Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 11, 2002

• Название: Новый мир. № 11, 2002
• Автор: Журнал «Новый мир»
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал

---

В своей статье «Дипломатия и „толпизм“» — статье, на мой взгляд, гораздо более интересной, чем сам сценарий, — Друг Утят пишет: «В каждой игре можно выделить две составляющие. Формальную — строго регламентированные технические приемы, и неформальную — методы опосредованного воздействия на соперника. Неформальная часть игры никогда не может быть удовлетворительно описана, и если и подчиняется определенным правилам, то правилам неписаным… „Galaxy Plus“ есть игра с ДОМИНИРУЮЩЕЙ внеигровой частью… В „Galaxy Plus“ мы видим поединок в чистом виде — поединок между человеческими личностями. Перед нами совершенная модель реальности, ибо это и происходит в повседневной жизни… „Galaxy Plus“ обозначает борьбу человеческих волений не грубой физической или логической условностью, а пунктиром, так сказать, акварельно… „Galaxy+“ можно уподобить перевернутым шахматам, шахматам, в которых игровая часть составляет 10 процентов, а внеигровая 90 процентов. Но если подавляющую часть игрового процесса составляют неформализованные действия, то это уже не игра, а творческая импровизация, то есть искусство. С другой стороны, искусство всегда самоценно, так что формализованные 10 процентов — это 10 процентов той самой птички, у которой что-то приключилось с коготком… Идеальный игрок в „Galaxy Plus“ — это человек, конечно, не совершающий ошибок в развитии экономики и строительстве флотов, конечно, использующий подобные ошибки своих соседей, но главное — обладающий способностью выигрывать не за счет переписки с игровым сервером, а за счет переписки с игроками… „Толпизм“ — это не что иное, как естественные зачатки дипломатии, тщательно и методично вытаптываемые ветеранами… Конечно, „толпист“, в том карикатурном виде, в каком его подают ветераны, фигура малопривлекательная. Тонкое строение флотов, отточенная стратегия и тактика ведения боев, и тут вдруг приходят „толписты“ и забивают числом. Однако возникает два вопроса: а) ОТКУДА приходят „толписты“ и б) КТО их приводит? Если это новички, то толпой они приходят из реаллайфа, а приводит их лидер, то есть потенциальный дипломат. Человек с организационными способностями всегда захочет использовать их в самой игре. „Толпист“ хорош уже тем, что изначально враждебен „зомбоводству“. Ему не нужен аппаратный выигрыш при помощи электронных марионеток. Ему нужно господство над людьми методом перепрограммирования собеседников, выстраивания сложных инвариантных сценариев их поведения». (Ссылка на статью есть здесь: <http://www.livejournal.com/community/utenok>)

В сценарии «Друг Утят» Галковский просто реализует свои идеи идеальной «Galaxy». Здесь игра переходит через границы виртуального пространства, отбрасывает эти нелюбимые Галковским 10 процентов формального мира и становится некоторой доминирующей стратегией реального поведения, приводящей группу интеллектуалов во главе с Другутятом к мировому господству. И такое направление развития социума объявляется единственно возможным — власть интеллектуалов должна прийти на смену власти капитала. А «Galaxy» — это начало, это первый росток будущего интеллектуального социума; но не та существующая сегодня игра, а нужным образом преобразованная, в которой переставлены акценты и которая в конечном счете должна стать школой дипломатического мастерства, причем действующего не в игровом, а в реальном мире.

Николай Александров пишет в сетевой «Газете» (8.8.2002, «Слово не воробей, вылетит — и все») о «Друге Утят»: <http://gzt.ru/rubricator.gzt?rubric=reviu&id=

14050000000004694> «…натюрморт получился душераздирающий. Грустно становится. Ведь по большому счету „Друг Утят“ — это история болезни, болезни компьютерного игрока. Или история о том, как опасно безвылазно сидеть в Интернете».

Не думаю, что сценарий Галковского — это история болезни компьютерного игрока, скорее даже напротив. Это мечтания недостаточно компьютеризированного гуманитария.

С одной стороны, Галковский не вполне тонко чувствует красоту и точность формального мира игры. Он не хочет входить в частности и тонкости мира команд — он объявляет их совершенно тривиальными и полностью исчерпаемыми к третьей партии, — а сразу хочет заняться разговорами. Но все разговоры в «Galaxy» — это, конечно, приложения к игре. Без игры говорить попросту не о чем. Если уж так необходимо делить формальную и неформальную части, то по крайней мере 50 на 50, а никак не на 10 и 90. Несмотря на простоту команд, положения дел, возникающие в конкретных партиях, никогда не повторяются — эта игра много сложнее шахмат и по правилам, и по разнообразию возникающих позиций. Распространение «толпизма», за который так ратует Друг Утят, конечно, подрывает формальную составляющую — то есть разрушает виртуальное пространство игры грубым вторжением недетерминированной реальности. Но если произойдет вырождение формальной части — игра просто умрет, возможность виртуального существования будет утрачена.

