Елена Чиркова - Анатомия финансового пузыря

• Название: Анатомия финансового пузыря
• Автор: Елена Чиркова
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91848-001-4

Необычная по жанру и композиции, «Анатомия финансового пузыря» детально рассказывает о многих известных финансовых пузырях, имевших место хронологически – с XVI века до нашего времени, географически – от Японии и Кувейта до США; в ней сделан обзор психологических, социологических, экономических и финансовых объяснений подобных рыночных аномалий. Кроме того, исторические факты иллюстрируются дайджестами произведений мировой литературы, в которых они нашли отражение. Вместе с тем книга представляет собой серьезное научное исследование. В ней предложена цельная теоретическая концепция финансового пузыря: описаны предпосылки его возникновения и признаки наличия на том или ином рынке, прямые и косвенные «приметы» пузыря, опасности этого явления и его последствия для реального сектора.

Эта работа имеет прикладное значение и в первую очередь предназначена для практиков, занимающихся торговлей и инвестированием на фондовом рынке. Знакомство с идеями, предложенными в книге, позволит уменьшить риски вложений в переоцененные активы. «Анатомия финансового пузыря» будет интересна студентам и преподавателям финансовых, экономических и исторических специальностей, всем увлекающимся экономической и финансовой историей, филологам и любителям литературы, интересующимся темой отражения экономических реалий в художественных произведениях. А также всем, кто хочет научиться разбираться в экономической ситуации, складывающейся в конкретный момент.

Книга написана ярким, эмоциональным и образным языком, отличается оригинальным и доступным изложением сугубо экономических сведений, неожиданной интерпретацией известных фактов. Многие события и концепции, о которых рассказывается в этой книге, ранее в русскоязычных изданиях не освещались.

---

Все имущество Лоу и его семьи на территории Франции было конфисковано, включая даже купленную им на детей и жену ренту, которая не могла быть аннулирована ни при каких обстоятельствах, поскольку при ее покупке это было оформлено специальным указом. Однако в то время как народ и парламент выступали за повешение Лоу, регент дал ему возможность спокойно покинуть страну и даже предложил выдать ему любую сумму денег, которую тот пожелает получить, но Лоу благородно отказался.

Надо отдать должное Лоу в том, что он искренне был уверен в правильности своей «системы». Даже Маккей, который больше других исследователей склонен видеть в подобных эпизодах исключительно мании или заведомые аферы, довольно благожелательно отзывается о Лоу: «С благородством большим, чем можно было ожидать от человека, который большую часть своей жизни был явным авантюристом, он отказался от собственного обогащения за счет разоренной нации. В разгар массовой неистовой охоты за “Миссисипскими” акциями он ни на секунду не сомневался в конечном успехе своих проектов, призванных превратить Францию в богатейшую и влиятельнейшую страну Европы. Все свои доходы он вложил в покупку земельной собственности во Франции, что является надежным доказательством его веры в незыблемость собственных предприятий. Он не запасся столовым серебром или ювелирными изделиями и не перевел, в отличие от бесчестных маклеров, никаких денег за границу. Все его состояние, кроме одного алмаза стоимостью около пяти-шести тысяч фунтов стерлингов, было вложено во французские земельные угодья; и когда он покинул эту страну, то сделал это почти нищим. Один этот факт должен был спасти память о нем от обвинений в мошенничестве, столь часто и столь несправедливо выдвигаемых против него[37]» [Маккей 2004, с. 6 4–65].

А вот как характеризует Джона Лоу Сен-Симон: «Он был вежливым, хорошим, уважаемым человеком, которого не отравили ни слава, ни богатство и чьи манеры, экипажи, стол и мебель не вызывали скандала» [Saint-Simon 2004, chapter 100].

Когда «туман рассеялся», обнаружилось, что не все инвесторы потеряли свои деньги. Оказалось, что больше сотни человек сколотили состояния от 20 млн ливров и более и продолжали ими владеть. Тех, кто заработал меньше, было очень много. Люди старались прятать свои активы. Государство решило средства, заработанные на «Системе “Миссисипи”», обложить специальным налогом. Соответствующий указ был опубликован в июле 1721 года. Это решение было вопиющим, ведь власть сама поддерживала и провоцировало спекуляцию.

Характерно, что этот налог не распространялся на знать, его собирали только с простого люда – нечего со свиным рылом лезть в калашный ряд. (Во Франции того времени налогов для знати не существовало – французское государство строилось на принципах неравенства и привилегий.) А сформулировано это было примерно так: пени налагаются на тех, кто был беден два года назад, а теперь обладает богатством, несоответствующим социальному статусу. В реальности налог стал конфискационным, так как ставка в случае больших выигрышей достигала 90%. Отобранные деньги и не подумали направить на компенсации проигравшим. Тщательной ревизии подвергся и государственный долг. Специальная правительственная комиссия разделила всех кредиторов на тех, кто купил бумаги на «честно заработанные деньги», и тех, кто не смог представить доказательства происхождения своих средств. Их бумаги просто-напросто аннулировали. В результате проценты по госдолгу были снижены. Некоторые исследователи того периода полагают, что именно данный указ дает ответ на вопрос, почему Великая французская революция была неизбежна.

Надо сказать, что в аналогичной ситуации английские власти поступили гораздо демократичнее – сверхприбыли отбирались у директоров «Компании Южных морей», а честным игрокам все состояния оставили. Существует мнение, высказываемое, разумеется, английскими учеными, что это демонстрирует либерализм английской аристократии по сравнению с французской и объясняет, почему она до сих пор играет определенную роль в политической жизни страны.

