Анна Достоевская - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Анна Достоевская
• Издательство: Правда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1994

Федор Михайлович Достоевский - такова главная тема воспоминаний; рассказ о Достоевском - семьянине, любящем муже, заботливом и нежном отце - основной стержень книги

---

Федор Михайлович в то время был погружен в составление плана романа “Братья Карамазовы”, и отрываться от этого дела было трудно, но желание царя-освободителя было, конечно, для него законом. Федору Михайловичу приятно было сознавать, что он имеет возможность исполнить хотя бы небольшое желание лица, пред которым он всегда благоговел за великое дело освобождения крестьян, - за осуществление мечты, которая была дорога ему еще в юности и за которую отчасти он так жестоко пострадал в свое время.

Пятнадцатого марта Федор Михайлович получил от Д. С. Арсеньева следующее письмо:

“Много прошло времени со дня моего с вами знакомства; после разговора с вами я еще более убедился, что всего лучше устроить так, чтобы знакомство великих князей с вами не казалось им сделанным по родительскому совету или воспитательскому приказанию, а исходило от собственного желания - и вот на внушенье оного посредством (по-видимому) случайных разговоров прошло довольно времени; во время же масленицы и первой недели поста (говенье) я опасался, что за впечатлениями других порядков не сделалось бы впечатление от первой встречи с вами менее сильным, и вот почему только теперь прихожу просить вас о исполнении обещания” {218}.

Свидание с великими князьями произвело на Федора Михайловича самое благоприятное впечатление: он нашел, что они обладают добрым сердцем и недюжинным умом и умеют в споре отстаивать (не только) свои, иногда еще незрелые убеждения, но умеют с уважением относиться и к противоположным мнениям своих собеседников.

Видимо, знакомство с Федором Михайловичем произвело и на великих князей хорошее впечатление, и приглашения стали повторяться. Не застав раз моего мужа дома, Д. С. Арсеньев оставил следующее письмо (23 апреля 1878 года):

“…Если вас не стеснит приехать к 5 1/2, вы меня очень одолжите, ибо желал бы поговорить с вами наедине до великих князей. Мне бы хотелось просить вас коснуться той роли, которую они бы могли иметь среди нынешнего состояния общества, той пользы, которую бы они должны приносить, и о том, как бы естественнее к этому подойти, мне бы очень хотелось поговорить с вами” {219}.

Сношения Федора Михайловича с великими князьями продолжались до самой смерти. Их высочества, бывшие в 1881 году за границей, прислали мне по поводу моей утраты в высшей степени сочувственную телеграмму.

Бывая у великих князей, Федор Михайлович имел случай познакомиться с великим князем Константином Константиновичем. Это был в то время юноша, искренний и добрый, поразивший моего мужа пламенным отношением ко всему прекрасному в родной литературе. Федор Михайлович провидел в юном великом князе истинный поэтический дар и выражал сожаление, что великий князь избрал, по примеру отца, морскую карьеру {220}, тогда как, по мнению моего мужа, его деятельность должна была проявиться на литературной стезе; его предсказание блестяще исполнилось впоследствии {221}. С молодым великим князем у моего мужа, несмотря на разницу лет, установились вполне дружеские отношения, и он часто приглашал мужа к себе побеседовать глаз на глаз или созывал избранное общество и просил мужа прочесть, по своему выбору, что-либо из его нового произведения. Так, раза два-три Федору Михайловичу случилось читать у великого князя, в присутствии супруги наследника цесаревича, ее высочества великой княгини Марии Федоровны, Марии Максимилиановны Баденской и других особ императорской семьи. У меня сохраняется несколько чрезвычайно дружелюбных писем великого князя к моему мужу {222}, а когда он скончался, то его высочество, кроме телеграммы, прислал мне сочувственное письмо. Среди множества соболезновательных писем, полученных мною в 1881 году, меня особенно тронуло письмо его высочества. Зная его сердечное отношение к моему мужу, я была убеждена, что он искренно, всею душою скорбит о кончине Федора Михайловича.

Не могу отказать себе в удовольствии сообщить письмо этого, увы, столь рано ушедшего в другой мир прекрасного человека:

“Фрегат “Герцог Эдинбургский”, Неаполь. 14/26 февраля 1881 года.

Многоуважаемая Анна Григорьевна.

Вы понесли тяжелую, незаменимую утрату, и не вы одни, но и вся Россия глубоко скорбит с вами о потере великого человека, несшего всю свою жизнь ей в жертву. Милосердный бог, даровав вам нелегкий крест, ниспосылает вам в то же время и редкое утешение: ваше тяжкое горе разделяется и оплакивается всеми вашими соотечественниками, всеми, знавшими лично и не знавшими Федора Михайловича.

