Элмер Поттер - Адмирал Нимиц

• Название: Адмирал Нимиц
• Автор: Элмер Поттер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017797-6; 5-7921-0615-0

Перед вами книга о самом выдающемся американском флотоводце Второй мировой войны, адмирале Честере У. Нимице. Он принял командование Тихоокеанским флотом США вскоре после катастрофы в Перл-Харборе и на протяжении всей войны блестяще руководил операциями на Тихом океане. Венцом деятельности Нимица стало подписание им, как представителем США, Акта о капитуляции Японии на борту линейного корабля «Миссури» в Токийском заливе.

Книга снабжена картами и будет интересна как специалистам, так и любителям военной истории.

---

Обед обычно стоил самых долгих ожиданий. Стюард адмирала был превосходным поваром, он использовал продукты наилучшего качества, а его излюбленным блюдом был бифштекс из вырезки. У него был сад, в котором он выращивал свежие овощи и зеленый салат для стола адмирала. На десерт он подавал тропические плоды — ананас, авокадо, папайю и китайский крыжовник из Новой Зеландии; а также мороженое, часто с таким экзотическим наполнителем, как манго или авокадо. В конце обеда на столе появлялись свежие местные орехи литчи. После обеда Нимиц присоединялся к гостям с сигаретой, но Спрюэнс от курения воздерживался.

Иногда после обеда Нимиц показывал гостям кино или, чаще всего, навевая скуку на некоторых посетителей, ставил пластинки с классической музыкой, выключая при этом свет и отдергивая шторы. После беседы Нимиц, Жендро или Спрюэнс обычно предлагали всем немного прогуляться, «подышать свежим воздухом» и желали гостям спокойной ночи по возвращении домой. Во время проведения важных операций Нимиц перед сном шел в штаб и читал последние депеши.

Однажды вечером, возвращаясь с Ламаром после званого обеда в Гонолулу, Нимиц увидел, что очень пьяный моряк стоит на обочине дороги и голосует. Адмирал приказал водителю остановиться и пригласить моряка ехать с ними. Моряк — который, как оказалось, был из инженерно-строительных войск — с благодарностью сел в автомобиль, не имея ни малейшего понятия, с кем он ехал, поскольку дорога была не освещена, все тонуло в темноте и единственный свет исходил от пары горизонтальных щелей в фарах автомобиля, прикрытых специальными насадками.

В ответ на вопросы адмирала матрос излил все свое недовольство лагерем батальона — он был грязный, плохо организованным, кормили тоже плохо, а начальник был слишком придирчив. Нимиц высадил матроса около входа в его лагерь, и парень, не подозревая, кому он только что жаловался, пошел, спотыкаясь, прочь.

Следующим утром Нимиц зашел к Ламару и сказал ему, что он намеревается осмотреть батальон инженерных войск, о котором шла речь, в одиннадцать часов. Ламар в 10:00 позвонил одному из офицеров батальона. Это, конечно, не давало батальону много времени на подготовку — что Нимицу и было нужно. Он доехал до лагеря точно вовремя и увидел, что условия в лагере именно такие, как описывал давешний ночной попутчик: грязь, беспорядок, а люди — запуганные и голодные. Нимиц довел свое неудовольствие до сведения командира и проследил, чтобы тот был должным образом наказан.

Примерно раз в неделю, когда все было спокойно, адмирал Нимиц организовывал экспедицию через весь остров в местечко Кайлуа, что на восточном берегу, чтобы там весь день бродить по окрестностям и купаться. Компания приезжала в большом семиместном седане. Плавки переодевали в доме на берегу, который носил неофициальное название «хижина Дамона» (или «Отдых простаты»). Этот дом был специально арендован для проживания старших офицеров между выходами в море, но редко использовался ими, потому что был слишком изолирован для людей, которые предпочитали бывать в обществе, когда находились на берегу.

В письме Кэтрин Нимиц описал одну такую экскурсию: «Вчера днем в нашу со Спрюэнсом машину набились Ламар, [коммодор Том Р.] Хилл, Жендро и [коммандер Эрнест М.] Эллер, и мы отправились в дом на берегу — походить по пляжу и поплавать. Ж. натер мозоль на босой ноге, но в остальном оздоровительная поездка ему понравилась».

Пикник состоял главным образом из экскурсии по пляжу в плавках — на две мили, согласно адмиралу Спрюэнсу, который всегда принимал участие в прогулках, и на пять миль — по воспоминаниям офицеров с менее толстокожими ступнями; далее следовал заплыв. Мэлл А. («Пит») Питерсон, тогда бывший в звании коммандера, мрачно вспоминает последствия пеших походов по песку: «Вы теряете слой кожи на подошвах, которые потом в течение двух или трех дней чувствуют каждое прикосновение». В конце экскурсии Нимиц, Спрюэнс и Ламар обычно проплывали обратную часть пути — примерно около мили. Менее опытные пловцы выходили на берег совершенно измученные уже примерно после четверти мили.

