Барбара Картленд - Влюбленная в море

• Название: Влюбленная в море
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0822-2

Предприимчивый Родни Хокхерст мечтает о море, воодушевленный славой Френсиса Дрейка, пирата ее величества. Перед путешествием он влюбляется в прекрасную Филлиду и собирается жениться на ней по возвращении. Ее младшую сестру Лизбет влекут опасности и морские приключения. В одежде своего брата и под его именем она проникает на корабль. Вскоре девушка понимает, что полюбила жениха своей сестры, но Родни, оценив ее смелость, испытывает к ней лишь дружеские чувства…

---

Произнеся это, Лизбет сжала руки, подошла к Родни и заглянула ему в лицо снизу вверх, прямо перед ним оказались ее зеленые глаза и полуоткрытые губы. Родни молча смотрел на нее. Прежде он и не замечал, до чего она хороша. Ее разметавшиеся волосы мягкими кольцами обрамляли лицо и пылали, словно пламя, на фоне темных дубовых стен.

— Вы прелестны… — едва слышно пробормотал он с какой-то странной усмешкой, но Лизбет его услышала.

Да, она прелестна, подумал Родни, и внезапно гнев, охвативший его, едва он переступил порог кают-компании, завладел им целиком. Он протянул руки, схватил Лизбет за плечи и приблизил к ней свое лицо.

— Вы очень красноречиво защищаете испанскую свинью! — рявкнул он. — Но что же вы-то сами? Если вам так хочется поцелуев, разве для этого не сгодится англичанин?

Его голос звучал хрипло и грубо, в следующее мгновение он обхватил ее одной рукой, другой откинул ей назад голову и впился в ее губы. Этот поцелуй нисколько не напоминал тот, в камфилдской аллее. Ее губы злобно терзали, а плечи словно сдавили стальными обручами, отчего у Лизбет перехватило дыхание. Он стиснул ее так, будто не собирался выпустить никогда, с яростью изголодавшегося тигра, вцепившегося в добычу. Его поцелуй был страшен. Даже оторвавшись наконец от ее рта, он не ослабил хватки.

Несколько секунд Лизбет не могла говорить. Он посмотрел на нее, и она увидела совсем близко его побелевшие от бешенства глаза, свирепо оскаленный рот, он принялся целовать ее снова, и целовал до тех пор, пока ей не пришлось взмолиться о пощаде.

— Родни, пожалуйста… пустите! Я прошу вас… — Но он не слышал ее. Сейчас перед ней был не тот Родни, которого она знала, к которому испытывала искреннюю симпатию, но другой, незнакомый ей человек. Этим человеком, которого она привыкла считать своим другом, овладел дьявол.

— Родни, умоляю! Ради бога… — Она заплакала от страха, слезы побежали по ее щекам, губы стали солеными. Он наконец очнулся и внезапно осознал, что делает, и с яростью оттолкнул ее от себя. Лизбет упала на пол, потрясенная, задыхающаяся. Слезы слепили ее, и она ничего не видела толком. В следующее мгновение она услышала, как захлопнулась дверь каюты, и сообразила, что осталась одна.

Некоторое время девушка лежала на полу, горько всхлипывая, но потом заставила себя собраться с духом. Она немного успокоилась и медленно поднялась. Каждое мгновение в кают-компанию мог войти Хэпли, чтобы накрыть на стол. Нельзя было допустить, чтобы ее застали в таком состоянии.

Лизбет нашарила носовой платок, промокнула глаза и глубоко вздохнула, подавляя вырывавшиеся из груди рыдания. Потом нетвердым шагом, словно при сильной качке, прошла к себе в каюту, заперла дверь на щеколду и бросилась ничком на койку.

Как ей понравилось вначале ее новое жилище на «Святой Перпетуе»! Но теперь она с содроганием ощущала мягкий матрац, льняные простыни, пуховую подушку, теплое тканое одеяло. Ей захотелось оказаться на «Морском ястребе» — с его гамаками и пропахшими трюмной водой каютами. Там она была счастлива! Даже несмотря на то, что Родни злился на нее первое время, потом они стали друзьями.

Лизбет вспомнила, как доверительно и непринужденно обращался к ней Родни, когда они оставались вдвоем за столом. Оба они тогда взволнованно предвкушали ожидавшие их приключения.

Она подумала, что вот так, по-видимому, и заканчиваются все мечты: чувством горечи и потери, сознанием того, что тебя унизил и втоптал в грязь любимый человек…

Лизбет порывисто села. Что за мысль промелькнула сию секунду в ее голове? И тут же с отчетливой безнадежностью она поняла, что любит Родни Хокхерста! Должно быть, она полюбила его уже давно, возможно, даже до отплытия из Англии, сама того не понимая.

Какой же слепой дурехой она была, раз не сумела разобраться в собственных чувствах! Теперь, прижимая пальцы к распухшим губам, она думала, что полюбила Родни в тот самый миг, когда он поймал ее в кустах сирени и поцеловал за то, что она испортила ему шляпу.

