Дмитрий Хмельницкий - Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное

• Название: Откровения Виктора Суворова — 3-е издание, дополненное и исправленное
• Автор: Дмитрий Хмельницкий
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9955-0282-1

Итоговая книга проекта «ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА»! Откровения самого проклинаемого и читаемого историка, чьи книги давно побили все рекорды продаж, а по воздействию на массовое сознание сравнимы лишь с «Архипелагом ГУЛаг». Воспоминания и размышления ведущего исследователя Второй Мировой, навсегда изменившего прежние представления о причинах и виновниках величайшей трагедии в человеческой истории. 3-е издание дополнено новыми материалами и интервью, в которых Виктор Суворов отвечает на самые острые вопросы о своих бестселлерах и своей судьбе:

«— Вы много ездите с выступлениями по миру. Интересна реакция людей, кто как в разных странах реагирует на Ваши книги? Как дискуссии проходят? Один раз Вас, кажется, чуть не побили…

ВИКТОР СУВОРОВ: — Да, мне тогда очень сильно повезло. Дело было в Австрии, я там выступал перед офицерами. Мне повезло, что я не похож на профессора. А со мной в президиуме сидел дядя, на профессора очень похожий. Так все табуретки летели в него…

Свою задачу как историка-просветителя я вижу в том, чтобы довести своих читателей, слушателей, зрителей до мордобоя. Фигурально выражаясь! Большей я себе задачи не ставлю. Что это значит? Я должен пробудить интерес! А дальше человек сам должен искать… Довел я до мордобоя, ну, скажем, определенные слои читателей в России? Я считаю, что довел!»

---

Так вот: британская разведка, в отличие от великого разведчика Кадетова, не болтлива. За сто лет своего существования британская разведка никому не объяснила даже значение цифры «6» в ее названии, не говоря о конкретных делах. Если британская разведка сегодня начнет рассказывать о том, что вот этого она на педерастии застукала, вот этого на бабе, этого подкупила, а этот сам пришел, то тем самым распугает всю свою действующую и грядущую агентуру. Даже и тот, кто работает по принуждению, сбавит обороты.

Так что если вам, господа, кто-то и подбросил информацию о том, что я сам к ним пришел, то происходит сия информация не из британской разведки. А коль так, то информация эта заведомо вымышленная. Я вам рекомендую проявить пролетарскую бдительность. В Британии всякие люди встречаются. В том числе — и нехорошие. Такое соврут, что сам Кадетов от зависти лопнет.

У премьер-министра Великобритании, к примеру, был политический советник Дэмиен Макбрайд. Так вот означенный Дэмиен распространял слухи о том, что лидер консерваторов Дэвид Камерон болен постыдной неприличной болезнью, что теневой министр финансов Джордж Осборн сидит на игле и шляется по гулящим девкам, что ведущие депутаты парламента от консервативной партии — сплошь гомосексуалисты, что приводят своих любовников прямо в парламент, где и удовлетворяют свою похоть…

Благо в том, что в Британии нашлось достаточно умных людей, которые ясно поняли: распространение грязной клеветы свидетельствует только о том, что в арсенале правящего руководства другого оружия нет.

Теперь вернемся к «позднейшим утверждениям англичан» о том, что я сам к ним пришел, и этим утверждениям на минуту поверим. Вы-то сами, господа, им верите, надеюсь. Но если верите, то как же быть с разоблачениями Кадетова? Ведь сколько бумаги сердешный извел, рассказывая о том, как хитроумные англичане меня в сети заманивали. И как быть с гомосексуалистом Фурлонгом, с шифровками, которые сам Кадетов читал, с документом, свернутым трубочкой, с серым ковром, мраморной пепельницей, картиной на стене и белым передником? Как быть со всеми подслушанными Кадето-вым разговорами, с подставленной бабой, с коварными планами британских супостатов?

Во все щели Кадетов проник, во все унитазы, всю подноготную вскрыл, и тут вдруг выясняется, что ничего этого не было, что я просто взял да и сам к британцам пришел. По собственной инициативе. Выходит, не подставляли мне бабу, не крутили мне фильм, глаза я горестно не закатывал и упавшим голосом не просил демонстрацию остановить.

Когда руководителям издательства ACT требуется меня лягнуть, они безоговорочно верят Кадетову и его рассказам. Но если появляется возможность лягнуть сильнее, они Кадетову больше не верят, они верят, что я сам добровольно пришел к британцам, следовательно, все подробности моей вербовки, которые Кадетов расписал на несколько книг, все это безответственный треп глупого человека.

С одной стороны, я ужасный трус (и куча на то примеров), а с другой — сам пошел вербоваться в британскую разведку, понимая, чем это пахнет. Тут уже не трус.

Храбрейший Кадетов не возражал ни генералам КГБ, ни резиденту ГРУ в Женеве, ни начальнику ГРУ, ни его первому заму. Кадетов 25 лет помалкивал. И про маршрут служебной машины, про доклады швейцарской контрразведки, про картину на стене и чаепитие в кабинете генерального директора в 14.00.

Если бы Кадетов решил в те годы рассказать, что ему были известны все британские козни, что он знал все их планы, но никому про них не рассказывал, то настоящие разведчики его просто засмеяли бы.

Престарелый Кадетов дождался, когда голоса настоящих разведчиков смолкнут, вот тогда-то он и заговорил о своей невероятной прозорливости и осведомленности, от которых, правда, никому не было толку.

Гражданин Кадетов, который якобы знал не только меня, но и мою жену, не удосужился уточнить, а как же ее зовут. Для этого следовало просто посмотреть, кому посвящен и «Аквариум», и «Контроль».

Моя Татьяна могла бы за мной и не идти. Но пошла. Пошла с полным пониманием того, что и ее уход как сотрудника Постоянного представительства Союза ССР при отделении ООН в Женеве тоже подпадает под действие пункта «а» 64-й статьи УК РСФСР 1960 года. Перед отъездом в командировку ей, как и всем остальным, про этот пункт деликатно напомнили. Пункт этот гарантирует от 10 до 15 (при смягчающих обстоятельствах) или вышак (при отсутствии оных). Она пошла за мной, понимая, что это пахнет смертью. Или Владимирским централом, если крупно повезет.

Моя Татьяна — женщина ослепительной душевной красоты, да и телесной красы ей природа не пожалела. Уж она бы могла себе найти кого-нибудь не из среды педерастов. С этой женщиной я прожил уже 38 лет в любви и согласии. Совместными усилиями мы сотворили здоровое потомство. Дети наши давно нас обошли по результатам жизненной борьбы. Теперь и внуки пошли. Умные и красивые.

За почти четыре десятка лет моя жена гомосексуализма за мной пока не приметила.

Не знаю, как сейчас, но в мое время гомосексуалистов в ГРУ не держали. Если возникали хоть малейшие подозрения, то любой и каждый был обязан немедленно доложить руководству, ибо затесавшийся в ряды разведчиков гомосексуалист представляет угрозу не только всей мощи ГРУ, но и государству в целом.

Руководство ГРУ никогда не заявляло о каких-то отклонениях в моем поведении. Ничего подобного не было замечено ни за долгий период, когда меня тайно изучали и проверяли, ни во время службы в разведке военного округа, такое не вскрылось ни за три года академии и четыре года работы за рубежом. И даже ни через 5, ни через 10, ни через 15 лет после моего ухода ничего подобного руководством ГРУ и КГБ не было обнаружено.

А вот через 25 лет господин Кадетов встрепенулся. Он вдруг обнаружил аномалии в моей сексуальной ориентации. Мне бы хотелось услышать объяснения господина Кадетова о мотивах его гробового молчания тогда и безудержной болтливости сейчас.

В заключение про удавившегося с горя деда.

Перед тем как такое откровение распространять по миру, руководителям издательства ACT следовало поинтересоваться у гражданина Кадетова о том, откуда ему это стало известно. Он там был? Ему кто-то рассказал?

В архивах ГРУ и КГБ — все сведения обо мне, обо всех моих родственниках, сослуживцах, друзьях, знакомых, соседях и пр. и пр. Ни о какой записке никто ни в ГРУ, ни в КГБ, ни в Прокуратуре, ни в Военной коллегии Верховного суда никогда не упоминал. Хотя для этих структур было бы весьма выгодно объявить: вот даже и дед проклял!

Но не вспомнил никто ни про какую записку, ни про какие проклятия.

Об этом известно только гражданину Кадетову.

Из секретного документа, который доступен одному только Кадетову, но никому больше? А почему он секретный? Что в той записке могло быть секретным? И что это за секретный документ, который гражданин Кадетов запросто цитирует? Маршал Ахромеев покончил жизнь самоубийством, никто его предсмертную записку не секретил. Неужели отставной колхозный кузнец важнее маршала?

Удивительно, но гражданин Кадетов, вникнув в такие подробности, не удосужился даже узнать, как же по отчеству звали деда моего Василия. Эта неряшливость в сочинении небылиц ему свойственна.

Дед мой, Василий Андреевич Резунов, прожил долгую и очень трудную жизнь (14 января 1892 г. — 5 февраля 1978 г.). Его призвали под знамена в 1911 году. В Первой мировой войне воевал с первого дня. Рядовым в пехоте. В траншеях. Во время Брусиловского прорыва в июле 1916 года был тяжело ранен и попал в австрийский плен. После плена вернулся домой в Екатеринославскую губернию, которую вместе со всей Украиной, Крымом, Прибалтикой и пр. и пр. некто Ленин сдал германскому кайзеру. Ленинская измена Родине пришлась моему деду весьма не по душе. С того момента Василий Резунов стал Резуном. Дед прошел через Гражданскую войну. Красный террор испытал на своей шкуре — был бит комиссарскими шомполами. Потом голод 1921–1922 годов, первая попытка коллективизации под именем коммуни-зации, после чего — настоящая коллективизация и жуткий организованный комиссарами голод, когда на соседнем хуторе Садовом обезумевшая женщина зарезала и сожрала свою малолетнюю дочку, а рядом, в селе Соленом, под охраной головорезов из ГПУ гнил под дождем отобранный у народа, ссыпанный на землю хлеб и ревели согнанные со всей округи коровы, которых никто не кормил, не поил и не доил. Которые так все там и передохли. Во Второй мировой войне два старших сына моего деда, Иван и Богдан, офицерами воевали на фронте, а его самого с третьим сыном Александром немцы угнали на шахты в Силезию. Там Александр и погиб. Дед вернулся домой и до 66 лет вкалывал кузнецом в колхозе им. Шевченко Солонянского района Днепропетровской области. В старости его сразил тяжелейший недуг. У деда дрожали руки. Уже в 70 лет он не мог держать ни ложку, ни кружку. Кружку перед ним ставили на стол, он к ней наклонялся трясущейся головой. Это его угнетало. И очень сильно. А кормить себя другим не позволял. С годами недуг набирал силу. Дед оставил после себя большое потомство. Внуки живы. Внуки деда помнят. И каждый подтвердит: уже в 75 лет он ничего написать не мог. Тем более — в 86.