Алексей Нестеренко - Огонь ведут "Катюши"

• Название: Огонь ведут "Катюши"
• Автор: Алексей Нестеренко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Автор книги генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко в годы Великой Отечественной войны приобрел большой опыт боевого применения нового оружия — реактивной артиллерии. Он командовал одним из первых в Советской Армии гвардейским минометным полком, а с мая 1942 года возглавлял оперативные группы гвардейских минометных частей (ГМЧ) Южного, Черноморской группы войск Северо-Кавказского, Брянского и 2-го Прибалтийского фронтов, с августа 1944 года был заместителем командующего артиллерией 2-го Прибалтийского, а затем Ленинградского фронтов по ГМЧ. Реактивные установки, которые народ ласково окрестил «катюшами», с первых дней своего появления на фронте наводили ужас на врага. В книге рассказывается о развитии нового оружия, о героических делах гвардейцев, умело использовавших его как в оборонительных, так и в наступательных боях.

---

От автора

Реактивная артиллерия в нашей армии впервые была применена в начале Великой Отечественной войны на Западном фронте. Залп батареи капитана И. А. Флерова по скоплению немецко-фашистских войск на станции Орша Смоленской области положил начало бурному развитию нового вида артиллерии. Как только батареи, дивизионы и полки реактивной артиллерии появились на полях сражений, наши воины нарекли новое оружие простым русским именем — «катюша». С этим народным, милым сердцу именем гвардейские минометные части прошли по трудным дорогам войны, завершив ее победоносными залпами по гитлеровскому рейхстагу.

Мне довелось быть командиром одного из первых полков реактивной артиллерии, а затем возглавлять оперативные группы ГМЧ ряда фронтов. Я был участником многих сражений, в которых применялись «катюши», знал командиров, политработников, сержантов и солдат гвардейских минометных частей, был очевидцем их героических подвигов.

Когда закончилась война, мне захотелось сразу же взяться за перо, рассказать о боевых действиях гвардейских минометных частей, их замечательных людях, внесших свой вклад в общее дело победы над врагом. Но воинская служба, новые заботы, связанные с дальнейшим развитием реактивного оружия, как-то не позволяли осуществить этот замысел.

Но вот спустя много лет после окончания войны по настоянию боевых друзей и по доброму совету Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского я принялся за тяжелый труд — стал писать воспоминания о славных боевых делах ракетной гвардии. И прежде чем увидела свет эта книга, прошло немало лет.

Я писал о том, что сохранилось в моей памяти. Конечно, каждая дивизия и бригада, каждый полк и дивизион, каждый гвардеец, прошедшие славный боевой путь, достойны того, чтобы о них поведать. Но о всех написать просто невозможно. И пусть простят мне офицеры и бойцы тех частей, которые были в моем подчинении, но о которых я не упомянул в книге.

Одновременно выражаю искреннюю признательность всем товарищам, оказавшим содействие в подборе материалов и фотоиллюстраций. Особую благодарность приношу М. С. Пузыреву, Н. Ф. Яснопольскому, А. Ф. Пануеву и П. А. Дегтяреву, которые своими замечаниями и советами оказали помощь в написании книги.

Глава первая. Новое оружие

В августе 1941 года необычную картину представляли собой лагеря Первого Московского Краснознаменного артиллерийского училища имени Л. Б. Красина. В лесу срочно натягивались палатки, командирские домики заполнялись новыми людьми, деревянные бараки занимали вновь созданные, буквально за несколько дней, штабы. Шло формирование полков реактивной артиллерии залпового огня. О новом секретном оружии мы узнали в начале августа, будучи в резерве Ставки. Но прежде надо рассказать, как я попал в этот резерв.

Есть в Москве Белорусский вокзал, с которого ежедневно уезжают и на который ежедневно приезжают тысячи людей. Для них он обычен, как и другие вокзалы столицы. Но мне этот вокзал напоминает радостные и тревожные дни. В 1939 году я окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, и с Белорусского вокзала меня провожали в город Речицу жена — спутник моей боевой жизни, бесконечно дорогие дети: черноглазая Галя и сероглазый Вовка. Друзья поздравляли с назначением на должность командира 170-го артиллерийского полка 37-й стрелковой дивизии. Мы были молоды, сильны, полны энергии. В то время мне исполнился 31 год.

Быть командиром артиллерийского полка большая честь. Но не имея опыта в командовании даже дивизионом, я очень тревожился. Все время не давала покоя мысль: «Справлюсь ли?» Правда, боевое крещение я получил еще в 1929 году под городами Чжалайнор и Маньчжурия во время конфликта на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). В действующую армию менянаправили сразу же после окончания Томской артиллерийской школы. Я был назначен командиром огневого взвода в гаубичную батарею 21-го артиллерийского полка. В боях с белокитайцами наша батарея дважды отражала контратаки пехоты и конницы огнем с открытых позиций. Уже тогда я познал силу и мощь артиллерийского огня и был горд тем, что моя боевая служба началась в артиллерии.

