Александр Дмитриев - Подводники атакуют

• Название: Подводники атакуют
• Автор: Александр Дмитриев
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И. И., Щедрина Г. И., а также Васильева Г. К., Грищенко П. К., Кабо И. С., Константинова Ф. В., Матиясевича А. М., Таммана В. Ф.

---

Вальцев снял всего один оборот троса вокруг винта. После Вальцева делал попытку спуститься Миронов. Опустился Мочалин. Как он говорит, швартов размотал, но его закусило между винтом и дейдвудом. Вытянуть удалось с помощью кормового шпиля. В 18 часов командир лодки собрал личный состав в первом отсеке, рассказал о последнем этапе перехода Лавенсари — Кронштадт... В 22 часа дали надводный ход и пошли в сопровождении тральщиков и катеров в Кронштадт».

Треклятый трос! Только его нам и не хватало... Может быть, какой-нибудь корабль, в спешке отходя от пирса, где глубина всего пять метров, утерял стальной трос, и мы при подходе зацепили его себе на винт? Да так зацепили, что всю ночь провозились и с трудом от него избавились благодаря смелому и находчивому Мочалину. Второй раз за короткое время он выручил наш корабль из беды.

Кем он был до службы на флоте? Короткие, сухие анкетные записи: москвич, металлист, метростроевец. Типичный путь комсомольца тридцатых годов.

Шел по этой дороге и Александр Мочалин. Так он оказался в Военно-Морском Флоте на Балтике мотористом на подводной лодке. Это было в 1937 году.

От ученика до главстаршины группы мотористов — длинный и крутой путь, каждая ступенька которого давалась нелегко. Но разве существуют иные, легкие пути к ратному мастерству и подвигу? Для меня Мочалин — олицетворение моряка. Со способностью к самоотречению, с готовностью всегда прийти на помощь и заслонить собой беду, если она угрожает товарищам. Сильный, волевой человек. Широкие плечи и крепко посаженная голова. Умные карие глаза.

Короткое мочалинское «есть!» звучит не как «будет выполнено», а как «сделано». Не было случая, чтобы его слова оказались необязательными. В этом сила Мочалина. Это объясняет выбор, который сделал командир боевой части в июне 41-го, когда надо было идти исправлять горизонтальные рули в открытом море.

— Пойдете со мной? — спросил тогда Крастелев.

— Есть, идти в цистерну!

— Готовьтесь.

— Есть!

Когда привод был исправлен, Крастелев сказал:

— Если бы на войне все так бесстрашно и быстро работали.

— Есть, так работать! — ответил Мочалин.

Это «есть!» прозвучало и сейчас, на Лавенсари, когда ни Вальцев, ни Миронов ничего не могли сделать со стометровым стальным тросом, намотавшимся на винт. Лишиться винта и идти в Кронштадт под одной машиной 60 миль — на это решиться мы не могли.

Возня с тросом длилась всю ночь и не дала нам возможности зарядить батарею, а за трое суток подводного перехода она сильно разрядилась. Люди устали от непрерывного кислородного голодания, нервного напряжения, которому подвергались в течение месяца — каждый день, час, минуту. Ведь за время этого похода мы прошли почти полторы тысячи миль под водой, 78 раз пересекали линии минных заграждений, на пяти из них подрывались, вражеские корабли сбросили на наши головы более 200 глубинных бомб. И все же всем смертям назло мы вернулись в родной Кронштадт, увеличив счет потопленных транспортов и кораблей противника с трех до двенадцати. Ради такого успеха стоило идти на риск!

И вот она — последняя запись Сидорова о немыслимом том походе:

«10 сентября. В 5.00 пришли на Большой Кронштадтский рейд, стали на якорь. В 6.00 снялись с якоря и пошли к пирсу в Купеческую гавань. В 6.30 подошли к пирсу. Нас встретили члены Военного совета Краснознаменного Балтийского флота и председатель Ленгорисполкома. На пирсе больше 500 человек...»

Итак, мы в Кронштадте.

Поданы сходни. Мой короткий рапорт командующему флотом адмиралу В. Ф. Трибуцу. Крепкие рукопожатия. По русскому обычаю он обнимает и целует меня, вслед за ним я в объятиях Петра Сергеевича Попкова. Встречающие вручают цветы. Щелкают аппараты фотографов.

Члены Военного совета переходят с пирса на подводную лодку. Адмирал Трибуц здоровается с выстроенным на верхней палубе личным составом, затем поднимается на мостик и обращается к экипажу и собравшимся с короткой речью. Затем экипаж сходит на берег, и со всех сторон тянутся к нам руки друзей...

На гвардейской Щ-309

И. С. Кабо.

Капитан 3 ранга Исаак Соломонович Кабо в годы Великой Отечественной войны (1941–1944) командовал подводной лодкой Щ-309 «Дельфин» Краснознаменного Балтийского флота.

