г. не были заметны на политической арене. Можно предположить, что большинство из них принадлежало к новому поколению чиновников и не может быть отнесено к внутренней фракции, несмотря на их «местные» корни. В их число входит несколько человек, сделавших впоследствии примечательную карьеру: будущий премьер Административного Совета КНДР Ли Чон-ок («Ли Ден Ок» в советской печати), будущие вице-премьеры Ким Хве-иль, Ким Хван-иль и Чон Чун-тхэк, а также будущий Председатель Академии наук КНДР Ким Ён-чхан. Они продолжали играть немалую политическую роль в 1960-х гг., 1970-х гг. и в отдельных случаях в 1980-х гг. Некоторые из них умерли естественной смертью, хотя очень многие члены ЦК ТПК 1956 г., не принадлежавшие к числу бывших партизан, были политически (или физически) уничтожены новой волной чисток в конце 1950-х гг. и начале 1960-х гг.