Марина Струк - В тебе моя жизнь...

• Название: В тебе моя жизнь...
• Автор: Марина Струк
• Жанр: Исторические любовные романы

---

Она мучилась сомнениями, правильно ли поступила, дав надежду Загорскому на ее расположение. Каковы намерения князя в отношении нее? Права ли маменька, столь яростно возражавшая против того, чтобы Марина опять впускала князя в свой круг?

Сразу же после Пасхального завтрака Анна Степановна попросила дочь подняться в свою спальню для «доверительной беседы». Марина послушалась и, переступив порог комнаты, уж было готовилась выслушать поток нравоучений, но маменька удивила ее. Она некоторое время молча стояла у окна, словно с интересом разглядывая происходящее на улице, и лишь спустя некоторое время обратилась к дочери:

— Мы никогда не были близки, как мать и дочь. Свою роль здесь сыграло, что ты была удалена от дома в юном возрасте. Но немалая роль отводится и тому, что у нас слишком разные характеры. Да, ты не так похожа на меня ни лицом, ни нравом, как твои сестры, но иногда я смотрю на тебя и вижу себя в юном возрасте. Та же пылкость, та же мечтательность…

Анна Степановна улыбнулась своим мыслям, потом повернулась к дочери.

— Ты, наверное, удивляешься, как мы когда-то с папенькой могли полюбить друг друга, настолько мы разные натуры? Да, нам не суждено было соединиться ни по желанию моего отца, ни по правилам света. Саша, — Марина, впервые услышав из уст матери ласкательное имя отца, вздрогнула от неожиданности — столь это было необычно для Анны Степановны. — Саша был очень красив, и гусарский мундир так шел ему… Но он не имел ни титула, ни состояния. Лишь небольшое именьице «на окраине империи», как сказал мой папенька. Знатный, но обедневший шляхетский род. А я — дочь генерала, героя войны, обласканного покойным государем. Наш род значительно старше рода твоего отца, про состояние и говорить не стоит. А значит, твой папенька по всему был мне не ровня.

Мы встретились на одном из балов, куда офицеров гусарского полка твоего папеньки позвали для того, чтобы уравновесить пары для танцев. Он не должен был быть там, он не был вхож в наш круг. Но судьба распорядилась так, а не иначе. Мы встретились и влюбились друг в друга с первого взгляда. Я пропускала мимо ушей увещевания своего отца и тетки. Для меня была первостепенной лишь любовь, что я испытывала к нему. Я представлялась самой себе несчастной, заключенной в высокую башню и против воли разлучаемую со своим возлюбленным. Поэтому я без колебаний венчалась тайно с твоим отцом, мне казалось, что романтичнее и быть не может конца нашей истории.

Как показало время, это был действительно конец. Конец нашей слепой влюбленности друг в друга. На смену романтичным свиданиям пришел быт и другие прелести супружества, а мы были абсолютно не готовы к ним и остальным трудностям, возникшим в нашей жизни. Твой папенька оказался мастаком говорить красивые речи и пускать пыль в глаза, но совершенно не приспособленным к жизненным реалиям. Насытив свою страсть, он быстро потерял ко мне интерес и отныне его увлечениями были лишь охота и карты. А наш вынужденный отъезд из Петербурга, после которого мы остались наедине друг с другом в Ольховке, свел на нет остатки былых чувств и во мне. Мне казалось, что только твой отец и моя слепая влюбленность виновата в той судьбе, что сложилась у меня. Только они виноваты, что не сбылись мои девичьи мечты.

Анна Степановна замолчала и вытерла слезы с глаз, что накатились за время ее грустного рассказа. Она неловко улыбнулась дочери.

— Ты сама видишь, во что превратилась та любовь, что когда-то заставила нас с твоим отцом потерять головы. Мужа надо выбирать не сердцем, родная, а головой, — она постучала себя указательным пальцем по лбу. — Жалко, что папенька так и не вбил мне это в моем девичестве.

— Я смотрю на Сергея Кирилловича, — продолжила Анна Степановна после недолгого молчания. — И вижу твоего отца в молодости — такой же беспечный мотылек, порхающий по жизни. Только папенька твой порхал по картам, а князь… князь — большой ходок. Пусть это не так бьет по семейному бюджету, но это во сто крат хуже — это разобьет твое сердце рано или поздно. Он желает тебя (да, именно так!), но не остынет ли он, получив желаемое? Не оставит ли он твою постель ради другой? Да и потом я не хотела бы своей дочери такого же существования, что было у меня. Да, я согласна, Загорский знатен и в будущем будет весьма богат, но пока он зависит от прихотей и желаний старого князя, а уж его сиятельство никогда не даст благословения на ваш брак. А это означает, полный отказ в содержании… Марина, мы живем сейчас исключительно милостями Софьи Александровны, Ольховка давно не приносит особого дохода. Все твои платья, шляпки, остальное… Что будет, если не дай Бог, Софья Александровна не включит нас в свое завещание? А ведь у нас помимо тебя еще четыре дочери, которых тоже надобно выдать замуж. Если ты не поможешь нам с папенькой, то это станет весьма сложной задачей для нас.

