Феликс Арский - Перикл

• Название: Перикл
• Автор: Феликс Арский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1971

Перикл (Perikles) (около 490 до н. э., Афины, — 429 до н. э., там же), древнегреческий политический деятель, стратег (главнокомандующий) Афин в 444/443-429 до н. э. (кроме 430). Принадлежал к аристократическому роду.

---

Неудача не обескуражила Перикла. Он сделает все для того, чтобы за Афинами утвердилась слава первого города Греции. Они затмят остальные полисы не только своей мощью и богатством, но и красотой. Они станут «Элладой в Элладе». Разве не говорят уже сейчас, что «тот, кто не видел Афины, — чурбан, кто видел их и не восторгался — осел, а если добровольно покинул их, — верблюд»?

Мир можно покорить не только оружием. Он превратит Афины в единственный, неповторимый город, достойный поклонения и подражания. Он не забыл печальных строк из поэмы Гесиода «Труды и дни», где рассказывалось о том, как сменялись века на Земле. Первые люди жили беззаботно, не зная трудов, болезней и старости. Они проводили время в пирах и развлечениях, довольные собой и богами, и ничто не нарушало мира и согласия между ними. Умирали же они спокойно, незаметно, словно отходя ко сну. Таким был золотой век.

На смену ему пришел серебряный. Второе поколение уступало первому и духом, и телом. По-прежнему люди жили долго: до 100 лет они считались неразумными и росли под надзором матерей. Возмужав, они покидали отчий дом, забыв наставления родителей. Разгневанный Зевс уничтожил их род за то, что они не приносили жертв и не повиновались бессмертным богам.

Из древка копья создал владыка Олимпа грозных людей медного века. Он наделил их огромной силой  и научил воевать. Оружие их было выковано из меди, они строили медные дома и работали медными орудиями. Война стала их основным занятием, и они истребили друг друга.

Их сменили герои — смертные, в чьих жилах текла божественная кровь. Эти могучие и смелые полубоги отличались благородством и справедливостью и недолго прожили на Земле. Одни погибли в десятилетней войне под стенами Трои, другие в сражении у семивратных Фив, третьих погубили коварство и зависть соперников.

Наступил последний, железный век — век безысходных страданий.

Если бы мог я не жить с поколением пятого века!
Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться.
Землю теперь населяют железные люди. Не будет
Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя.
И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…
Правду заменит кулак. Городам суждено разграбленье.
И не возбудит ни в ком уваженья ни клятвохранитель,
Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею
Станет почет воздаваться. Гда сила, там будет и право.
Стыд пропадет. Человеку хорошему люди худые
Лживыми станут вредить показаньями, ложно кляняся…
К вечным богам вознесутся тогда, отлетевши от смертных,
Совесть и стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды
Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.

Пересказал ли Гесиод старинный миф или сам придумал его, — этого Перикл не знал. В одном он не сомневался: свободные граждане Афин достойны лучшей участи. И он добьется того, чтобы возродить золотой век для афинян. Он обеспечит им мир, спокойствие и порядок, избавит от страха, зависти и междоусобиц. Он превратит свою родину в самую свободную и процветающую страну Эллады. У него есть все: авторитет, власть, богатство. Ему нужно лишь время. Сколько подарят ему боги?

В 444 году Перикла избирают стратегом. Фактически он становится единоличным правителем Афин. Ему осталось жить 15 лет.

ПЕРВЫЙ ГРАЖДАНИН

Перикл завершает сооружение, начало которому положил Солон, а продолжали Клисфен, Фемистокл и Эфиальт. С юных лет он питал пристрастие к строгости и законченности. Теперь, разобравшись в лабиринте законов и установлений, он разрабатывает стройную систему управления обществом и государством.

Вождь демоса, он хочет руководить от имени всего народа и подняться над узкими партийными интересами. Он ищет ту золотую середину, которая позволит ему удовлетворить все слои свободных граждан.

Чтобы покончить с внутренними неурядицами, проще всего расправиться с противниками демократии — так, как это делается в союзных городах. Но Периклу не по душе столь решительные меры, таящие немало опасных последствий. Ведь даже врачи, и знаменитый Гиппократ в том числе, советуют прибегать к операциям лишь тогда, когда остальные средства исчерпаны. Среди аристократов немало талантливых, умных и честных людей. В их домах собираются философы, поэты, художники. На их деньги устраиваются пышные праздники, строятся корабли.