Сейчас ее губы были в крови. Этот поцелуй стал проявлением варварской, низменной силы в мужчине, полностью потерявшим над собой контроль и давшим волю первобытным чувствам.

И тем не менее Лизбет казалось, что она способна понять его. Как и дону Мигуэлю, Родни не хватало общества любимой и любящей женщины, и если испанца ее присутствие на корабле подавляло, то Родни не просто раздражало — доводило до бешенства. А это значило, что безотчетно ему хотелось причинить ей боль, заставить ее страдать, потому что она, правда совсем иначе, неосознанно, досаждала ему уже одним своим присутствием.

Если бы она была мужчиной, он мог бы наказать ее за то, что она навязалась ему, инцидент был бы исчерпан и предан забвению. Но, поскольку она была женщиной, он подсознательно стремился отыграться на ней иным способом…

Лизбет снова начала всхлипывать, но уже не от страха и отчаяния. Это были тихие, горькие слезы любящей женщины, сознающей, что ее любовь безответна, и мучительно страдающей оттого, что она полюбила человека, которому не нужна.

Существовала ли когда-нибудь на свете подобная путаница? — спрашивала себя Лизбет. Родни влюблен в Филлиду, Лизбет знала, что Филлида терпеть не может Родни и всех мужчин вообще и мечтает стать монахиней, а сама Лизбет любит Родни так сильно, как ей и не снилось… Теперь ей казалось, что она ждала этого с тех самых пор, как начала мечтать о любви и рисовать в своем воображении облик человека, который может стать ее героем, которому со временем она будет принадлежать.

Это были обычные поэтические девичьи мечты, которые кончаются звоном свадебных колоколов, и ни единое облачко в них не омрачает веры в грядущее счастье.

Но реальность оказалась совсем другой. Лизбет плакала оттого, что чувствовала себя страшно одинокой, что! ее руки тосковали по мужчине, который грубо оттолкнул ее от себя, который, как она подозревала, ненавидел ее от всей души.

Девушке казалось, что за эти минуты она прожила целую жизнь. Она уже не была больше ребенком, той непосредственной беззаботной девочкой, скакавшей верхом по росистым утренним лугам Камфилда, возмущавшей мачеху своими выходками, навлекавшей на себя неприятности тем, что увиливала от домашних обязанностей.

Теперь в каюте чужого корабля далеко в Карибском море сидела уже взрослая женщина по имени Лизбет и думала, что любовь ни в малейшей степени не похожа на фантазии той наивной трогательной глупышки. За один сегодняшний вечер она пробудила любовь в мужчине, который был ей не нужен, и звериные инстинкты в другом мужчине, которого любила.

Лизбет увидела, как по-разному может проявляться любовь, она может быть нежной и ласковой, а может быть жестокой и унизительной, и поняла, чему отдаст предпочтение, какое бы горе ни причинил ей этот выбор. Постепенно ее рыдания стихли, она встала, умылась и неторопливо начала переодеваться к вечерней трапезе.

В какой-то момент она усомнилась, что сможет сегодня снова встретиться с Родни или доном Мигуэлем, но потом поняла, что если станет отсиживаться к каюте, то сделает только хуже. Ведь неминуемо наступит завтра, а на борту корабля невозможно избегать людей. Придется встречаться с ними и вести себя так, словно ничего не произошло, как бы ни болело разбитое сердце… До дома предстояло плыть не меньше двух месяцев.

Впервые за все плавание Лизбет подумала, что, может быть, все было бы проще, появись она здесь в своем подлинном виде. Необходимость притворяться Френсисом, обманывать офицеров и матросов начала казаться ей чем-то недостойным, даже отвратительным. Лизбет хотела бы именно сегодня быть самой собой и для ненавидевшего ее Родни, и для влюбленного в нее дона Мигуэля.

Не что иное, как женское кокетство, заставило ее выбрать лучший камзол Френсиса из голубого атласа с буфами и прорезями на рукавах, с окантованными серебром рюшами. Лизбет взглянула на себя в отполированное зеркало и осталась довольна своим обликом. И все же мысленно она представила себя в платье из зеленого китайского шелка, о котором говорил дон Мигуэль, с изумрудным ожерельем вокруг шеи, с браслетом на запястье и перстнем на пальце. Если бы она вошла в кают-компанию в таком наряде, неужели не заблестели бы у Родни глаза, и не повторил бы он слова, которые в изумлении произнес не далее как час назад: «Вы прелестны».

Лизбет снова услышала его голос, хотя и понимала, что эти слова были сказаны совсем не с тем чувством, которое она мечтала в нем пробудить…

Она резко оборвала свои фантазии. Родни принадлежит Филлиде, ее сводной сестре, они помолвлены, а Филлида, хочет она того или нет, принадлежит ему. С судорожным вздохом Лизбет закрыла руками лицо, затем упрямо вскинула голову и распахнула дверь. Возможно, она совершила много ошибок, но трусихой никогда не была. Она встретится сегодня с Родни и доном Мигуэлем, как бы мучительно это ни было для нее, как бы ни болело сердце.