Но, с другой стороны, Галковский явно преувеличивает возможности формального мира вообще и формального воспитания — игровой дипломатии — в частности. Как написал один из участников обсуждения статей «Друга Утят»: «На самом деле „Галакси“ слишком проста, груба и реальна для того, чтобы стать воплощением фантазий Галковского. Там отсутствует уют, волки зайчика… (купюра моя. — В. Г.). Клубы какие-то, выдуманные „дипломаты“ голубых кровей — да даже на пресловутое „создание имиджа“ обычно нет времени» <http://www.livejournal.com/talkread.bml?journal=utenok&itemid=9998>

Участники игры решают прямые утилитарные задачи, и говорить о том, что главное в «Galaxy» — это околоигровая реальность, явное преувеличение. Игрокам интересно играть — играть друг с другом, и этим, собственно, все сказано. В «Galaxy» найден замечательно точный баланс между сложностью формального описания и возможностями внутриигрового развития, контроля и оценки ситуации. Это безусловное достижение. С появлением все новых игровых серверов появляются новые варианты правил, которые следуют «Руководству игрока» в целом, но реализуют и свои дополнительные возможности. Но изменения правил направлены на усиление именно игровой формальной части, а не дипломатической. Так, на многих серверах запрещена команда «G» — передача своих кораблей другому играющему, что осложняет злонамеренный «толпизм». Но интриги «дипломатов» можно еще сильнее ограничить — например, сделав заключение мирного договора командой серверу и тем самым просто запретив его нарушение. Может быть, это не слишком сильное ограничение? Впрочем, судить об этом я не берусь.

«Galaxy PLUS» — это замечательно обжитой и живой уголок виртуального мира, и не нужно предъявлять ему требования, которые он заведомо не может выполнить, как и не нужно принижать его достоинство, вторгаясь в формальное пространство с недетерминированными законами (то бишь беззаконием) реальности.

В заключение я хочу поблагодарить mr. Skull, дебютирующего в роли Гейммастера, создателя игрового сервера на http://galaxy.caravan.ru, за подробные и оперативные консультации, которые мне очень помогли в написании этого обозрения.

Свободный стих как дело вкуса

Свободный стих был предметом дискуссий в начале 70-х, до рождения Г. Циплакова, автора статьи «Свобода стиха и свободный стих» («Новый мир», 2002, № 5). Поэтому любопытно проследить изменение точек зрения на этот предмет хотя бы за прошедшие тридцать лет.

Г. Циплаков начинает защищать свободный стих, выдвигая тезис о «безграничности» поэзии, понимая под этим безграничную свободу выбирать предмет описания. Это совпадает с безграничным кругом обзора, когда в поле зрения попадают предметы важные и неважные, включая пресловутый «сор», от ахматовской строчки возвращающий нас к «пестрому сору» голландской школы, и т. д. Это свобода бедуина на верблюде, который воспевает все, что под ногами и над головой.

Никакого отношения к безграничности ни поэзия, ни проза не имеют, они суть художественные формы, содержащие в себе начала и концы, и их бесконечность актуальна, то есть стихотворение равномощно роману и наоборот. И если это так, то здесь малоприменимо понятие «безграничности».

Г. Циплаков выдвигает гипотезы, доказывать которые не собрался: 1) «Проза не дорожит отпущенным ей временем, да и временем читателя тоже»; 2) «у поэзии совершенно не бывает свободного времени». Каждый, кто всерьез писал прозу, должен был ощущать, что проза тогда и выходит хорошей, когда она равна именно отпущенному ей времени, ни больше и ни меньше. В этом смысле роман в стихах отличается от прозаического сочинения только тем, что выдыхается, завершается раньше. Что же касается закрученности сюжета как выхода из постылой бесконечности, то в какой-то степени любая поэтическая метафора — это свернутый сюжет, а сюжет — развернутая метафора.

Если говорить о времени читателя, то оно не совпадает со временем сочинителя. Сочинитель (не важно, в стихах, прозе или верлибре) затратил больше энергии, помножив ее на талант, нежели читатель способен воспринять сразу, поэтому читатель менее готов усваивать многомерность стиха (хотя кажется, что его кристаллическая структура более обозрима), нежели растянутую многомерность прозы. Аналогии между твердым кристаллом (алмаз) — поэзия и жидким кристаллом (вода) — проза симпатичны, но хромают, как любые сопоставления естественного и искусственного. Однако можно предположить, что свободный стих мог бы быть как тем, так и другим — представьте себе прямоугольники регулярного стихотворения («Приступим к нашим ямбам, уложенным в квадратики», Б. Слуцкий) и бесформенные слитки верлибра («Караваны горбатых верлибров»).