Шугар Раутборд - Сладость мести

• Название: Сладость мести
• Автор: Шугар Раутборд
• Издательство: АО "Все для вас"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86991-75-7

«СЛАДОСТЬ МЕСТИ» — дразнящий и возбуждающий воображение роман о реальной жизни высшего света, о вихре блистательных балов, в котором теряются следы грандиозных банковских афер и грязных интриг. История жизни и смерти Флин, манекенщицы и супермодели, чье лицо десятилетие не сходило с обложек модных журналов. Мы погружаемся в чарующий мир премьер, презентаций, ночных клубов…, нас окружают изнеженные аристократы и собиратели древностей, пробивающиеся к славе художники и завсегдатаи ночных клубов, герои дивного повествования о всеобщем предательстве, разнузданных оргиях и СЛАДОСТИ МЕСТИ.

---

Буффало Марчетти был почти уверен, что Беддл каким-то боком здесь замешан. Даже сидя там, на верхушке своей башни из слоновой кости. Два года назад, составив компанию детективу Салливану по случаю кражи со взломом в похожей на детскую квартирке Тенди, он был ошеломлен не меньше чем Салливан той истерикой, которую закатила эта уже не первой молодости, но по-прежнему на редкость миловидная кукла Барби из-за кражи нижнего белья, кожаных наручников, кнута и личной фотографии, подписанной Кингменом Беддлом, одним из финансовых богов Уолл-стрит. Разве можно было забыть ТАКОЕ? Ясно как день, что миллиардер крутил тогда шашни с этой королевой маникюра, но, насколько знал Буффало, это нельзя считать преступлением. Может быть, он и сейчас содержит ее как свою любовницу. Может быть, да, а может быть, и нет. Может, она стала для него бельмом в глазу, начала преследовать и шантажировать его, женатого мужчину и высокоуважаемого члена финансового и светского истеблишмента, и он нанял нинзя, чтобы убрать ее. А возможно, Кингмен Беддл что-то там смухлевал с займом и "ЧЕЙЗ МАНХЭТТЕН" шлет ему дружеское предостережение. "Ба, ну ты уже чересчур, Буффало! — сказал сам себе Марчетти, — это мир бизнеса, а не организованной преступности! Может статься, Кингмен абсолютно не причастен к происшедшему". Но в одном Буффало был уверен на все сто процентов: этот парень с черт знает какого этажа определенно в чем-то замешан. Годы распутывания уголовных дел слишком обострили интуицию сержанта, чтобы он мог ошибаться.

Кингмен Беддл — скользкий, грязный игрок. Со своими связями, приобретенными на пути к вершине, имея в друзьях комиссара полиции, он при случае может отмыться и от убийства; по крайней мере, в нем ощущалась такая уверенность.

Зачем человеку, имея хозяйкой дома Флинг, все еще поддерживать достаточно недвусмысленные отношения с Тенди? Вообще-то, обе женщины были не во вкусе Буффало. Он любил женщин с мозгами, предпочитая утонченных леди, погруженных в себя, — то есть, искал родство душ. Ему нравились бледные, впечатлительные женщины, с которыми он сталкивался в Колумбийском университете, где учился на магистра искусств за свой счет. Он решил когда-то, что годам к сорока ему наверняка надоест быть штатным криминалистом, а выслуживаться до комиссара полиции — это не по нему. Слишком много политики. Не годится. Для философа Новой Эры, независимого мыслителя, одной из любимых книг которого была "Дзен и искусство восхождения в горы на мотоцикле", Международный розыск произведений искусства мог стать отличным вариантом. Украденные полотна — в любом случае вещь более привлекательная, чем изуродованные трупы.

Вообще, перед тем, как самому выбрать отдел убийств, имеет смысл хотя бы через глазок взглянуть на тело двадцатисемилетней удавленной девушки, ее вырванные ногти и выколотые глаза. Через полчаса Буффало предстояла встреча с одним этнологом, экспертом по убийствам с ярко выраженной национальной окраской. Способ, которым была удушена маникюрша, имел явный восточный привкус. А вечером — курс "Французские импрессионисты" в Колумбийском университете. Милое сочетаньице. Удивительно интересный день. Пригородный фараон, совершающий обход в центре.

Сгоряча он шлепнул ладонью по здоровенной медной кнопке лифта и чуть не столкнулся в дверях с хрупкой молоденькой девушкой-пташкой, тонкой, как перила, торопливо выходившей из лифта. На ней не было и следа косметики, и при виде сержанта она испуганно распахнула глаза — самые печальные в мире оленьи глаза. Буффало пронаблюдал через плечо, как она пружинисто и грациозно движется по длинному холлу к кабинету Кингмена Беддла: он продержал двери лифта открытыми целых две минуты, неотрывно глядя ей вслед.

— Джойс, укрепи службу безопасности. Я хочу, чтобы меня охраняли не хуже, чем президента Соединенных Штатов. Даже лучше, поэтому возьми в команду кого-нибудь из президентских людей, и обещай им платить больше.

— Тех, что охраняют его кабинет, Кинг?

