Борис Тененбаум - Великий Черчилль

• Название: Великий Черчилль
• Автор: Борис Тененбаум
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46887-4

Уникальная серия о величайших правителях всех времен и народов – настоящих гениях власти, которые меняли ход истории и определяли судьбы мира. Уроки борьбы за власть и секреты их личной жизни. Мастер-класс от гроссмейстеров «игры на мировой шахматной доске»: как пробиться на политический олимп и главное – удержаться на его вершине? Лучшая современная биография одного из крупнейших политиков XX века – Уинстона Черчилля.

Потомок древнего рода, он не имел состояния и зарабатывал на жизнь пером, написав больше, чем Вальтер Скотт и Диккенс вместе взятые, и даже – единственный из всех политиков – получил Нобелевскую премию по литературе за свои знаменитые мемуары. Увлекался живописью, под чужим именем участвовал в парижских выставках. Много пил, широко играл. Скандальные детали личной жизни его матушки, невестки и одной из дочерей в течение трех поколений служили пищей для «желтой прессы», но за самим Черчиллем великосветским хроникерам, при всем старании, ничего найти не удалось – его единственной страстью была политика. За свою долгую политическую жизнь сэр Уинстон занимал в правительстве едва ли не все возможные посты и дважды его возглавлял, а о «бульдожьей хватке», неукротимой воле и несгибаемом мужестве премьера ходили легенды. Он ненавидел коммунизм – но любил кубинские сигары и, по слухам, армянский коньяк. Он считал Сталина «исчадием ада» – но был вынужден заключить с ним военный союз (именно Черчиллю приписывают самый знаменитый афоризм о кремлевском диктаторе, который якобы «приняв Россию с сохой, оставил ее с атомной бомбой»). А сам Сталин, видевший в Черчилле «злейшего врага СССР», тем не менее дал ему самую лестную характеристику: «Никогда еще не было случая, когда храбрость одного человека так влияла бы на ход истории…»

---

В итоге выборов консерваторы получили 344 места в парламенте, а либералы (обе фракции) – только 115 из тех 485 округов, где они выставляли своих кандидатов. Лейбористы опередили их и вышли на второе место, сo 142 местами.

Черчилль выборы проиграл. Он умудрился пройти все те избирательные митинги, в которых он, сменив наконец жену, все-таки поучаствовал, и при всем свисте и криках «Долой!» удержать полное равновесие духа.

Сорвался он один-единственный раз – когда ему в очередной раз крикнули из зала: «Как насчет Дарданелл?», он ответил:

«Что вы знаете о Дарданеллах? Это могло сократить войну на год или два и спасти миллионы жизней. Я горжусь этим делом…»

Зал на минуту притих, но переломить настроение на митинге Черчиллю не удалось. Он по количеству собранных голосов показал четвертый результат по округу среди четырех кандидатов. С точки зрения прессы – результат был безнадежный.

В 1922 году в ноябре ему исполнилось 46 лет. К этому времени он успел побывать в правительстве Асквита на трех министерских постах: министра внутренних дел, министра военно-морского флота и на пустой синекуре – министерской должности «канцлера герцогства Ланкастерского», с которой он ушел в армию командовать батальоном. В следующем правительстве, y Ллойд Джорджа, он последовательно занимал должности министра вооружений, военного министра и министра колоний.

У него за плечами был парламентский опыт, начинавшийся с 1900 года.

С 1911 и по 1922-й (с перерывом в 1915–1916 гг. после краха операции в Дарданеллах) неизменно входил в число тех пяти или шести людей, которые определяли весь ход правительственных дел. Если говорить не о правительстве в целом, а только о либеральной партии, Черчилль с 1918 и по 1922 год мог считаться вторым человеком – сразу после Ллойд Джорджа.

Он похоронил мать, которая в 67 лет скончалась от гангрены в сломанной ноге, и маленькую дочь. В 1922 году у него родилась другая дочка, которую он и Клементина назвали Мэри, и купил себе «деревенский дом» – на самом деле что-то вроде небольшой усадьбы в Кенте – под названием Чартуэлл. Жена страшно беспокоилась по поводу покупки – дом был большим, и его содержание должно было стоить существенных денег, которых в наличии у семьи Черчиллей не было. Уинстон успокаивал супругу и говорил ей, что беспокоиться не о чем. Деньги – пустяки, он всегда сможет заработать на жизнь журнализмом. Теперь, совершенно неожиданно лишившись министерской должности, оказавшись в политической партии на грани полного краха, а заодно и проиграв выборы в парламент, он задумался и решил, что пока что с него хватит.

Уинстон Спенсер Черчилль взял себе длинный отпуск.

III

Про нового премьера Бонара Лоy говорили, что он «выскочил между двух стульев», что было ловкой перелицовкой идиомы, известной и в английском языке – «сесть между двух стульев». Шутка заключалась в том, что как бы менялось направление движения – не вниз и с грохотом, а вверх и внезапно. Одним из этих «стульев», бесспорно, был Остин Чемберлен, по поводу второго можно только гадать. Бальфур? Керзон? В консервативной партии хватало авторитетных политиков, и даже то, что кое-кто из них носил титул лорда и поэтому не мог сам заседать в палате общин, необязательно былo непреодолимым препятствием – работу с парламентом можно было поручить другому лицу, а самому сосредоточиться только на правительственной деятельности.

