Ирина Нолле - За синей птицей

• Название: За синей птицей
• Автор: Ирина Нолле
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1964

Перед читателем открывается жизнь исправительно-трудовой детской колонии в годы Великой Отечественной войны. В силу сложившихся обстоятельств, несовершеннолетние были размещены на территории, где содержались взрослые. Эти «особые обстоятельства» дали возможность автору показать и раскрыть взаимоотношения в так называемом «преступном мире», дикие и жестокие «законы» этого мира, ложную его романтику — все, что пагубно и растлевающе действует на еще не сформированную психику подростка.

Автора интересуют не виды преступлений, а характеры людей, их сложные судьбы. В романе показано, как происходит внутренняя ломка, сложнейший процесс очищения от налипшей тины блатной романтики, преступных нравов, аморальности. Продолжая и развивая макаренковскую тему, Ирина Нолле описывает совершенно другое время и другие условия жизни для подростков-правонарушителей. Социальные условия, порождавшие когда-то беспризорничество, отошли в прошлое. Теперь это — обыкновенные подростки, девушки и юноши, мимо которых когда-то и кто-то «прошел мимо».

Центральный персонаж романа — начальник ДТК капитан Белоненко — один из тех работников органов государственной безопасности, которые всегда сохраняли в душе и на практике верность ленинским идеям, заветам Феликса Дзержинского, чьей памяти посвящена книга. Образ Белоненко привлекает внутренней убежденностью, твердостью идейных позиций, нравственной чистотой в отношениях с людьми, честностью и принципиальностью.

За сказочной Синей Птицей счастья, но не в сновидениях и грезах, а дорогой созидательного труда, дерзаний и поисков идут герои романа Ирины Нолле.

---

— Так нам с тобой чикаться тоже времени нет. Мы хотим тебе пару ласковых сказать, чтоб ты до конца срока помнила, какие мы подзаборницы, — это раз. И чтобы бригадира нашего не цепляла — это два. Кипяточек в бане не только в твоей шайке будет, это ты тоже учти…

— Рыбакова! В чем дело? — услышала Лида голос Марины. — Что вы там столпились на крыльце?

Воронова хотела пробраться к ним, но в дверях теснились женщины из других бригад, а Нюрочки, прижатой к стенке, Марина не видела. Зато Лида Векша моментально поняла, что к чему, и активно вмешалась в действие.

— Вы ее подталкивайте, подталкивайте… Вот сюда, сюда, — азартно командовала она, — мы сейчас ей морское купанье устроим…

— Я тебя хотела предупредить, Анна Петровна, что насчет Мишки-парикмахера ты напрасно хлопочешь и убиваешься… — продолжала Рыбка и, заметив сигналы Векши, чуточку потеснила Нюрочку влево, туда, где перила, огораживающие высокое крыльцо столовой, были сломаны. — Я тебе по-честному скажу, что Мишанька вчера вечером мне делал предложение. «Ты, говорит, молоденькая и хорошенькая, а эта старая раскрашенная стерва мне надоела…» И еще велел Мишанька, чтобы ты ему к вечеру кило масла и котелок пшенной каши приволокла…

Все получилось вполне естественно: девчонки освободили выход из столовой, на крыльцо стали выходить женщины. Они потеснили девчонок, те подтолкнули Нюрочку, потом Нина сделала рукой легкое движение, и Нюрочка, потеряв точку опоры, плюхнулась с высокого крыльца в большую лужу.

— Счастливого плаванья!

— Пиши нам, тетенька!

— Привет Мишаньке!

Девчонки сбежали с крыльца и увидали перед собой коменданта.

— На работу, девушки? — спросил он. — А бригадир где?

— На работу, гражданин комендант!

— Мы теперь перековались! Сегодня норму дадим.

— А бригадир — вот она! Маришка, тебя комендант спрашивает.

Нюрочка тем временем успела подняться. Вид у нее был плачевный. Зоркий взгляд коменданта подметил и странную позу Нюрочки, стоявшей в луже с растерянным видом, и грязные лепешки, облепившие ее телогрейку, и брызги грязи на лице, и руки, с которых стекала серая жижица.

— Что это с тобой, Якунина?

— Она, гражданин комендант, грязевые ванны принимает… Есть такие — Сочи — Мацеста, без пересадки от самой Москвы.

— У нее котелок упал, вот она за ним и полезла…

Комендант подозрительно покосился на девчонок, особенно на Лиду Векшу, стоявшую ближе всех и сиявшую радостной улыбкой.

— За каким котелком? — строго спросил он Лиду.

— За обыкновенным, гражданин начальник, — с готовностью ответила та. — Несла Мишке-парикмахеру пшенную кашу и оступилась. Знаете — как ворона на дереве: каркнула, а котелок, то есть сыр, выпал. А вот и бригадирша наша! Маришка, так мы в цех пошли.

И они шумной гурьбой направились к производственной вахте.

Ничего не подозревавшая Марина услышала, как Свистунов придирчиво допрашивает Нюрочку:

— Где у тебя котелок, Якунина? Ты что, не знаешь приказа начальника лагпункта — всю личную посуду ликвидировать в целях санитарии. Опять по баракам будете заразу разводить?

— Да нет у меня, гражданин комендант, котелка, — чуть не плача оправдывалась Нюрочка. — Сами посмотрите — где он здесь может быть…

— Я тебя знаю, — комендант нахмурил светлые, чуть заметные брови, и лицо его покраснело. — Знаю все твои штучки. И предупреждаю последний раз: увижу тебя рядом с Глебовым — отправлю на штрафной. Забыли, где находитесь! Любовь развели! А котелок чтоб через десять минут был у меня на вахте. Все, отправляйся!

