Ирина Нолле - За синей птицей

• Название: За синей птицей
• Автор: Ирина Нолле
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1964

Перед читателем открывается жизнь исправительно-трудовой детской колонии в годы Великой Отечественной войны. В силу сложившихся обстоятельств, несовершеннолетние были размещены на территории, где содержались взрослые. Эти «особые обстоятельства» дали возможность автору показать и раскрыть взаимоотношения в так называемом «преступном мире», дикие и жестокие «законы» этого мира, ложную его романтику — все, что пагубно и растлевающе действует на еще не сформированную психику подростка.

Автора интересуют не виды преступлений, а характеры людей, их сложные судьбы. В романе показано, как происходит внутренняя ломка, сложнейший процесс очищения от налипшей тины блатной романтики, преступных нравов, аморальности. Продолжая и развивая макаренковскую тему, Ирина Нолле описывает совершенно другое время и другие условия жизни для подростков-правонарушителей. Социальные условия, порождавшие когда-то беспризорничество, отошли в прошлое. Теперь это — обыкновенные подростки, девушки и юноши, мимо которых когда-то и кто-то «прошел мимо».

Центральный персонаж романа — начальник ДТК капитан Белоненко — один из тех работников органов государственной безопасности, которые всегда сохраняли в душе и на практике верность ленинским идеям, заветам Феликса Дзержинского, чьей памяти посвящена книга. Образ Белоненко привлекает внутренней убежденностью, твердостью идейных позиций, нравственной чистотой в отношениях с людьми, честностью и принципиальностью.

За сказочной Синей Птицей счастья, но не в сновидениях и грезах, а дорогой созидательного труда, дерзаний и поисков идут герои романа Ирины Нолле.

---

— Я не брала! Я не брала часы!

Белоненко оборвал фразу на полуслове. Все головы повернулись на крик. Он раздался с левой стороны, где сидели девочки. Несколько секунд все сидели словно в оцепенении. Даже те, кто находились рядом с Клавой Смирновой, не шелохнулись, не сделали к ней ни одного движения. Потом вокруг нее образовалось пустое место: девочки отшатнулись, не сводя с нее испуганных и растерянных глаз. Клава была неузнаваема — так страшно изменилось ее лицо, так безумны были ее глаза и рот, замерший в крике.

Первой опомнилась Лида. Она схватила Клаву за плечи и стала трясти:

— Мышка, Мышка… Ты что?.. Мышка, это я, ну посмотри на меня.

Но Клава отталкивала ее, тянула руки к капитану и кричала:

— Я не брала часов! Не брала!

Белоненко успел сказать коменданту и Горину:

— Организуйте выход по баракам… Скоренько… — и, спрыгнув со сцены, быстро подошел к Смирновой.

Клава бросилась к нему, схватила за рукав гимнастерки и шептала: «Не брала… честное слово…».

— Успокойся, — Белоненко положил руку ей на голову. — Никто тебя и не подозревает. Ну, взгляни на меня. Подними голову… — Он говорил с ней, как с больным ребенком, да и все другие думали, что Клава внезапно заболела. Вспышки нервной истерии иногда бывали у воспитанников, и Белоненко, зная, что Клава была под бомбежкой, объяснил ее состояние нервным потрясением.

— Я не брала часы… — умоляюще глядя на него, повторила Клава. — Я была у нее, но часы… — и залилась слезами.

— Ну не брала, и очень хорошо, — успокаивал ее Белоненко. — Тот, кто их взял, если только они действительно были взяты, тот, наверное, уже понял и вернет их.

К ним проталкивались Марина и врач Софья Львовна.

— Она сегодня весь день дурила, смеялась… — взволнованно шептала капитану Нина Рыбакова. — Я еще ей сказала, что не к добру… — У Нины задергались губы и задрожал подбородок. — Ее надо в стационар отвести…

Софья Львовна осторожно привлекла Клаву к себе.

— Пойдем, девочка, — сказала она. — Я тебе сейчас дам капель, и ты немножко полежишь. У нас там тихо, никого нет… Пойдем.

— Да нет, нет же! — Клава вырвалась из рук Софьи Львовны. — Ничего у меня не болит, я не пойду в стационар. Я совсем здоровая… Мне нужно к начальнику, я ему скажу… Иван Сидорович, пусть они меня отпустят, я пойду к вам…

Белоненко переглянулся с врачом. Она кивнула головой.

— Хорошо, Смирнова, пойдем ко мне. А где твоя телогрейка?

Клава нетерпеливо ответила:

— Я ее в цехе оставила, когда «большой сбор» заиграли. Да ведь тепло… — Но Клава дрожала, и Галя Левицкая набросила ей на плечи свой платок.

— Мне потом зайти к вам? — шепотом спросила Галя Белоненко.

Клава повернулась к ней:

— Нет, вы сейчас пойдете, вместе с нами… — Она оглянулась, словно разыскивая кого-то, но в зале было уже пусто: комендант, Горин и Толя Рогов успели выпроводить воспитанников в бараки.

— Где Маша? — спросила Клава. — Ну, это все равно. Мариша, я тебе хочу что-то сказать… — Она взяла Марину за руку. — Ты пойди в наш барак… Там у меня под подушкой…

Марина выслушала ее, кивнула головой и быстро вышла. Клава глубоко вздохнула и посмотрела на Белоненко.

— Ну, вот и все… Пропало мое бирюзовое колечко… «У нее бред», — подумал Белоненко и спросил Софью Львовну:

— Вы думаете, ей обязательно надо пойти ко мне?

— Да, пусть идет… А через несколько минут я подойду туда.