Как бы то ни было, Бонар Лоy через несколько месяцев после вступления в должность сдал ее своему заместителю Болдуину – здоровье уже не позволяло ему работать. Он вскоре умер, оставшись в английской истории в качестве «неизвестного премьера», что тоже своего рода шутка – калька с выражения «неизвестный солдат».

Сменил его Стенли Болдуин, тоже человек сам по себе не слишком авторитетный. У него не было опыта работы в правительстве. Уже в январе 1924 г. он нарвался на вотум недоверия, вынесенный ему палатой общин, и должен был передать свой пост премьера Р.Макдональду, лидеру лейбористов. В первый раз за всю историю Англии к власти пришла рабочая партия, но уже в октябре 1924 г. их правительство пало – в немалой степени благодаря «Письму Зиновьева». Письмо это содержало подробные инструкции Коминтерна о том, как рабочим следует готовиться к захвату власти в Англии.

Текст письма, скорее всего, был фальшивкой, но эффект его публикации оказался сильным.

Черчилль между тем, после шестимесячного перерыва во всякой своей политической деятельности, снова начал предпринимать попытки попасть в парламент.

В его старый избирательный округ в Данди не было смысла и обращаться, но у него были другие возможности. Тут дело в том, что английская система выборов в парламент имеет одну особенность: кандидату не обязательно жить в том округе, который он хотел бы представлять. В Америке это не так. Выставить свою кандидатуру на выборах в Конгресс может только человек, живущий в данном избирательном округе – или в данном штате, если речь идет о выборах в Сенат. В Англии жe у Черчилля был широкий выбор – избирательных округов было много, и они были открыты для любого кандидата. Второе благоприятное для него обстоятельство заключалось в том, что партии в Англии куда дисциплинированнее американских, и партийное руководство всегда могло подобрать нужному человеку такой округ, где его шансы на избрание были бы максимальны.

А Черчилль был нужным человеком. Либералы как политическая партия сходили со сцены, это было совершенно очевидно, и их выдающиеся деятели могли послужить ценным приобретением для победителей, в данном случае – консерваторов. Проблема – а в случае с Черчиллем без проблем дело не обходилось никогда – была в том, что он в свое время, в 1904 году, перешел из партии консерваторов в партию либералов и министерскую карьеру делал именно в сформированных либералами правительствах Асквита и Ллойд Джорджа. Рядовые депутаты от консервативной партии питали к нему глубокое недоверие, и поношение «изменника и перебежчика» было в их рядах прямo-таки ритуалом.

«Гранды» партии смотрели на дело совершенно по-иному. Бальфур говорил, что «надо сделать все возможное для того, чтобы человек столь блестящих дарований присоединился к консерваторам».

Черчилль, в принципе, был готов это сделать. Но он был политик, ходы свои рассчитывал и портить себе репутацию резким разрывом с либералами не хотел. В итоге он пошел на выборы как независимый кандидат, имея, однако, договоренность с лидерами консерваторов о том, что они кампанию против него вести не будут.

Консерваторы свои обязательства перевыполнили. Под Лондоном имелся избирательный округ Эппинг, весьма консервативный. Черчилль там свою кандидатуру и выставил как «независимый», а лидеры консерваторов намекнули своим сторонникам, что выдвижение в Эппинге другой кандидатуры, скажем, от собственно консервативной партии, было бы нежелательно.

Черчилль держался на платформе «всеобщего единения всех здоровых сил страны перед угрозой социализма», воплощенного в партии лейбористов, – то есть против консерваторов больше не выступал, а как бы призывал бывших избирателей-либералов голосовать «вправо».

11 сентября 1924 года, выступая в Шотландии, в Эдинбурге, на митинге консерваторов – впервые после 1904 года, – Черчилль сказал про лейбористов, что их политика сближения с Советской Россией и займ, выделенный лейбористским правительством Макдональда, для него неприемлемы:

«…Наш хлеб – змее большевизма, наша помощь – иностранцам, наши услуги – социалистам всего мира, не имеющим отечества, но братским странам за океаном, говорящим на нашем языке, от дружбы с которыми зависит вся будущность нашего острова и нашего народа – им только холодные камни безразличия и пренебрежения».

На платформе рядом с ним – не на условной политической платформе, а на совершенно конкретной и материальной платформе избирательного митинга – стояли Бальфур, лорд Карсон, сэр Роберт Хорн, люди в консервативной партии авторитетные и уважаемые. Так что на всеобщих выборах, проведенных в конце октября 1924 года, Черчилль победил без всяких проблем.

Консерваторы получили в парламенте 419 мест, лейбористы – 151, либералы – всего 40. Их электорат разошелся кто «влево», кто «вправо». Большинство ушло «вправо», в немалой степени благодаря Черчиллю.

Премьер нового правительства Болдуин пригласил к себе Черчилля для беседы. Черчилль не думал, что ему предложат пост во вновь формируемом кабинете – еще 10 месяцев назад он был для консерваторов политическим врагом и соперником.

Болдуин, однако, его удивил. Он спросил Черчилля, не хочет ли он получить пост канцлера.

«Канцлера герцогства Ланкастерского?»– спросил Черчилль. Эта должность в иерархии министерств стояла в третьем десятке, сразу перед заместителем министра.