Пойми, только твое удачное замужество убережет нашу семью от неминуемого краха. Пасынок Софьи Александровны только и ждет ее кончины, чтобы заполучить, пусть небольшое, но состояние семьи Голышевых. У него есть средства на тяжбу, у нас же — нет. Даже если мы будем указаны в завещании, пройдет немало времени прежде, чем оно вступит в силу в виду всех несогласий и тяжб. Я уже узнавала. Да, не смотри на меня с укором, я беспокоюсь о нашем будущем, как любая мать.

Анна Степановна вдруг подошла к дочери и взяла ее за руки. Проникновенно глядя той в глаза, она продолжила свою речь:

— Я прекрасно понимаю твои чувства к князю. Я-то помню, как бурлит кровь от одного только взгляда, от одного случайного прикосновения. Но это временные эмоции. Поверь, это страсть, а страсть быстротечна. Да и потом — уверена ли ты, что намерения князя столь серьезны, а не простое волокитство? Я — нет, буду с тобой откровенна. Мужчины часто хотят получить то, что им не принадлежит, как малые дети хотят игрушку другого дитя. Вспомни, когда вспыхнули его чувства к тебе, — сразу же после того, как его сиятельство Анатоль Михайлович стал ухаживать за тобой. Разве тебе это ни о чем не говорит? Дух соперничества так будоражит кровь… Но на кону не только твоя судьба, но и судьба твоей семьи. Ты должна послушать свой разум и забыть про то, что поет твое сердце. Только так ты сделаешь правильный выбор.

Анна Степановна замолчала и, тихо вздохнув, поцеловала Марину в лоб. Потом, на мгновение прислонившись лбом к ее лбу и прошептав: «Ты же у меня разумница, милая…», покинула комнату, оставив Марину наедине с ее мыслями и сомнениями.

Вот Марина и мучилась ими весь день и сейчас ночью, не в силах сомкнуть глаз. Она понимала беспокойство матери, понимала ее чувства. Очень больно, когда ты обманываешься в своих ожиданий, уж ей-то это известно доподлинно.

Но неужели мать права? Разве можно так себя вести? В глазах света подобное поведение указывает на то, что молодой человек не только увлечен, но имеет намерение вступить в брак. Хотя когда мнение света имело значение для Загорского?

Марина решила открыться Жюли и получить ее совет по волнующему ее вопросу. Подруга, по мнению Марины, была немного объективнее, чем маменька. Поэтому Марина, не откладывая дело в долгий ящик, прямо после завтрака поехала к ней. Они уже давно условились, что могут наносить друг другу визиты без соблюдения принятых норм приличий, без предварительного уведомления. Правда, они редко так поступали, поэтому Жюли сразу же поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Обеспокоенная, она быстро спустилась в малую гостиную, где ее дожидалась Марина.

— Здравствуй, милая, — расцеловалась с подругой она. — Прости, что я так рано поутру. Надеюсь, я не оторвала тебя от дел?

— Нет. Paul уехал в Киреевку проверить дом. Скоро весь свет переедет на дачи в Царское. Большая удача, что у семьи моего мужа имение недалеко, пусть и маленькое. Надеюсь, ты погостишь у нас? Я обязательно поговорю с Анной Степановной об этом на днях.

— Я поеду непременно. Разумеется, если позволит маменька, — Марина помолчала, потом проговорила в волнении. — Ах, Жюли, помоги мне! Я совсем запуталась…

— Ты пугаешь меня, Мари! Что случилось? — встревожилась Жюли.

И Марина открылась ей. Полностью, ничего не скрывая. От самого первого письма Сергея до разговора с маменькой.

После того, как она закончила свой рассказ, она подняла глаза на подругу. Та смотрела столь пристально, что Марина смутилась.

— Ты забыла о самом главном, Мари, — тихо проговорила она. — Ты рассказала мне о том, что хотят твоя маменька, твоя семья, Загорский, Воронин. Но умолчала об основном — что хочешь ты сама? Что ты чувствуешь? Ты так же влюблена в Сергея Кирилловича, как ранее? И что ты чувствуешь по отношению к Воронину?

Марина отвела взгляд и уставилась на свои ладони, то сплетая пальцы вместе, то расплетая.

— Не спорю, мне приятен Анатоль Михайлович. Он средоточие всех тех качеств, что любая девушка хотела бы видеть в своем супруге. Но, когда он касается меня или целует мою руку, я не чувствую того бешеного биения сердца, как когда я вижу князя.