Они не согласны с его политикой и нападают на него в Народном собрании? Но ведь это их право — право и обязанность всякого свободного гражданина, которого волнует судьба отечества. Демократия означает равноправие для всех. Для всех, а не для избранных, даже если эти избранные составляют большинство! Ему известно: у него есть и завистники, и враги. Они высмеивают его в стихах, издеваются над внешностью, распускают грязные слухи о его семье. Совсем недавно какой-то незнакомец целый день поносил его, пока он занимался своими делами на агоре. Даже вечером, когда Перикл отправился домой, тот продолжал осыпать его оскорблениями. Перикл сдержался и, подойдя к дому, велел рабу взять светильник и проводить грубияна до его собственного жилища.

Одни восторгаются великодушием Перикла, другие — его терпеливостью. А он всего лишь рассудителен. Отвечать хулителям и клеветникам бессмысленно. Брань его не трогает, а народ не поверит сплетням. Но когда нападают на его предложения, он молчать не должен. Трибуна становится ареной, где он дает бой соперникам и критикам. Заткнуть им рот значило бы признать себя единственным носителем истины, то есть божеством. Но демос доверил ему власть не для того, чтобы он уподоблял себя тирану, для которого всякий, кто сомневается и спорит, — враг. Не для того Афины сражались с варварами, чтобы перенимать их обычаи. И он хочет управлять свободными людьми, а не толпой рабов, во всем послушных господину.

Перикл и в самом деле мало обращал внимания на нападки врагов. Уверенный в себе, он спокойно выслушивал брань и насмешки и отвечал на них только тогда, когда они касались не его личности, а государственных дел. А в искусстве красноречия ему не было равных. Комический поэт Евполид писал:

Вот мастер говорить был, как никто:
Бывало, выйдет речь сказать народу,
И, будто в беге славные бойцы,
Он, десять дав шагов вперед, любого
Побьет оратора. Ты называешь
Его проворным. Но при том проворстве
Какой-то дух в устах был убежденья —
Так обвораживал он словом тех, кто слушал,
Как жало, речь в сердца впивалась всем.

Перикла называли «Олимпийцем» за то, что на языке у него молнии, которыми он разил подобно Зевсу Громовержцу.

Но политика требовала еще находчивости и изобретательности. Вождя аристократов Фукидида, сына Мелесия, спросили однажды, кто искусней в борьбе: он или Перикл. Фукидид ответил:

— Если даже я его поборю и положу на обе лопатки, он и тогда станет доказывать, что стоит на ногах. В этом споре он победит меня и убедит в собственной правоте всех зрителей.

Страх перед народом исчез. Не было больше нужды заигрывать с демосом, уступая его желаниям. И незачем было скрывать свои замыслы. Ибо в политике за тайной обычно скрывается ложь или бесчестье. Перикл отвечал за каждое обещание, данное народу, и отчитывался в каждой истраченной драхме. Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы быть честным. Он вступил в открытый бой и тогда, когда соперники перешли от слов к делу.

Враждебная партия обвиняла его в том, что он разоряет казну, расходуя деньги на пышные сооружения. Мало того, что Перикл лишает граждан доходов, он еще позорит Афины в глазах остальных эллинов.

— О нас идет дурная слава из-за того, что Перикл перенес с Делоса союзную казну. Раньше у нас был хоть благовидный предлог: мы укрыли ее в безопасном месте из страха перед варварами. Но и это оправдание Перикл отнял у народа. Эллины понимают теперь, что терпят страшное насилие — ведь они видят, что на деньги, предназначенные для войны, которые они вносят по принуждению, мы золотим и наряжаем город, будто женщину-щеголиху, обвешивая его дорогим мрамором, статуями богов и храмами, стоящими тысячи талантов.

Перикл отвечает хладнокровно, почти с циничной откровенностью:

— Афиняне не обязаны отдавать союзникам отчет в деньгах, потому что они защищают их и сдерживают варваров. Союзники же не поставляют ничего — ни коня, ни корабля, ни гоплита, они только вносят деньги, а деньги принадлежат не тому, кто их дает, а тому, кто получает, если он выполняет то, за что ему платят. Но если государство в достаточной мере снабжено предметами, нужными для войны, его богатство следует тратить на такие работы, которые после окончания принесут государству вечную славу, а во время их выполнения послужат источником благосостояния, так как дадут занятие всем рукам и доставят заработок чуть ли не всему государству, которое сможет само себя содержать и украшать.