Уже 23 июня 1941 г. экипаж Щ-309 вышел под его командованием из Таллина в первый боевой поход. В конце сентября начался новый поход на позицию в Рижский залив. В августе 1942 г. в Балтийском море началось развертывание второго эшелона подводных лодок, в состав которого входила и Щ-309. В один из дней подводники обнаружили конвой, состоящий из четырех транспортов и нескольких сторожевых кораблей. И. С. Кабо решает атаковать его с короткой дистанции. Атака была удачной. Успешно действовала Щ-309 и в последующих атаках вражеских кораблей и судов.

Весной 1943 г. Щ-309 за беспримерный героизм личного состава была удостоена гвардейского звания.

В сборник включены фрагменты из книги И. С. Кабо «На гвардейской Щ-309» (М., 1964).

Первые победы

В дни ожесточенных боев за Ленинград, когда противник, пользуясь численным перевесом в живой силе и боевой технике, рвался к Ленинграду, Краснознаменный Балтийский флот надежно прикрывал его с моря, активно действовал на морских коммуникациях врага, не давая ему прорваться к городу со стороны Финского залива. Противник усиленно минировал Финский залив, особенно Гогландский плес и фарватеры Кронштадт-Лавенсари. Он сосредоточил в восточной части залива сторожевые корабли и катера, канонерские лодки, развернул на рубежах Гогланд — Нарвский залив, Гогланд-Хаапасари, Таллин — Хельсинки свои корабельные дозоры.

К исходу весны 1942 года корабли Краснознаменного Балтийского флота спешно заканчивали ремонт и готовились к боевым действиям на море. В эти дни жизнь на Щ-309 особенно бурлила: все готовились идти в Балтийское море уничтожать врага. Но с началом кампании командование флота провело серию разведывательных мероприятий, в море вышли сначала малые лодки. 12 августа на выполнение боевой задачи отправилась и Щ-309. Сообщение о выходе в море было встречено экипажем лодки с большим воодушевлением. Боевые друзья тепло провожали ее в поход, напутствуя добрыми пожеланиями успеха.

Ночью 13 августа Щ-309 вышла из Ленинграда. На переходе она трижды была обстреляна. Вражеские снаряды ложились совсем близко от лодки, но она продолжала свой путь и в 3 часа 35 минут благополучно прибыла в Кронштадт.

В 22 часа 6 минут 17 августа Щ-309 в сопровождении трех базовых тральщиков и четырех сторожевых катеров «МО» вышла из Кронштадта на остров Лавенсари, где в 6 часов 18 минут 18 августа легла на грунт и только с наступлением темноты, чтобы не быть обнаруженной вражеской авиацией, подошла к пирсу в бухте Норе-Каельлахт. В следующую ночь в том же сопровождении Щ-309 покинула Лавенсари и, придя в 0 часов 47 минут 20 августа в назначенную точку, погрузилась и начала самостоятельный переход на позицию.

Но и дальнейший путь был нелегок: оба берега Финского залива и его острова находились в руках противника, который мог просматривать весь район. Мелководность залива, насыщенность его минами крайне усложняли переходы подводных лодок. Враг создал в Финском заливе на пути движения советских подводных кораблей мощный противолодочный рубеж, состоявший из тысяч мин различного типа, поставленных на разных глубинах. Только в центральной части Финского залива, в районе мыса Юминда, было поставлено до трех тысяч мин и минных защитников. Дуврский барраж, созданный англичанами против немецких подводных лодок в первую мировую войну, не может идти ни в какое сравнение с той смертельной опасностью, которая подстерегала балтийских подводников в годы Великой Отечественной войны.

На одном из участков перехода в район боевых действий Щ-309 легла на грунт. Воспользовавшись этим, мичман Блажугин собрал партийное собрание, на котором с докладом о задачах коммунистов в предстоящем боевом походе выступил командир лодки. С волнением выступали коммунисты. Они говорили о недостатках, обнаруженных в предыдущих походах, вносили предложения, реализация которых могла исключить повторение ошибок в данном походе. Коммунисты заверили командование лодки, что они приложат все силы и умение, чтобы с честью выполнить задачу, поставленную перед личным составом.

На пути следования в район боевых действий лодка не раз подвергалась артиллерийскому обстрелу, форсировала вражеские минные поля, уклонялась от встречи с самолетами и катерами-охотниками за подводными лодками.

Переборки между отсеками задраены. В этом есть особый смысл: если в одном из отсеков окажется пробоина, забортная вода не поступит в другие, лодка получит возможность бороться за свою живучесть и возвратиться в базу. Время, в течение которого подводный корабль форсирует минное поле, тянется медленно... Тишину нарушает доклад из носового отсека: