Ребекка Тинсли - День расплаты

• Название: День расплаты
• Автор: Ребекка Тинсли
• Издательство: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-1013-2

Когда в финансовых сферах Лондона узнали о намерении крупной американской корпорации «Глобал Текнолоджис» прибрать к рукам маленькую британскую фирму, обаятельная корреспондентка английской телекомпании Эн-эн-эн Шарлотта Картер решила выяснить истинную причину этого странного намерения.

Так, в поисках очередной сенсации, заинтригованная Шарлотта начинает собственное журналистское расследование, и оказывается в эпицентре событий, связанных с колоссальной международной аферой, в которой замешаны ЦРУ, мафиозные структуры и банковские круга Англии и США. Возможные свидетели исчезают один за другим, старый друг предает, любимый мужчина разрывает отношения, а вскоре и сама журналистка становится объектом охоты…

---

— Значит, мы ищем британскую компанию, — протянул задумчиво Карретта.

Зандер кивнул.

— Только помалкивай, ладно? Чтобы это не пошло дальше.

Они миновали еще одни двойные двери в конце коридора.

— Итак, в чем дело? — спросил Зандер, сразу оставив приятельский тон.

— Один из ребят засомневался, — сообщил ему Карретта, как заботливый учитель рассказывает о многообещающем ученике, который вдруг сбился с пути. — Меня беспокоит его отношение к обязательствам по нашему проекту. Пока это выражается всего лишь в случайных высказываниях, но я думаю, дело серьезнее, и мне хотелось бы уже сейчас что-то предпринять.

— О ком ты говоришь? — спросил Зандер, когда они приостановились возле фонтанчика с питьевой водой.

— О Рауле Гутьересе. Помните его — мексиканец из Лос-Анджелеса. Он в полном раздрызге. — Карретта наклонился над водой, сделал хороший глоток и вытер губы. — Очень комплексует по поводу своей работы.

— А что произошло? Ударился в религию или что-то в этом роде? Неужели еще один из «Христианского возрождения»? — холодно усмехнулся Зандер.

— Нет, тут друтое.

— Как с тем бородачом?

— Да, но он ушел. С ним больше никаких проблем.

— Ты уверен? Он еще не стал Альбертом Швейцером?[6] — поинтересовался Зандер, нетерпеливо позванивая мелочью в кармане.

— Да нет, в самом деле. Дик, — проговорил Карретта успокаивающе, неуверенно улыбаясь. — Насчет того парня волноваться не стоит. Он перебрался в Вашингтон и прибился к движению «Право на жизнь».

Зандер поморщился, будто объяснения Карретты его не убедили.

— Но мы продолжаем за ним присматривать, не так ли? — спросил он настойчиво.

— Ну да. Расслабьтесь! — ответил Карретта слишком поспешно. — А вот с Раулем проблем будет побольше. Это не связано с религиозными убеждениями. Пару месяцев назад его младшего брата застрелил на улице какой-то наркоман, и Рауля это потрясло. Я беспокоюсь, как бы он не начал распространять настроение недовольства.

— По нашим делам он ни с кем больше не общается? — В голосе Зандера не слышалось теперь обычного добродушия. — Как далеко все зашло?

— Не нервничайте! Пока что это случайные реплики, но я считаю, что нам следует действовать незамедлительно.

— Выбор у нас невелик, — отреагировал Зандер, стиснув челюсти, как Клинт Иствуд. — Ты займешься этим сам?

Карретта застыл на месте, и его впалые щеки побледнели.

— Может быть, служба безопасности? — спросил он срывающимся голосом.

— Нет! — поджав губы, ответил ему босс. — Надо постараться по возможности не допустить, чтобы это пошло дальше. — Он помедлил, заметив страх в глазах Карретты. — У тебя с этим какие-то проблемы? Могу я по-прежнему считать, что ты выполняешь обязательства по нашему проекту?

— На сто процентов. Дик! — заверил испуганный Карретта с энтузиазмом. Над верхней губой у него выступил пот, и Карретта заморгал под пристальным взглядом своего боса.

Улыбка скользнула по лицу Зандера.

— Между прочим, как поживает Брюс-младший? Он, как и раньше, дает всем прикурить, выступая в «Младшей лиге»?

В воскресенье, в десять утра, Шарлотта с неохотой вылезла из постели. На кухне ее ожидал завтрак. Она сунула ложку в небольшую пластиковую коробочку с баклажанной икрой и откусила кусочек холодного кебаба из барашка. Вкусно, но ничего особенного. Она вытерла губы бумажной салфеткой и оглядела кухонный стол, на котором лежали остатки вчерашней трапезы. Вот оно — практическое доказательство того, что ливанские закуски в качестве завтрака не идут ни в какое сравнение с индийскими.

Дансак из креветок со слипшимся рисом, бхинди-бхаи и цыпленок, которого она вчера не смогла доесть, притащив домой после работы… Из этого мог бы получиться отличный завтрак. Однако Шарлотта пришла к выводу, что, как ни печально признаваться в этом, все же ливанская еда вкуснее, когда она горячая — такая, какой была, когда вчера вечером Шарлотта забирала ее из ресторанчика на углу. Она с сожалением собрала все упаковки с остатками еды и выкинула их в мусорное ведро. Пышные похороны.

