Д. Графт-Хансон - Убежище идола

• Название: Убежище идола
• Автор: Д. Графт-Хансон
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1981

Повесть современного ганского писателя знакомит читателя с местными обычаями и новыми веяниями в африканской деревне. В основе сюжета — приключения трех друзей: двух мальчиков и девочки, которые проникли в глухой лес, где жили жрецы, дурачившие долгое время народ.

---

Наконец обе процессии встретились. Женщины чуть отступили, давая дорогу воинам. Нана Оту приветливо улыбнулся. Но ни одной улыбки не получил он в ответ. Женщины молча, враждебно уставились на вождя Абуры. Нана Оту опустил голову: их молчание не было для него загадкой. Ведь он был одним из них, он родился на этой земле и хорошо знал законы племен.

Очень осторожно, стараясь никого не задеть, не толкнуть, повел Нана Оту свой отряд сквозь толпу женщин. Он знал, что теперь будет. И вот сзади, по левую от него руку, раздался громкий плач, плач перешел в рыдание. Нана хотел остановиться, обернуться, утешить, но понимал, что этого нельзя делать. Ровным шагом продолжал он идти вперед. Рыдания раздавались теперь справа, сзади, где-то далеко впереди. Шаг, второй, третий — и вот он уже окружен женщинами, бьющимися в истерике.

Нана Оту все понимал. Он признавал свою вину, ее чувствовал. Он нанес удар женщинам Манкесима, тяжкий удар, но что он мог сделать? Он был в ответе за ребятишек и должен был их спасти. Нана высоко поднял голову: пусть все видят — он не мог поступить иначе. Но горе женщин было так велико, лица искажены такой болью, что вождь Абуры снова склонил перед ними голову.

Наконец он прошел сквозь толпу, и отряд его прошел тоже. Только женщины не оставили их в покое. Они двигались вслед за воинами, оглашая лес своими рыданиями. И вдруг пронзительный женский вопль врезался в эти рыдания, заглушил их и вслед за воплем тот же голос запричитал на звенящей, высокой ноте:

О горе! О горе нам, горе!
Что делать теперь нам, что делать?
Где помощи взять и защиты
От бед, от страданий, от болей?

Все боги от нас отвернулись,
Покинули нас наши боги!
Обмануты мы колдунами.
Нам в горе никто не поможет…

Не успела она закончить, как другой голос, молодой и сильный, подхватил ее плач:

Кто скажет, несчастным нам, правду?
Наш фетиш — великий Нананом,
Кого почитали, кому доверяли, —
Всего лишь великий обман.

О, горе! Что женщинам делать,
Которых обидели боги,
Не дав им, несчастным, потомства,
К кому же взывать им теперь?!

А если нечистые силы
Родное дитя покарают,
К кому же теперь обратится
От горя безумная мать?!

Плач окончился. Притихшие было рыдания взвились с новой силой. Нана Оту шел, сжав зубы, и чувствовал, что силы оставляют его. В глазах его стояли слезы, еще немного — и он выкажет слабость, недостойную вождя Абуры. Но дом, отведенный ему, был уже совсем близко, и мысль эта укрепила слабеющие силы вождя…

Утром Боафо проснулся раньше всех в доме. Он и сам этому удивился: так смертельно устать, так измучиться — и проснуться ни свет ни заря! Поразительно… Он закрыл глаза, постарался снова уснуть, но из этого ничего не вышло. Пришлось встать, выбраться из темной комнаты — осторожно, чтоб не разбудить друзей, — и отправиться умываться. Впрочем, скоро он услышал чьи-то шаги, тихие голоса — дом просыпался, значит, не так уж он рано встал. Но отчего же тогда совсем темно? Боафо вышел на веранду, глянул на небо и, забыв про умывание, бегом побежал назад, в комнату. Он потряс Опокуву за плечо, дернул Агьямана за ногу:

— Эй, вы, вставайте! Пошли скорей за мной: что покажу!..

Ребята оделись, выскочили вслед за Боафо на веранду.

— Ну, видите? — торжествующе сказал Боафо, показывая на небо. — Видите, какие тучи? Дождь! Будет дождь! Сегодня!

— Да, да, — закивал Агьяман.

— Точно! — обрадовалась Опокува. — Небо — как уголь…

В другое время мальчишки бы рассмеялись: скажет тоже — «как уголь». Но теперь было не до смеха: засуха! Они молча смотрели на небо. Темным-темно было вокруг, словно шаловливый ребенок закрасил лик неба черной густой краской — до самого горизонта. Черные тучи плыли медленно и грозно, наполненные влагой, готовые пролиться дождем. Никогда прежде ребята не видели таких тяжелых туч — как могли они держаться на небе, не рухнуть наземь? Солнце чуть-чуть просвечивало сквозь мощную их гряду. День походил на ночь — ночь без луны и без звезд.

