Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 11, 2002

• Название: Новый мир. № 11, 2002
• Автор: Журнал «Новый мир»
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал

---

А Володька всегда был один. На девушек он почти не обращал внимания, даже с той, что работала в буфете в ДК Ленсовета и часто обслуживала нас, не здоровался. Она же, кстати, из кожи вон лезла, чтоб ему понравиться, и была совсем не страшненькой; я через несколько обедов там стал с ней заигрывать, как умел, узнал, что ее зовут Марина, интересовался, свободна ли вечером, но удачей пока что хвастаться не приходилось…

Однажды, сидя в нашем офисе, я решился поговорить с Володькой. Дел не предвиделось, шеф был в хорошем настроении — увлеченно играл на компьютере в «Варкрафт», обустраивал государство на острове, боролся с набегами врагов. Я же пил «Балтику № 1», листал «XXL», подолгу задерживаясь на полуголых и голых женщинах, изучая их подробно, до каждой складочки кожи под мышкой, до мельчайшего пупырышка на соске…

— Слушай, Володь, — наконец не выдержав, отложил я журнал, — можно спросить?

Он вроде бы не услышал, напряженно всматривался в экран монитора, долбил по клавишам. Из компьютера доносились удары мечей, далекие вскрики смертельно раненных, звон золотых монет…

— Вэ-эл, — позвал я громче.

— Да погоди! Сейчас…

От нечего делать я взял телефон, узнал, сколько времени. «Тринадцать часов двадцать семь минут сорок одна секунда», — ответил мне ласковый автоматический женский голос.

— Спасибо, — сказал я.

Снова полистал журнал, отыскал ту, что больше всего мне понравилась. Златовласая, крепенькая, лет двадцати пяти, загорелая до цвета топленого молока. Сидит на бильярдном столе, лицо приподняла и повернула чуть влево, глаза сладостно прикрыты, сочный рот, видны белые зубы. Она совсем голая, она широко расставила ноги, но самое интересное место закрывает собой черный шар… Хорошо быть фотографом в таком вот журнале…

— Эх, победили! — расстроенно выдохнул Володька и отвалился на спинку кресла, вертанулся кругом, подхватил чашку с чаем, глотнул. — Ну чего ты хотел?

Теперь, когда разговор стал неотвратим, я замялся. Действительно, как спросить?.. Так вот взять и спросить?.. И я решил подстраховаться:

— Ты не обидишься?

— Хм! Обижается знаешь кто?

— Ладно. Я вот о чем… У тебя же… гм… девушки нет?

Володька напрягся:

— Ну нет. И что?

— Так, интересно просто… спросил… — Как же дать понять ему, что мне-то нужна девушка, но я не могу взять и познакомиться… Как дать понять, что мне нужна его помощь?

— Интересно? Хм… — Володька усмехнулся и снова отпил из чашки.

— Да нет, извини… я не в том смысле. Но скучно же так, без девчонки… без, — я поправился, — без подруги. Особенно при такой жизни.

— При какой жизни? — уставился на меня Володька; раньше я не замечал, чтоб он разговаривал так — цепляясь к словам; он словно затягивал меня дальше, выжидал, определяя, к чему я клоню.

— Ну, такой, — с трудом находил я нужные слова, — активной, деловой… Ну и… ты ведь можешь себе позволить…м-м… подругу иметь. С ней-то как-то ведь… интересней, что ли…

Володька поднялся, прошел по тесному пространству офиса. Вид у него был мрачноватый. Я и не думал, что он так отреагирует на мой вопрос. Думал, спрошу, он что-нибудь такое ответит, а потом предложу найти девчонок посимпатичней, вместе провести вечер в том же «У Клео», а потом рвануть вчетвером к Володьке. Места нам хватит — три комнаты…

— Понимаешь, — повернувшись ко мне спиной, глядя в прикрытое жалюзи, зарешеченное окно, произнес он каким-то небывало глухим, надсадным голосом, — была у меня подруга здесь. Почти два года… общались… Когда познакомились, она еще в школе училась, в последнем классе… Сперва все нормально, потом у нее подруга… а подруга старше ее… в Германию уехала гувернеркой… гувернанткой… Ну, в богатой семье, короче, прислугой стала. И эта, дура тупая, заразилась. Каждый день мне стала втирать, как там в Германии хорошо… Та ей напишет, открыток своего Фрейбурга нашлет, а эта кипятком от счастья мочится. Еще бы — Альпы, Рейн, Франция в двух шагах… И мне все: «Давай уедем. Ты там со своей энергией в сто раз больше сделаешь. Там ведь лучше. Поехали!» Я, конечно: «Кому я там нужен? Я и немецкого не знаю, да и в Питере жить хочу». Исполнилось ей, короче, восемнадцать, собрала сумки и туда… Сам ее в Пулково отвез. Родители ее рады, что, дескать, дочь так устроилась… Один раз написала, как ей хорошо, какая семья попалась, ребенок умница, город как игрушка. Снова уезжать отсюда просила… А второе письмо уже другое совсем… «Все, прощай, у меня появился мужчина. Я себя с ним настоящей Лолитой почувствовала. В Париж на уик-энд завтра едем»… — Володька болезненно, как-то жалобно крякнул, дернул плечом, будто собираясь хлестнуть рукой жалюзи; добавил со злым отчаянием: — Ну и черт с ней. Идиотка. Каждому свое… Потом поймет…