— Я вам нужна, гражданин комендант? — обратилась к нему Марина, терпеливо дожидавшаяся конца этой сцены.

Комендант посмотрел вслед Нюрочке, торопливо уходящей от места происшествия, и сказал:

— Подозрительно все это — с лужей… Вы не в курсе?

— Я ничего не видела. Они вышли из столовой раньше меня.

— Ну ладно, ладно, идите в цех. Сегодня будут работать?

Марина вздохнула:

— Кто ж их знает, гражданин комендант? Вчера целая история была…

— Знаю. Раскол произошел. Ну, так этого надо было ждать. Желаю удачи.

Марина ушла, а комендант, постояв немного, направился к начальнику лагпункта, который вызывал его для разговора, имеющего непосредственное отношение к заключенной Якуниной и ее «дружбе» с заключенным Глебовым. Три дня назад капитан предупредил коменданта, что надо принимать серьезные меры для прекращения этой «дружбы», а вчера вечером дежурная надзирательница показала Свистунову рапорт, который должна была отнести начальнику. В рапорте Васильева сообщала, что в «кабинке», где работал Глебов, ею была обнаружена «темная бутылка с запахом водки», а от заключенной Якуниной, которую Васильева встретила по дороге, тоже пахло водкой. Дежурная предполагала, что Нюрочка возвращалась со свидания и что еще бы немного — и она захватила нарушителей режима с поличным. Комендант шел к начальнику, раздумывая, как бы это ускорить разлуку осточертевшего ему наглого и развязного Мишки Глебова с вертлявой и пронырливой его возлюбленной.

Когда Марина со своей помощницей проходила через производственную вахту, с ними поздоровалась Эльза Клейнтер.

— Подожди, Соловей, надо пару слов сказать… — И она отвела Машу в сторону. Марина пошла в кладовую, где ее уже ждала Вартуш. Получив шерсть по весу, крючки и спицы по счету, они пошли в цех.

Там царило веселое оживление. Вокруг Лиды собралась большая группа девушек, все были очень возбуждены, но, когда заметили Марину, поспешно разошлись по своим местам. А Лида Векша направилась к Марине, держа в руках изрядно потрепанную книжку.

— Вот, Мариша, Галя Чайка книгу в библиотеке достала. Говорит, здорово там интересно. Про фею, как в нее влюбился молодой парнишка, и как она над ним насмеялась и он от любви зачах. Ты давай читай — вся бригада просит, а мы будем вязать. Дадим норму — как из пушки! Верно, девочки?

Девочки дружно крикнули:

— Ве-ерно!

— Сначала надо работу раздать, — сказала Марина, — и посмотреть, кто умеет вязать, а кто нет. Поднимите руки, кто не умеет вязать?

К удивлению Марины, не поднялась ни одна рука.

— Вы что же, все умеете? — недоверчиво посмотрела она на своих питомиц.

Послышался приглушенный смех, а Лида поспешно сказала:

— Все умеем, Мариша. Будь спокойна. Хоть не очень хорошо, но умеем. И я, и Рыбка, и вон Галя Чайка…

Взгляд Марины проследил за рукой Лиды и задержался на Гале Светловой, сидевшей немного в стороне от остальных, у окна. Светлова заметила это и отвернулась.

— Будет сегодня норма! — повторила Лида.

— Сомневаюсь… Ну, да дело пока не в норме. Хоть работать начинаете, и то ладно.

Девчонки подходили к столу, получали от Марины клубки шерсти, а Вартуш подбирала им спицы или крючки.

— Ах, какие сознательные стали, — тихо посмеиваясь, говорила Вартуш. — Смотрю на вас — душа радуется… Сколько сегодня сделаешь, Клава-джан? — спросила она у Смирновой.

— А сколько потребуется, столько и дам! — блеснула черными глазами Мышка. — Вчера нам капитан что говорил: вы девушки сознательные, умные, и руки у вас золотые… И если, говорит, захотите…

— Что врешь? Ничего он этого не говорил.

— Тебе не говорил, а мне говорил!

— Что тебе вчера можно было говорить, когда ты каждую минуту по пять раз чихала.

Вошла Маша и, задержавшись в дверях, обвела глазами всех, кто сидел и стоял в комнате.

— Так… — сказала она и прищурила глаза. — Так, значит…

— А мы сегодня норму дадим! — с вызывающим видом сказала ей Мышка.

— Все треплетесь, — отрывисто бросила Маша. — Не надоело еще?

— Машенька, Соловушка, не сердись, тебе не идет, — нежно проговорила Нина Рыбка. — Скажи лучше бригадиру, пусть книжечку читает. И ей спокойнее, и нам польза…

— Смотрю я на тебя и думаю: почему тебя Рыбкой прозвали? Лисичкой надо было…

— Хотели назвать Лисичкой, — проворковала Нина, — да вот только вороны подходящей рядом не было. А какая же лиса, если нет вороны с сыром?

Это почему-то до такой степени рассмешило девчонок, что они все, даже Галя Чайка, стали неудержимо смеяться, повторяя: «вороны не было…», «лиса…», «сыр!».

— Не к добру развеселились, — предостерегающе сказала Маша, когда они немного успокоились.

«Истерички… — подумала Марина, — все у них так: от смеха к слезам, от слез к восторгам. Никаких переходов, одни крайности».

Она подошла к Нине Рыбке, чтобы посмотреть, так ли хорошо владеет она спицами, как говорила.

— Ты действительно вяжешь спицами? — удивилась она, видя, как маленькие пальцы Нины набирают «резинку».

— Я могу чем угодно, хоть веником, — Нина подмигнула сидящей рядом Клаве.