По-разному оценивают и авторов того и другого бума. Директора «Компании Южных морей» вошли в историю как мошенники, тогда как Джон Лоу – как зашедший в тупик, но в общем-то честный человек, даже несмотря на попытки личного обогащения и многочисленные «подарки» (на самом деле взятки) французской знати.

Последствия коллапса пузыря были катастрофическими. Как вспоминает Сен-Симон, «недовольство было тотальным и ужасным. В стране не осталось богатого человека, который не считал бы себя лишившимся средств, и не осталось бедных, которые бы не думали, что их положение стало как у попрошаек» [Saint-Simon 2004, chapter 100].

В результате было надолго подорвано доверие к банкам и бумажным деньгам. Во Франции долгие годы даже не предпринимались попытки выпустить банкноты или ввести банковские депозиты. По мнению Киндлебергера, последствия финансового пузыря во Франции в части подрыва доверия к банкам были такими серьезными, что слово «банк» не осмеливались произнести и 150 лет спустя [Kindleberger 1984, р. 90].

Если мы зададимся вопросом о степени безумия покупателей акций Compagnie des Indes, то ответ будет неоднозначным. Акции выросли в цене в 10 раз – много это или мало? К сожалению, в отличие от акций «Компании Южных морей», их справедливую стоимость рассчитать очень трудно из-за специфики деятельности компании «Миссисипи». Но в защиту инвесторов говорят следующие аргументы. Во-первых, если рост скорректировать на инфляцию, то он будет гораздо меньше. Во-вторых, Джон Лоу использовал беспрецедентную власть, которой обладал, а именно единоличный контроль за фискальной, монетарной и политикой обменного курса Франции, чтобы сдвинуть фундаментальные факторы, влияющие на стоимость бизнеса, в пользу Compagnie des Indes [Neal 1990, р. 76]. Резкое падение цен на акции началось как раз после отстранения Лоу от должности и лишения его привилегий. Эдгар Фор (Edgar Faure), известный французский исследователь «Системы “Миссисипи”», различает две фазы плана Лоу: фазу «умного плана» и фазу «сумасшедшего плана». По его мнению, «умный план» вполне мог сработать, если бы дело не дошло до «сумасшедшего» [Там же, р. 76].

Опять получается, что мы имеем пузыри в реальной жизни и пузыри на бумаге – когда современными журналистами и отдельными учеными преувеличивается «пузыристость» того или иного экономического явления, когда ничего рационального в нем не видят. Усматривать во всех подобных эпизодах исключительно мании стало модно с усилением в современной науке бихевиоризма. Как пишет Гарбер, «“Система «Миссисипи»” и создание “Компании Южных морей” были грандиозными макроэкономическими схемами, начатыми властями самого высокого уровня и поддерживавшимися всем административным аппаратом. А теперь их подают как важнейшие примеры сумасшествия, возможного на частных финансовых рынках, и необходимости государственного контроля и регулирования» [Garber 2001, р. x]. Я полностью согласна с Гарбером – не в том смысле, что рынки не надо регулировать, а касательно его мнения по поводу современных перегибов в оценке ранних пузырей.

Что касается Compagnie de Indes, то она была обанкрочена в 1721 году, но уже год спустя вновь вела дела. У компании сохранились государственные концессии на торговлю табаком и кофе, а также право на проведение лотерей. Удалось наладить и заморскую торговлю. Компания была импортером фарфора, обоев, лаковых изделий и чая из Китая, хлопка и шелка из Индии и Китая и кофе с арабского Востока. Она была национализирована и ликвидирована только в 1770 году.

ГЛАВА 5. «ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ»

Поэма «Фауст» Иоганна Вольфганга фон Гете – произведение не только о продаже души дьяволу, но и, как ни странно, настоящий экономический трактат. В одном из действий, происходящем при дворе средневекового императора, описывается внедрение в обращение бумажных денег. Одни исследователи считают, что Гете списал сюжет этой сцены с событий во Франции во времена Джона Лоу, другие – что он описал введение в обращение бумажных денег Банком Англии в конце XVII века. На мой взгляд, описание ближе к французскому сценарию, нежели английскому, и вы сейчас сами в этом убедитесь. Гете был знаком с этой проблематикой не понаслышке. Одно время он служил министром финансов при дворе герцога Веймарского. Над «Фаустом» Гете работал целых 57 лет – с 1774-го по 1831 год.

Коротко напомню читателю сюжет книги. Действие происходит в Германии XVI века. Главный герой – доктор Иоганн Фауст, исторический, то есть реально существовавший персонаж. Реальный Фауст скитался по городам протестантской Германии в бурную эпоху Реформации и крестьянских войн. Он был либо ловким шарлатаном, либо настоящим ученым – врачом и смелым естествоиспытателем. В поэме Гете Фауст – ученый, ищущий истину. У Бога и Мефистофеля (Cатаны) возникает спор о том, сможет ли Мефистофель, подвергнув Фауста любым искушениям, извести его в бездну. Бог уверен, что Фауст – его верный и наиусерднейший раб – выйдет из тупика. Начинается грандиозная борьба между добром и злом. Мефистофель искушает престарелого Фауста, которому жизнь стала не мила, «изведать после долгого поста, что означает жизни полнота», тот соглашается и выпивает ведьминого зелья. Фауст теперь молод, красив, полон сил. Первое искушение – прекрасной девушкой Маргаритой, или Гретхен. В земной жизни заканчивается оно плачевно (для Маргариты). Второе искушение – богатством. Оно-то нас и интересует.