Газета День Литературы - Газета День Литературы # 181 (2011 9)

• Название: Газета День Литературы # 181 (2011 9)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

В.Ю.: Как же вы разгоняете своё уныние, какими праведными делами?

Ю.К.: Это не уныние! Уныние Богу противно и нам, человекам, греховно, как сказано в Священном писании. Это житейское умозаключение немало пережившего и повидавшего человека. Одна отрада: пойти в берёзовую рощицу, до которой несколько минут ходу, развести костёрик, послушать шум листвы, пенье пташек... Я получаю там такое же наслаждение, как олигархи на пляжах Багамских островов. Впрочем, мои радости всё-таки качественнее. Нынешняя весна была урожайна на сморчки и строчки. Деликатесный продукт, такой и в Куршавеле не подают! Теперь с нетерпением жду появления белых – колосовички скоро должны пойти. Жаль, богатейший малинник на просеке скосили по соображениям пожарной безопасности. Но черники, небось, будет много, как в прошлые годы... А там, среди живой природы, и вдохновение приходит, рождаются нетленные мысли, сюжеты, характеры, которые вечерами кладутся на чистый лист бумаги...

В.Ю.: На нас обрушилось какое-то печальное, дикое время безвременья, когда русские писатели всё меньше и меньше востребованы читателем, который озабочен лишь одним – поиском куска хлеба насущного. Творцы изящной словесности и раньше-то, в достопамятные советские времена, несмотря на регулярно проводимые съезды в столице, прочие литературные массовки, не очень-то жаловали друг друга, а нынче и вовсе подавлены, разобщены, отчуждены. Особенно негодуют лишённые внимания издательств, библиотек, читателей писатели русской провинции. Например, известный воронежский прозаик Леонид Южанинов пишет мне созвучные вашим слова: "Я живу в глубинке, среди простых людей, где практически все друг друга знают, и ничего не скроешь. Однако творчество моё для всероссийского читателя не открыто и неизвестно многим. Даже роман "Хлеб и кровь", это эпическое произведение, над которым я трудился шесть лет и которое некоторые читатели называют вторым "Тихим Доном", не вышел за пределы Воронежской области. Столичные издательства замкнулись в пределах московского княжества, они нас, провинциалов, в упор не видят, отстреливают на ближних подступах к Москве, не читают и не принимают рукописи, насадили в редакциях секретарей, которые яростно отбивают наши "атаки". И ладно бы делали это "демократические" издания, но тем же самым занимаются и "бизнес-патриоты". Дальше ехать некуда!.." Что, в самом деле отечественная литература делится на два вида: литературу мегаполисов и провинциальную? И положение провинциального писателя столь ужасно?

Ю.К.: Да, я действительно не знаю писателя Леонида Южанинова, как, впрочем, он может не знать и моего творчества. Но в этом ли суть? Собрат по перу абсолютно прав, говоря о презрительном отношении к нам, провинциальным писателям, и со стороны издательств, и со стороны органов власти. Но, знаете, бывают исключения. В моём Конакове долгие годы городские и районные чиновники, теша себя, терзали меня, писателя, мобилизовав для этого и бюрократические средства, и средства массовой информации. Об этом я, к их великому огорчению, написал и опубликовал в столичных журналах весьма иронические (сатирические) повести "Провинциальные страсти", "Провинциальные хроники", "После полуночи". Но вот у нас в городе появилась власть муниципальная, главой которой стал новый человек Валерий Максимов. В отличие от чиновников губернаторского аппарата он кое-что прочитал из написанного мною, а прочитав, заявил публично: "В нашем городе живёт выдающийся писатель. Мой долг, как главы города, в пределах моих возможностей издать его собрание сочинений". Заявив так, он не промедлил исполнить обещанное: так появилось на свет моё "Полное собрание художественных произведений" в 14 томах – для библиотек нашего города, то есть очень маленьким тиражом. Я, писатель, считаю, что люди должны в свободное от работы время не пиво да водку пить из горла, а читать хорошие книги. Я же пишу и историческую прозу, и лирическую, и романтическую, и ироническую (сатирическую), и деревенскую, и "заводскую", и фантастику (нет, не научную-полусказочную) – на любой читательский вкус! Если мои 14 томов поставить на полки сельских библиотек хотя бы в Тверской области – каждый сельский житель получит возможность выбрать для чтения то, что ему более по душе. Но, увы, этого не понимают у нас в Твери. Да ведь и не только в Твери – увы, на всём российском провинциальном пространстве!..