В кабинете Белоненко Клава села на стул, сложила руки на коленях и молча, напряженно стала смотреть на капитана, который, желая дать ей успокоиться, перекладывал на столе папки. Он ждал, что она заговорит первая. Но она молчала, следя за его движениями.

— Наверное, сейчас придет, — произнесла, наконец, девочка.

— Кто?

— Марина…

— Конечно, она сейчас придет. Да вот, кажется, и она!

— Нашла? — Клава поднялась навстречу Марине и протянула руку. Марина передала ей что-то завернутое в розовый лоскутик. Клава осторожно развернула его, пристально посмотрела на ладонь, где лежал какой-то маленький предмет.

Как бы налюбовавшись, Клава разогнула пальцы. На розовом лоскутке шелка лежало дешевое тоненькое колечко с голубым камушком.

— Вот, — сказала она и положила колечко на стол. — Возьмите… А часы я не брала. Там никаких часов не было. Да если бы и были, мне они совсем не нужны.

— А колечко ты взяла там, в комнате? — спросила Галя.

Клава вздохнула:

— Там… Шкатулка у нее такая красивая, и в ней разные вещицы лежат. А колечко было сверху. Римма Аркадьевна пошла на кухню. А я посмотрела на него и взяла…

— Тебе оно понравилось? — опять спросила Левицкая.

Тень набежала на лицо Клавы. Она опустила глаза, и лицо ее болезненно искривилось.

— Потому что такое было у моей мамы, когда мы попали под бомбежку, — чуть слышно сказала она. — На руке оно у нее было… у мамы. А когда я очнулась да посмотрела, руки-то этой и не было… Оторвало руку… И узнать маму было нельзя… Вы теперь меня за него судить будете? — она кивнула на колечко. — Я ведь его украла. А часы нет, — покачала она головой, — часов не брала и не видела даже…

Клава говорила все медленнее, странно растягивая слова.

— Врача! — приказал Белоненко, успев подхватить девочку.

Через несколько минут Клаву унесли в стационар. Комендант сказал Белоненко:

— Нехорошее дело получается, товарищ начальник. Вы меня хоть убейте, а часов этих никто не воровал. Она говорит, к ней многие ходили и любой украсть мог. Так рассуждать, конечно, можно… Но те, кто у нее был, самые надежные ребята. Она сомнительных к себе и на порог не пустит. И приглашала она их к себе с целью.

— То есть? — не понял капитан.

— Для своих личных услуг использовала. Черных ей веники ломал, воды из ключа приносил. Это — раз. А что касается Смирновой, то вот, пожалуйста… — он вынул из кармана черный шелковый кисет, причудливо и со вкусом расшитый. — Это я, извините, у нее конфисковал. Как вещественное доказательство. Кто этот кисет вышивал? Клава Смирнова. Она этим у нас славится.

— Позвольте, Иван Васильевич, как это вы конфисковали?

— Да так… Сказал я Римме Аркадьевне, что для дела мне этот кисет необходим. Мол, установим насчет часов.

— Партизанишь, Иван Васильевич… — недовольно произнес Белоненко. — Тут нужно о часах думать, а ты…

— Все одно к одному, Иван Сидорович. С воспитанников мы спрашиваем, а с вольных что — нельзя? Что же она сюда, в свое поместье приехала? Тот ей водички принеси, тот пол вымой, тот рукоделье преподнеси. Непорядок это, товарищ начальник.

— Ну ладно, согласен. Только незачем тебе было кисет забирать. И без этого вещественного доказательства все ясно. Вот где эта Римма Аркадьевна у меня сидит! — Белоненко выразительно похлопал себя по шее. — Что ни день, то разбор ее фокусов!

Белоненко был раздражен и, видимо, не мог сдержать этого раздражения. Свистунов понимал своего начальника: еще бы! Одно — заниматься делами воспитанников, пусть даже разбирать самые тяжелые их проступки, но в течение всей зимы пытаться «перевоспитать» взрослого человека (Свистунов подумал: «бабу») — это уж никакого терпенья не хватит.

— Уж скорее бы от нее отделаться, — вслух проговорил он, — а то ведь опять…

Он не договорил. Дверь открылась без стука. Римма Аркадьевна вбежала в кабинет.

— С каких это пор… — начала она.

— С каких это пор в кабинет начальника входят без разрешения? — все с тем же раздражением в голосе сказал Белоненко.

— Извините, мне сейчас не до этого! — высокомерно бросила она. — Я хочу вас спросить, с каких пор заключенные запрещают вольнонаемным заходить в помещения колонии?

— Кто и куда запрещает вам входить?

— Ваша Софья Львовна, в стационар. Я хотела увидеть Смирнову и сказать ей, чтобы она не волновалась. Никакого отношения к пропаже часов она не имеет.

— А кто имеет? — быстро осведомился Белоненко.

— Откуда я знаю? — пожала она плечами. — Что я — следователь? Но Смирнова здесь ни при чем. Вот я и хотела ей об этом сказать… А ваша Софья Львовна меня не пустила! — голос ее опять повысился почти до крика.

— Врач имеет право запретить посещать больного, — сухо сказал Белоненко. — Смирнова сейчас не в таком состоянии, чтобы с ней можно было разговаривать, особенно на эту тему. Кстати, Римма Аркадьевна, вот этот кисет… Это что, подарок от Смирновой?

— Какой подарок? — удивленно приподняла брови Римма Аркадьевна. — Я купила у нее этот кисет.

— Что? Купили?

Римма Аркадьевна спохватилась:

— Ну, так сказать — купила… Я ее попросила вышить мне кисет, ну, в порядке товарищеской услуги…

— Насколько мне известно, Смирнова никогда не пользовалась вашей симпатией, так что какое тут может быть «товарищество»? Ну, и что же она получила от вас за эту услугу?