Квартира Шарлотты была типичным жильем журналистки и деловой женщины. Там было чисто, поскольку Шарлотта наняла девушку-португалку, приходившую дважды в неделю убирать, стирать и гладить. Обстановка подобрана со вкусом, потому что ей удалось совершить налет на родительский дом в Хартфордшире. Но здесь не ощущалось присутствия хозяйки. Шарлотта проводила в квартире мало времени, но, если вдруг выпадал вечер, который она могла посвятить себе, она чувствовала себя не очень уютно в этих стенах, окрашенных в цвет магнолии. Даже когда Шарлотта включала телевизор или слушала компакт-диски, квартира казалась безликой и пустой, словно номер в отеле.

Спальня была просто комнатой для сна, а не тем прибежищем, где можно укрыться от мира и найти покой. Здесь не происходило никаких знаменательных событий, так что даже плакаты Климта на стенах в этой окружающей безликости потеряли свою эротичность. Единственной выдающейся личностью в спальне был игрушечный Кролик Альфред, который спал рядом с Шарлоттой еще с тех пор, когда ей было шесть лет. Если не считать Кролика, все остальное в квартире использовалось только по назначению; квартира это хорошо знала и ничего не давала взамен.

Изучая утром в зеркале в ванной свое лицо, Шарлотта заметила, что следует немного загореть: здоровый цвет лица необходим, чтобы хорошо смотреться на маленьком экране. Квартира находилась на последнем этаже жилого дома времен Эдуардов. В восьмидесятые годы его реставрировали, подстраиваясь под вкусы молодежи. Шарлотте нужно было только подняться по лестнице на один пролет, чтобы оказаться под ослепительными солнечными лучами. Она устроилась на пляжном одеяле и постаралась занять мысли чем-нибудь интересным, кроме своих обычных детских фантазий о том, каких успехов она могла бы добиться, или навязчивой идеи по поводу того, что она может допустить оплошность и как все этому будут радоваться.

Ей вдруг вспомнился сон, который приснился прошлой ночью. Она сидела в машине на заднем сиденье вместе с братом, а родители расположились на переднем. Она все время спрашивала, куда ее везут. Мать притворялась, что не слышит, а отец мрачно следил за дорогой. Брат безучастно смотрел в окно. В конце концов мать ответила, что ее везут к ветеринару.

Она очень огорчилась, обнаружив где-то в закоулках своей памяти завалы этой чепухи. У нее идеальные родители, настойчиво убеждала она себя, словно стараясь подобрать аргументы в споре. Например, они не вмешивались в ее личную жизнь. Их юридическая практика преподносила им достаточное количество ситуаций — разводы, изнасилования, убийства, — чтобы удовлетворить их интерес к чужой Жизни. Конечно, они были бы разочарованы, если бы узнали о всяких фортелях, которые выкидывала иногда их дочь. Но она и сама так себя чувствовала — разочарованной.

А что у нее будет с Полом Робертсом? Собирается ли она начать с ним что-нибудь сегодня вечером, она — нерешительная, разборчивая Шарлотта? Она переменила положение, чтобы попасть на самый солнцепек, и попыталась представить, что может получиться. Не слишком ли он спокойный? Хотя, возможно, он способен научить ее, как расслабляться и избегать некоторых простых жизненных ситуаций, не принимать близко к сердцу и относиться ко всему легче?

«Хрен с ними, с этими простыми жизненными ситуациями», — разозлившись вдруг, подумала Шарлотта. Моя жизнь и без того достаточно бессмысленна, когда я, словно одержимая, загружаю себя работой, чтобы хоть как-то оправдать никчемность своей неукротимой энергии. Это еще бесполезнее, чем просто зевать, пребывая в нирване. Другие хотя бы борются против догм католической церкви или против жестокого обращения с животными.

Она спохватилась, заметив, что лежит, сжав кулаки и стиснув зубы, и громко расхохоталась. В этот момент с соседней крыши донесся звон фарфора — наверное, там завтракали соседи. Они притихли, решив, вероятно, что где-то рядом, спрятавшись за трубами дымохода, гогочет и бормочет какой-нибудь психопат. Покраснев, Шарлотта собрала свои вещи и вернулась в квартиру, чтобы начать сражение в кухне.

Через сорок пять минут после приезда Пола они были уже без одежды и барахтались на кровати Шарлотты. Джинсы Пола и его летняя рубашка с открытым воротом валялись на полу вместе с белым хлопчатобумажным платьем Шарлотты. В кухне стояла пустая бутылка из-под «Шардоннэ», ожидая последнее путешествие — в мусорное ведро. Пол принес вино с собой — в качестве взноса в обед. Это было точно такое же вино, какое они пили в «Кенсингтон Плейс», и, вспоминая об этом позже, Шарлотта подумала, что этот жест характерен для Пола и свидетельствует об отсутствии оригинальности.