Далекое плавание помешало мне раньше узнать о постигшей наше отечество скорби, и только вчера я был поражен, как громом, горестным известием. Хотя до сих пор я и не имел случая с вами познакомиться, - теперь, в эти грустные минуты, я не могу отказать себе в непреодолимом желании выразить вам все мое глубокое, искреннее, душевное участие к поразившей вас печали. Как русский вообще и как знакомый и искренне, сердечно любивший вашего незабвенного мужа, я не могу не высказать вам своего соболезнования к вашей душевной ране, всего, что я теперь чувствую и что слова не могут передать. Простите мне вольность, с которою я обращаюсь к вам в эти высокие, тяжелые минуты, когда ничто земное не может дать вам утешения, и верьте чистосердечности моих чувств.

Всецело преданный вам Константин”.

Великий князь, прибыв на погребение государя императора Александра II, чрез графиню А. Е. Комаровскую выразил желание со мною увидеться. По приглашению графини, я приехала к ней вечером и провела несколько часов в беседе с великим князем. С чувством искренней благодарности вспоминаю я то, что он говорил мне о моем незабвенном муже, о том сильном и благодетельном влиянии, которое имел на него покойный. Великий князь пожелал видеть моих детей, о которых ему с таким восторгом говорил их отец. Уезжая в плавание, великий князь пригласил меня с детьми в страстной четверг; здесь дети мои “красили яйца” и получили от пего подарки. Затем на святей неделе великий князь посетил меня и подарил мне и двум моим детям свой портрет (в морской форме) с дружественными надписями {223}.

Впоследствии, когда основалась школа имени Федора Михайловича в Старой Руссе, великий князь Константин Константинович пожелал присоединиться к числу лиц, захотевших ей помочь стать на ноги, ежегодным взносом в количестве пятидесяти рублей, что школа приняла с глубокою благодарностью.

IV 1878 год. Приезд поклонницы

Как-то раннею весною 1878 года мы мирно всей семьей сидели за обедом. Освежившись долгой прогулкой, Федор Михайлович был в очень хорошем настроении и весело беседовал с детьми. Вдруг раздался сильный звонок, девушка побежала отворить, и мы чрез полуоткрытую в переднюю дверь услышали, как чей-то женский, несколько визгливый голос произнес:

- Жив еще?

Девушка, не понявшая вопроса, молчала.

- Я спрашиваю, жив ли еще Федор Михайлович?

- Они живы-с, - ответила оторопевшая девушка.

Я хотела пойти узнать, в чем дело, но Федор Михайлович, сидевший ближе к двери, опередил меня, быстро вскочил и почти выбежал в переднюю.

К нему навстречу поднялась со стула немолодая дама, которая, простирая к нему руки, воскликнула:

- Вы живы, Федор Михайлович? Как я рада, что вы еще живы!

- Но, сударыня, что с вами? - воскликнул в свою очередь изумленный Федор Михайлович. - Я жив и намерен еще долго жить!

- А у нас в Харькове разнеслись слухи, - говорила в волнении дама, - что жена ваша вас бросила, что от измены ее вы тяжко заболели и лежите без помощи, и я тотчас выехала, чтоб за вами ухаживать. Я к вам прямо с машины!

Слыша возгласы, я тоже вышла в переднюю и нашла Федора Михайловича в полном негодовании:

- Слышишь, Аня, - обратился он ко мне, - какие-то негодяи распустили сплетню, будто ты от меня убежала, как это тебе покажется? Нет, как это тебе покажется?!!

- Да успокойся, дорогой, не волнуйся, - говорила я, - это какое-нибудь недоразумение. Уйди, пожалуйста, тебя в передней продует. - И я потихонечку потянула Федора Михайловича в сторону столовой. Он меня послушался, ушел, и еще долго слышались из столовой его негодующие восклицания.

Я же разговорилась с незнакомкою, которая оказалась учительницею, очень доброю, но не особенно, должно быть, умною особой. Ее, кажется, прельстила мысль ухаживать за знаменитым писателем, которого покинула негодная жена, и возможно, что проводить его в лучший мир, а затем гордиться остальную жизнь тем, что он скончался на ее руках. Мне было донельзя жаль бедную незнакомку, очевидно, серьезно взволнованную, и, извинившись, я отошла на минутку в столовую и сказала мужу, что хочу накормить ее обедом.

Федор Михайлович замахал руками и зашептал: “Да, позови ее, только дай мне сначала уйти!”, вскочил с места и ушел к себе.