В августе 1939 года наш 170-й артиллерийский полк в составе 37-й стрелковой дивизии из города Речицы убыл на Халхин-Гол громить самураев, вторгшихся на территорию Монгольской Народной Республики. Однако в боях нам участвовать не пришлось, так как наши войска под командованием Г. К. Жукова разгромили японских милитаристов и наша помощь уже не потребовалась. 37-я стрелковая дивизия, в том числе и наш полк, были оставлены в Сибири.

В том же 1939 году 170-й полк в составе все той же 37-й стрелковой дивизии из Сибири был переброшен на петрозаводское направление и участвовал в боях с белофиннами. За эти бои мы с комиссаром полка Н. Д. Вишняковым были награждены орденом Красной Звезды.

23 июня 1941 года, уже на второй день Великой Отечественной войны, 170-й артиллерийский полк вступил в неравный бой с фашистскими танковыми колоннами. Это было возле деревни Товстюны, что в 35 километрах от города Лида. Затем бои шли на реке Жижма, на станции Говья, у населенных пунктов Ивье, Рубижевичи, Негорелое. С тяжелыми боями нам приходилось отступать, но мы все же наносили ощутимые удары по превосходящему нас в силах врагу. С подразделениями своего полка я прорывался из окружения. Выходили мы с оружием в руках, в полной форме. С боями нам удалось пробиться к Мозырю, откуда нас отправили в Гомель.

В Гомеле бойцов и сержантов, вышедших из окружения, приказано было передать во вновь формируемые части 21-й армии, а я с группой офицеров 170-го артиллерийского полка был направлен в резерв Западного фронта под Москву.

И вот в первых числах июля 1941 года я вновь прибыл на Белорусский вокзал. Перроны и все его помещения были переполнены военными, ранеными, эвакуированными стариками, женщинами, детьми. Огромное гореобрушилось на нашу страну! Враг рвался к Ленинграду, Одессе, Киеву, Харькову. Тяжелые бои шли под Смоленском, Ярцевом, Ельней. Мы не знали, что с нашими семьями, которые остались в Лепеле и Витебске...

Прежде чем направиться в резерв Западного фронта, я решил побывать в ЦК партии и Оперативном управлении Генерального штаба. Я понимал, что работники ЦК и Генштаба сейчас особенно заняты, и, может быть, все, о чем я им сообщу, не будет для них ново. Но у меня горела душа, и я считал своим партийным долгом рассказать в ЦК о первых боях с фашистами, о боевых действиях 37-й стрелковой дивизии, о выходе из окружения ее остатков, рассказать о том, как сложилась обстановка в первые дни войны для 21-го стрелкового корпуса, и в частности для нашего 170-го артиллерийского полка, поведать о мужестве и стойкости бойцов и командиров, высказать свои соображения.

Дело облегчалось тем, что в ЦК работал мой товарищ В. А. Фролов. В свое время он давал мне рекомендацию в партию. С довоенной поры у меня сохранился его телефон.

Свои мысли я решил кратко изложить на бумаге. На вокзале в киоске купил три ученические тетради и раздобыл пару листов копирки. Там же, на вокзале, написал докладную в трех экземплярах. Письмо мы подписали вдвоем с политруком Н. И. Грибковым.

С этим документом я поехал в ЦК. Фролов принял меня тепло, внимательно выслушал мой рассказ и предложения, проинформировал, разумеется в пределах возможного, о мероприятиях, проводимых ЦК и правительством по мобилизации сил и средств для решительного отпора врагу.

Сообщение Фролова меня подбодрило и воодушевило. На сердце стало легче. Письмо мое Фролов обещал доложить руководству. Мне же по-товарищески посоветовал духом не падать и пожелал удач в тяжелой и суровой борьбе с врагом.

Обрадованный и окрыленный, направился я в Оперативное управление Генерального штаба. Взял с собой и Боевое знамя 170-го артиллерийского полка, вынесенное нами из окружения. Мы были уверены, что под этим знаменем будем еще сражаться.

Возвратившись на вокзал, я рассказал боевым товарищамо результатах моего визита в ЦК и Генеральный штаб. С первым же поездом мы выехали на станцию Мещерскую в резерв Западного фронта.

И вот мы уже на месте. Под вечер я прилег отдохнуть в наспех сделанном шалаше на раскинутой плащ-палатке, которая с первых дней войны заменяла мне и шинель и постель, а потом служила чехлом для Боевого знамени.

Над шалашом нависли развесистые кроны берез. В природе все было спокойно и величаво, а меня одолевали тяжелые мысли. Нелегко в первых же неравных боях потерять полк, испытанных боевых друзей, не иметь сведений о семье и терзаться мыслями, что она могла попасть в руки врага. А тут еще неутешительные сводки Совинформбюро...

Мои тяжкие раздумья прервал начальник разведки нашего полка старший лейтенант Н. Голиков, человек большой отваги. Это он спас Знамя полка.