Конечно, эти походы были полезны для здоровья и поднимали тонус, но они не были так уж популярны среди офицеров штаба, как казалось Нимицу. Пикники всегда организовывались как сюрприз, потому что из соображений безопасности не существовало никакого определенного расписания, — то есть они редко приходились на один и тот же день недели. Однако как только морские пехотинцы или помощник адмирала начинали обходить веранды или последний садился на телефон, приглашая офицеров пройтись, вести распространялись подобно лесному пожару, и офицеры штаба быстро «рассредоточивались». Джек Редман рассказывал, что некоторые прятались в чуланах или под столами.

Штаб работал семь дней в неделю, часто до поздней ночи, но никто не возражал, если офицеры прекращали работу в середине дня и шли играть в теннис. Конечно, адмиралы Нимиц и Спрюэнс никогда не отказывались размяться или расслабиться, когда дел было не слишком много. Если возникали какие-нибудь вопросы к Нимицу, Спрюэнсу или кому-нибудь еще, на теннисные корты посылали ординарца с вопросом в письменном виде и чистым блокнотом для ответа.

Адмирал Нимиц считал, что штаб должен усердно работать и офицеров в нем должно быть как можно меньше. Но он также хотел, чтобы в штабе все были здоровы и работали эффективно. Он полагал, что при необходимости его люди должны работать круглые сутки — но, если позволяло время, надо было все-таки поддерживать тело и нервы в форме, занимаясь спортом и отдыхая. Он не мог забыть обеспокоенные взгляды и нервную обстановку в штабе Южно-Тихоокеанского сектора в первые дни на борту «Аргонны», когда они тонули в разведданных и заражали весь сектор пораженческими настроениями.

Когда субботним вечером адмиралу Нимицу хотелось по-настоящему отдохнуть, он шел в гости к старым друзьям— мистеру и миссис Александр Уокер, которые обычно проводили уик-энд в небольшом домике на другой стороне Оаху. Нимица просили привести с собой еще какого-нибудь офицера, и с ним обычно приходил Ламар или Спрюэнс. Они надевали шорты и гавайки, ели бифштекс на обед, а потом слушали симфонии, стоя у океана и любуясь звездным небом. Болтали о чем угодно — об орхидеях и прочих пустяках. Запрещено было разговаривать только на военные и служебные темы.

Они проводили у Уокеров всю ночь — они часто ходили в гости во время затемнения, — но Нимиц всегда возвращался в Макалапа в воскресенье утром и в 10:00 утра был в кабинете, потому что в это время по радио начинался час классической музыки из Сан-Франциско. Можно было всегда говорить, какими офицерами он оставался особенно доволен за неделю: Нимиц включал селекторную связь с их кабинетами и вместе с ними слушал музыку — громко, из-за некоторой глухоты адмирала. Когда генерал-майор Эдмонд Ливи прибыл на Оаху в качестве представителя армии, он был поражен, когда в одно из его первых воскресений на службе его кабинет внезапно утонул в звуках музыки. Он в недоумении позвонил Ламару.

— Что, черт побери, здесь творится? — воскликнул он. — Откуда идет вся эта музыка?

— Это адмирал благодарит Вас за отличную службу, — ответил адъютант, — разрешая Вам насладиться вместе с ним утренним воскресным концертом.

Нимиц мог тягаться с любым в его штабе в способности упорно трудиться и проводить долгие часы за работой, но он отказывался брать на себя вопросы, с которыми могли справиться другие. Как и в то время, когда он был командиром «Огасты», он всегда старался не делать ничего, что мог сделать кто-нибудь еще. Он экономил силы для принятия важных решений, а также для выполнения официальных и общественных обязанностей, которые лежали исключительно на командующем. Как всегда, он передавал большие полномочия своим подчиненным, так как он считал, что они тоже должны уметь руководить. Если оказывалось, что они не могут, их выгоняли — осторожно, если офицер страдал чрезмерным чинопочитанием, и грубо, если они были молоды и нуждались во встряске. «Молодой человек, — говорил в таких случаях Нимиц, — вы не оправдали моих надежд, и я впредь обойдусь без ваших услуг».

Хотя адмиралы Нимиц и Спрюэнс мыслили одинаково, особенно в вопросах стратегии, характеры у них были абсолютно разные. Спрюэнс был не менее добросердечен, чем Нимиц, но он труднее сходился с людьми. Мелл Петерсон называл его «чопорным», а некоторые младшие офицеры между собой именовали; «Старое Замороженное Лицо».

Петерсон рассказывал: «Адмирал Нимиц был довольно добродушен и любезен, этакая старая калоша. Адмирал Спрюэнс был опрятным, твердым и приземленным человеком, который вечно находился в делах». Близкое знакомство Спрюэнса с Нимицем и вечера, проведенные в компании друг друга, видимо, благотворно влияли на начальника штаба. Во всяком случае, позже, общаясь с людьми, Спрюэнс был менее жесток и формален.