— Да, конечно, — осторожно поддержал я, раскаиваясь, что затеял этот разговор, так неожиданно выведший из себя Володьку, и не озвучил то, ради чего и начал; думал ненавязчиво, полушутливо навести его на мысль, что неплохо бы заиметь подружек, весело проводить с ними время, а напоролся вот на любовь несчастную.

Володька сел за стол, как-то механически, инстинктивно поворошил бумаги, передвинул с места на место компьютерную клавиатуру, заглянул в чашку. И, кажется, чтоб стереть впечатление от выплеска его исповеди, с фальшивой веселостью и грубоватостью спросил:

— А тебе чего, бабы не хватает?

Я усмехнулся, радуясь, что наконец-то разговор входит в нужное русло.

— Ну да.

— И в чем проблема? Вон их сколько. Деньжата у тебя есть. Пойди да познакомься. Одна отошьет, другая согласится…

— В том-то и дело, — я сделал голос расстроенным, — что не получается. Как-то отвык от такого… да и не умел. Подойти, а что сказать?..

— М-да, тяжелый случай, — с ехидным сочувствием вздохнул Володька. — Остается проститутку снять, на ней тренироваться.

— Вот бы…

Он посмотрел на меня пристально и серьезно:

— Что, серьезно, что ли?

— Гм… — Я пожал плечами; в этот момент показался себе каким-то то ли увечным, то ли вообще недоразвитым, у которого вдруг проснулись половые потребности…

— Ладно, — сухо произнес Володька, — вечером решим… Сейчас работать надо.

Я с готовностью закивал. А шеф уже давал мне задание:

— Там вчера возврат привезли. В левом углу, возле двери лежит. Навалили все кучей. Надо распределить по моделям. Ну, сам знаешь. И подготовь семьдесят пар полусапог… — Он нашел на столе нужную бумажку. — Одиннадцать — семьсот восемь. Из нубука которые. Завтра утром забрать должны. Уложи в коробки, оскотчуй, сверху количество напиши, чтоб не путаться…

Я взял ручку, записал код моделей полусапог.

— Кстати, а что такое нубук? — Почему-то впервые за три недели работы заинтересовался значением этого слова.

— Нубук? Ну, кожа такая. М-м… — Володька напрягся, озадачился моим вопросом, не зная, видимо, как точно ответить. — Ну, такая, слегка на замшу похожа… Красивая из нее обувь, но недолговечная. Слишком мягкая для наших улиц, для климата… Плохо берут последнее время, хотя да, красивая…

Вечером он сдержал слово — повез меня за проституткой. Я сжался на переднем пассажирском сиденье и гадал, как все это будет. Видел вообще-то по телевизору, но вот так, в жизни, да тем более, чтоб я участвовал…

Володька упорно молчал, в колонках долбилась однообразная рэйв-мелодия, «мерседес» бежал мягко и быстро, и стояние в пробках или перед красным огоньком светофора томило, казалось, не только меня и Володьку, но и саму машину.

На Старо-Невском поехали медленнее. Володька щурился, поглядывая направо, налево. Я тоже искал стоящих у бордюра проезжей части в ряд молоденьких девочек в ярких одеждах, призывно покачивающих бедрами. Но ничего такого не было. Вот торчит, правда, одна, только какая из нее проститутка? Лет сорока пяти, жирноватая, в допотопном плаще и шерстяном берете. Такую и даром не надо.

А Володька остановился именно перед ней; опустил стекло моей дверцы. Я еле удержался, чтоб вслух не выразить свое недоумение… Тетка наклонилась, сунула в салон опухшую, размалеванную косметикой рожу, тут же наполнила воздух пивным перегаром.

— Девушки есть? — спросил Володька бесцветно, будто интересовался сигаретами.

Но и тетка ответила так же, без всякого оживления:

— Естественно. Заезжай в эту арку.

За аркой был черный до непроглядности двор, свет фар превратился в два желтых столба, вырывающих из тьмы куски кирпичных стен, мертвые окна, холодные автомобили…

Тетка, обогнав нас, пока Володька втискивал машину в узкую арку, открыла дверцу такого же черного, как и все здесь, микроавтобуса, и оттуда стали выпрыгивать девушки, жмурясь от света наших фар.

— Ну что, — тяжело, как перед неприятным, но необходимым делом, вздохнул Володька, — пошли смотреть.