В.Ю.: Меня, как человека консервативных убеждений, человека из прошлого 20-го века, многое сейчас раздражает. Правят бал пошлость и невероятный цинизм. И где? В литературе, искусстве – святых для человека сферах духа. Читаю, к примеру, в "АИФ" статью о том, как поставили в "Новом драматическом театре" тургеневское "Дворянское гнездо". Пьесу назвали "Лиза и Лаврецкий". Ладно, пусть будет так, хотя идеи инсценированного романа далеко не ограничены взаимоотношениями данных персонажей – гораздо шире. Но что дальше? Лиза – с короткой стрижкой, в миниюбке и чёрных "сексуальных" колготках, а Лаврецкий – щеголяет в модной современной футболке и пр. Бедный Тургенев!.. Ещё хуже обошлись с Лесковым. Режиссёр Бертман в "Геликон-опере" поставил "Леди Макбет Мценского уезда". Действует там буйный революционный класс, которому, известно, нечего терять... И на этом фоне скверна отдающей животной похотью "любви" Сергея и Катерины. Омерзительно!! Кто защитит русскую классику от аморального уродства?.. Я специально побывал в ряде тверских библиотек и убедился: читателей много, поступления новых книг идут вроде бы исправно, но какие это книги? Буквально задавил окололитературный ширпотреб, формирующий у читателя дурновкусицу масскульта; денег на приобретение качественных книг библиотекам выделяют всё меньше и меньше. Отечественная классика востребована – сами библиотекари это подтверждают, но всё меньше и меньше, преимущественно старшим поколением. От случая к случаю проводятся читательские конференции, встречи с тверскими и заезжими писателями, поэтами, худо-бедно и тверское отделение Союза писателей России существует... Помните, каким ярким, впечатляющим – настоящим праздником литературы русской провинции – был ваш юбилей в областной библиотеке им. Горького!

Ю.К.: Воспоминание – да, весьма отрадное. Я до сих пор ощущаю тепло произнесённых тогда дружеских слов и кружащий голову аромат застольного шампанского – но причём тут литература и горькая участь писателей русской провинции, пусть даже живущих вблизи столицы, как я в Конаково?.. Я весьма и весьма длительное время был озабочен судьбой романа моего – "Письмена". Все мои усилия издать его книгой не увенчались успехом. Многомудрые издатели говорят: "Ваш роман хорош, но нам надо долго объяснять читателю, что он хорош. Иначе его не будут покупать. А на "объяснения" деньги нужны". Я напечатал его в журнале "Дон" (№№ 10-12 за 2006 г. и 1-2 за 2007 г.), но тираж этого, когда-то многотысячного толстого журнала – 400 экз. У меня пока нет никаких сведений, читают ли его хотя бы в Ростове-на-Дону. В своё время я написал Латохиной (директору Тверской областной библиотеки им. Горького, которая, кстати, тоже говорила яркую речь в мою честь на юбилее), чтоб его выписали хотя бы районные библиотеки Тверской области. Она ответила, что областная библиотека журнал этот получает, и если, мол, будет спрос, она готова ксерокопировать его. Но спрос бывает на то, что уже раскручено! Мои усилия заинтересовать романом хотя бы литераторов в Твери тоже, увы, не принесли желаемого результата... Так что всякое упоминание о моих "Письменах" в достойной аудитории (на секретариате?) сослужило бы, я надеюсь, добрую службу моему сочинению. Я послал "Письмена" на конкурс "Большая книга", заведомо зная, что наивно рассчитывать даже на внимание, а не на премию: она даётся по преимуществу гражданам еврейской национальности, а я русский. А потому послал, надо же куда-то стучаться. Стучите, и вам отворят. А коли дитя не плачет, мать не разумеет.

В.Ю.: Я премного наслышан об этом неординарном произведении.

Фрагменты его читал с большим интересом в "Доне"...

Ю.К.: Вот, видите, дорогой собрат по перу: коль вы – профессиональный критик и профессор филологии – не удосужились прочитать роман полностью, что спрашивать с других?.. Роман "Письмена" – пожалуй, самое значительное из моих сочинений. Это историческое повествование, совершенно, на мой взгляд, оригинальное, потому что ничего похожего я не знаю. Я написал довольно широкое полотно (35 авторских листов) – это Русь в начале первого века нашей эры, как я её вижу в тех временах. Разумеется, это не взгляд учёного, и на научную достоверность я не претендую, хотя до сих пор мне не удалось поймать себя на чём-то, что противоречило бы здравому смыслу и что заставило бы меня подосадовать. Напротив, я иногда узнаю из надёжных источников подтверждение некоторых своих догадок...