— Не будь я Опокувой, если сегодня не хлынет дождь, — азартно сказала Опокува и поежилась от утренней прохлады.

— А разве мы не сегодня возвращаемся в Абуру? — спросил Агьяман.

— Сегодня, — подтвердил Боафо. — И никакой дождь нам не помеха. Или ты не слышишь, как собираются в доме?

— Да не в этом дело! — зашептала Опокува. — Вся эта история с идолом, а главное — вопли женщин, эта толпа… Вчера вечером я слышала, как Опанун Фунн советовал сразу же возвращаться в Абуру, ни на день не задерживаться…

— Конечно, мы успеем добраться до дождя… — беспечно сказал Боафо.

— Да, кстати, — оживился Агьяман, — помните, жрец обещал Нане Оту, что все будет в порядке: засуха скоро кончится? Значит, она и впрямь вот-вот прекратится.

— Но он же не сказал, что дождь будет сегодня… — хмыкнула Опокува.

— Или в какой-нибудь другой день, — подхватил Боафо.

— Значит, это может быть и сегодня! — засмеялся Агьяман.

— Да я вообще им не верю, этим жрецам, — сердито буркнула Опокува. — Вы же знаете, какие они!..

— Небо говорит, что сегодня хлынет дождь, — заключил Агьяман. — Назвал сегодняшний день жрец или нет, а дождь будет!

Все трое умылись, потом вернулись в спальню, скатали циновки, прибрали как могли в комнате, наелись фуфу, политой соусом из креветок, и присоединились к старейшинам, воинам и слугам — к тем, кто ждал во дворе выхода вождя.

Нана Оту и Опанун Фунн прощались с хозяевами. Наконец они вышли в сопровождении туфухина. Нана Оту сел в паланкин; над ним раскрылся великолепный зонт Абуры. Процессия медленно двинулась в обратный путь.

Опокува, Агьяман и Боафо — а с ними и Мпотсе — шли следом за паланкином. Потом все остальные. Они уже вышли за ограду, когда Опокува тихо тронула Агьямана за руку.

— Чего тебе? — обернулся Агьяман.

— Мачете… Это не твой… — сказала Опокува.

Агьяман с сожалением повесил мачете на то самое место, откуда взял его два дня назад. Но расставаться с ним было жаль. Агьяман привык уже, что у него есть нож, и еще мачете напоминал ему о приключении, которое они пережили все вместе, он мог бы показать его ребятам — там, в своей деревне. Мог бы, если б не Опокува…

За воротами их уже ждали жители города: пришли проводить вождя Абуры. Нана Оту окинул взглядом собравшихся и увидел всех, кто вчера вместе с ним осмелился войти в запретный лес. Чуть позже к процессии присоединились толкователь вождя Манкесима, трое старейшин, глашатай и барабанщик — их прислал Нана Аду.

Они пропустили свиту вождя Абуры и пошли вслед за нею. У самого леса все остановились. Толкователи совершили возлияние богам — пусть они даруют счастье и процветание Манкесиму, удачу в пути и благополучное возвращение вождю Абуры. Барабанщики ударили в барабан, глашатаи затрубили в рога. Нана Оту простился с жителями Манкесима.

Они шли по тропе, ведущей их к дому, и поглядывали на небо. Вокруг было очень тихо. Тяжелые, полные дождя тучи нависли над ними. Природа замерла в ожидании, и люди молчали тоже, завороженные этим напряженным ожиданием. Изредка Нана Оту обменивался несколькими словами со своим толкователем. Остальные шли молча, погруженные в собственные мысли. Каждый, в самой глубине души, испытывал страх. Люди не могли не думать, не вспоминать о том, что случилось вчера. Что сделают с ними теперь духи предков? Как накажут их за кощунство? Снова и снова кидали они беспокойные взгляды на черный, мрачный свод неба. Остановились, замерли тяжелые тучи. Может быть, это знак гнева богов? Небо грозит бурей — она падет на их головы… Или, может быть, тучи прольются благодатным дождем — ведь его ждали так долго!..

А мальчишки с Опокувой ни о чем таком и не думали. Они торопились. Добраться бы поскорее до дому и плясать и прыгать под летним теплым дождем! А потом рассказывать о невероятных своих приключениях и клясться, что все эти приключения — правда.

Путешественники прошли уже половину пути, как вдруг в природе что-то дрогнуло. Полная неподвижность сменилась тревогой. Подул свежий ветер — первый знак надвигающейся бури. Потом ветер усилился. Черные тучи заклубились по всему небу, а им в ответ полетели вверх сухие листья, и тонкие ветки, и пыль с тропы. Ветер свистел и жужжал, очищая лицо земли, облака клубились и собирались вместе, образуя причудливые картины, рисуя фантастических чудищ с длинными лапами, хищно протянувшимися через все небо.

Казалось, вот-вот одно из чудищ прыгнет на тропу, проглотит по ней идущих. Нана Оту взглянул на небо, покачал головой.