Жанна Бурен - Дамская комната

• Название: Дамская комната
• Автор: Жанна Бурен
• Издательство: Авангард
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86394-025-5

Жанна Бурен — историк и журналистка, автор многих популярных романов. Роман "Дамская комната" отмечен Гран-при читателей журнала мод "Эль", по французскому телевидению с большим успехом прошел фильм, созданный по этому роману.

---

II

Беранжер Эрно внимательно слушала врача.

— Метр Брюнель в тяжелом состоянии. Теперь, когда его жена нас не слышит, я могу вам сказать, что меня беспокоят его боли в брюшной полости. Мне не нравится цвет мочи да и вид осадка.

— Может быть, это просто от высокой температуры.

— Что может объяснить температура? А эта изнуряющая его рвота?

— Он уже три дня в таком состоянии.

— Вот именно! Это вовсе не простое недомогание. Только желчная инфекция может объяснить все, что с ним происходит.

— Теперь ясно, что вино на таволге, которое ему давали для уменьшения жара, не дало никаких результатов, хотя это и очень хорошее жаропонижающее средство.

— Да, при простой лихорадке, но вовсе не в данном случае. По-видимому, мы имеем дело с чрезмерным выделением черной желчи, что осенью случается довольно часто и всегда приводит к тяжелому состоянию.

— Не думаете же вы, однако, что есть опасность смертельного исхода?

— Я не могу с определенностью это утверждать, но вылечить это нелегко, уж поверьте мне!

С этими словами он ушел, оставив свою собеседницу в одиночестве. В окно она видела, как черный плащ скрылся за углом.

Беранжер заперла калитку и медленными шагами пересекла двор, направляясь обратно к дому, из которого только что вышла с врачом.

Она была озабочена, как не повезло ее гостю перед самым отъездом! Болеть неприятно и дома, ну а в дороге или же в чужом доме одинаково стеснительно как для гостя, так и для хозяев.

Вдобавок ко всему это случилось в полный разгар сбора винограда! Тур опустел, владельцы виноградников присутствуют при сборе, не говоря уже о поденщиках, для которых наступило самое время заработка. Эта случившаяся совсем не вовремя болезнь не позволила мадам Эрно отправиться в Монришар, куда на этот раз ее мужу пришлось поехать одному, в нарушение многолетнего обыкновения. Хозяйка Дома была вынуждена остаться из-за Брюнелей, что было ей очень досадно. На виноградники уехали все обитатели их дома. Каждый участвовал в сборе сладких ягод, происходившем с большим подъемом, с песнями, весело, со смехом и вольностями, и все это вместе создавало атмосферу праздника, продолжавшегося несколько дней кряду и закапчивавшегося настоящим пиршеством, где пили и ели столько, что многие уже ранним вечером валялись под скамейками. Царило безудержное веселье.

Увы, всего этого она на этот раз была лишена!

Недовольство Беранжер было заметно окрашено раздражением. За улыбками, приличествовавшими положению этой хорошо сохранившейся, без единого седого волоса, любезной женщины средних лет, прятался жесткий эгоизм. Преувеличенная сентиментальность, любезность торговки, любовь к цветам и животным оставляли в неприкосновенности ее сухую и практичную душу. Всему на свете она предпочитала свои удобства, свои удовольствия и свои радости. Чужие беды она разделяла лишь в зависимости от того, какое участие в них ей приходилось принимать. У нее было обыкновение принимать у себя Брюнелей, демонстрируя большую дружбу, потому что коммерция ее мужа во многом зависела от укреплявшегося с каждой встречей сотрудничества между двумя ювелирами. Да большего от нее и не требовалось. Но случившееся вынуждало ее пожертвовать участием в этом всеобщем празднике в пользу в высшей степени неприятных хлопот. Это выводило ее из себя.

Матильда ожидала возвращения хозяйки дома у дверей комнаты больного.

— Что сказал вам доктор? — спросила она почти шепотом, чтобы Этьен не мог ее услышать, но не скрывая тревоги.

— Он считает, что всему виной избыток черной желчи, что, кажется, случается довольно часто в это время года. Прописанное лекарство должно помочь вашему мужу.

— Доктор показался мне очень озабоченным.

— Что вы хотите, дорогая, мерт Брюнель человек уже не первой молодости! В его возрасте организм менее стоек, чем в двадцать лет и даже в сорок. Но при хорошем уходе…

— Да, да, — проговорила Матильда, опуская голову, — я понимаю.

Сердце ее сжалось в ужасной тревоге.

— Извините меня, — сказала она, — я должна вернуться к мужу.

Понимая эту необходимость, Беранжер не удерживала свою гостью.

Матильда тихо затворила за собой дверь, убедилась в том, что Этьен дремал, и уселась у кровати, занавески которой были высоко подобраны и связаны узлами. Изнывавший от жара, с коричневыми кругами вокруг глаз, ювелир дышал с трудом, а когда отступали приступы боли в животе, он часами лежал без движения. Что делать? Ни розовый мед, который он принимал, ни промывания желудка отваром из дубовой коры не приносили ему облегчения.

Матильда понимала, что состояние больного внушает опасения. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что жизни его угрожает опасность. Вот уже трое суток на ее глазах повторялись эти приступы, эти обострения болезни, лишавшие его сил сопротивляться ей.

Матильда встала, вытерла пот, выступивший на лбу, на толстой коже щек и на тяжелом подбородке Этьена.

«Господи, не дай ему умереть так, в чужом доме, вдали от семьи, от родного очага! Излечи его, о Ты, излечивший со времени Своего пришествия к нам всех тех, кто с такой верой молил Тебя».

Накануне она побывала в монастыре у Кларанс, просила ее молиться и призывать других к молитве за выздоровление отца. Затем отправилась в базилику святого Мартина умолять чудотворца снизойти до них. Она была убеждена в силе молитвы, исполненной такой веры, такой надежды, что Бог смилостивится, и не переставала звать Его на помощь.

Вошла Маруа с охапкой пахнувших смолой веток, бросила их на горевшие в камине поленья. Сразу же вспыхнуло пламя. Комнату заполнил аромат леса, будивший воспоминания и грезы.

— Я приготовлю ему отвар из крапивы с ежевикой и положу туда побольше меду, — сказала служанка, прежде чем выйти из комнаты. — От выпитой утром чашки ему вроде бы полегчало.

— Хорошо, Маруа. Ему надо пить как можно больше, а это твое лекарство стоит любого другого.

— Что прописал доктор?

— Какое-то новое средство на меду, которое он закажет и пришлет с аптекарем из Арси.

Их прервал стон больного. Снова начинался приступ боли. Подступила тошнота, и он наклонился над тазиком, поданным Матильдой. Тщетные усилия, которые он прилагал, чтобы освободить свои внутренности от мучившего его содержимого, обессиливали его, и он, в полном изнеможении, покрывался потом.

— Я больше не могу, — проговорил он, едва переводя дух. — Эта боль невыносима. Неужели нельзя ничего сделать, чтобы было полегче?

Матильда вытерла мужу лоб очень тонкой салфеткой, смоченной в душистом уксусе.

— Вы скоро примете лекарство, в которое входит порошок мака, — ласково сказала она. — Вам должно стать легче, мой друг.

— Да услышит вас Бог! Я совсем обессилел!

Прописанное лекарство дало очень небольшую передышку Этьену, и приступы боли наутро снова возобновились. Было ясно, что его состояние не улучшается, истинные причины этого оставались неизвестными.

— Мне ничего не помогает, — заметил больной около полудня. — Нужно смотреть правде в глаза: дело пропащее!

— Прошу вас, друг мой, не теряйте мужества. Верьте в лучшее.

Ювелир покачал головой, пылавшей жаром, с выражением полной безнадежности.

— Пора подумать о том, чтобы позвать священника, дорогая, — сказал он, помолчав. — Мне нужно собороваться, исповедаться и причаститься.

Матильда склонилась над мужем, прикоснулась губами ко лбу.

— Я сделаю все, что вы хотите, Этьен, — проговорила она, удивившись такой спокойной покорности судьбе, выказанной в такой момент этим человеком, которого она так часто видела бурно восстававшим против обстоятельств, далеко не таких серьезных, как его состояние. — Но не кажется ли вам, что, прежде чем исповедаться, было бы хорошо позвать Флори, и как можно скорее, чтобы вы помирились с нею и простили ее? Не можете же вы желать совершения этого такого торжественного таинства, не проявив милосердия к собственной дочери.

— Я знал, что вы заговорите со мной об этом, Матильда, и вы правы, но видите ли, все во мне восстает против…

— С тех пор как вы заболели, мой друг, я много думала о том, что с нами происходит. Не кажется ли вам, что Господь послал вам болезнь здесь, в Туре, а не в Париже, как раз для того, чтобы вы были ближе к своему ребенку в эти такие важные часы вашей жизни, чтобы она была, так сказать, под рукой, чтобы вы наконец смогли благодаря этой близости помириться с нею? Проявите великодушие, Этьен, умоляю вас, сжальтесь над грешницей, которая вам по-прежнему так дорога несмотря ни на что! Уж если вы намерены просить прощения у Господа за ваши собственные прегрешения, начните с прощения того, кто вас обидел! Бог воздаст вам и либо вылечит вас, либо позволит предстать перед Ним раньше, чем мы могли бы об этом подумать. Заклинаю вас, не забывайте, что сказано: «Не судите, да не судимы будете!»