— Нет, парней из секретной службы! Крутых парней. — Он тем не менее казался спокойным. — Парней с переносными рациями и пушками. Только самых лучших. Разузнай, сколько им платит президент, и предложи вдвое больше. Только не бери никого из тех, кто охранял Рейгана во время покушения.

Джойс закатила глаза, оторвавшись от блокнота, хотя она прекрасно понимала, что Кинг не станет так печься о своей безопасности, не имея на то веских причин. Уж не этот ли сержант из полиции сообщил Кингу о смертельной опасности? Почти каждый день в новостях сообщали о Беддл-Билдинге, о Кингаэр Уэйз, наконец, "Кармен Косметикс" делал постоянные аншлаги. Ежедневные встречи Кингмена с секретными аналитиками и управляющими пенсионными фондами с целью вливать и вливать капитал в почти уже опустевшие финансовые родники обеспечили ему твердое место на экране и страницах, посвященных финансовым вопросам. Что касается в высшей степени популярной миссис Беддл, то есть Флинг, то сейчас она была, вероятно, наиболее часто снимающейся женщиной в мире. Ее совершенные черты можно было увидеть в каждом журнале, в разделе новостей. Может быть, речь идет об угрозе террористического акта? Или о попытке шантажа? Закусив губу, Джойс с бешеной скоростью строчила в блокноте. Она сделает все и прямо сейчас. Никто не сможет причинить зло Кингу и Флинг. Никто.

— Я хочу, чтобы эти парни контролировали все здание. И дом тоже. — Кингмен ходил по кабинету взад и вперед. — Я хочу, чтобы кто-то был рядом с Флинг постоянно. Даже когда она бродит по парку. Она этого терпеть не может, но мы скажем, что это — личный тренер. И подготовь список всех, кому мы должны деньги. Кредиторов, а не банков, имей это в виду, меня интересуют только частные лица.

— Привет, папа. — Другая поцеловала отца в макушку.

— Привет, сладкая. Что-то ты слишком тонкая.

— Раньше ты говорил, слишком толстая. — Другая бухнула стопку бумаг на отцовский стол и игриво толкнула его локтем в бок. Она подрабатывала в офисе Гейл, в ожидании пока кончатся каникулы и начнется второй семестр в университете.

— Приставь охрану и к Тенди. — Кингмен повернулся к Другой и потухшей сигарой сделал круг в воздухе: походи, посмотри. И Другая начала внимательно изучать последнее приобретение с аукциона "Сотби" — партию древних икон. Покончив с ними, она перешла к экспонатам, уже установленным за зелеными стеклами витрин.

— И пусть этот неряха Маккарти следует за Тенди по пятам и постоянно меня информирует. Мне нужны конфиденциальные рапорты обо всех, кто приходит и уходит — каждый час и круглые сутки, с кем она видится, что делает, что говорит. Не редактируя, каждое утро — на мой стол… начать прямо сию секунду.

— Порядок, Кинг. Нужно ли ставить в известность Тенди?

— Нет, она не должна знать! — взревел он. — Я должен знать. А ей сообщи только, что мы дадим ей охранника. И заверь, что мы похороним эту девушку по первому классу. Скажи Тенди, чтобы была внимательна. Одного садистского убийства вполне достаточно. И еще: скажи, чтобы она не говорила обо мне с этим сержантом… как его? Чертовым Хреном этим или с любым другим хреном.

— Ты решил вложить деньги в Шлепни-инкорпорейтед, папа? Или это просто инструктор? — Другая прикрывалась сарказмом как щитом. Она могла гнуться, но не ломалась. Сохраняя невозмутимое выражение лица, она никогда не давала другим возможность понять, расстроена она, обижена или нет. Теперь волосы ее были коротко подстрижены, на лице не было ни капли косметики, так что отпадала необходимость позировать для рекламы проспектов "Кармен Косметикс", и вообще она оставалась в стороне от этого дела. Девушка стала тонкой, почти прозрачной, ибо она давно утратила прежний энтузиазм к еде и питала свое тело исключительно естественными продуктами, ибо на дворе стоял 1992 год и ей было девятнадцать. — Алло, папа, ты здесь или не здесь?

Она наконец выдавила из себя улыбку. Зубы у нее были большие и в идеальном состоянии. Джойс с самого детства держала состояние ее зубов под неусыпным вниманием, так что Другая в свои девятнадцать никогда не пользовалась зубочисткой.

Кингмен казался глубоко погруженным в свои мысли и сосредоточенно смотрел из окна, хотя там уже ничего не было видно, потому что на город надвинулся фронт грозовых облаков.

— Какой чванный и деспотичный говнюк! — думал Марчетти, проталкиваясь сквозь толпу высокопоставленных голодных чиновников, спешащих перекусить в ресторане "Четыре времени года", и мальчишек-разносчиков, шныряющих туда-сюда с пакетами, полными сандвичей из тунца на пшеничном хлебе. Марчетти уступил дорогу одному из этих опасно скоростных мальцов в жокейской шапочке. И вдруг он представил, что этот малый, Кингмен, наверняка насмехается над ним.

Выйдя из Беддл-Билдинга, этого победившего на конкурсе монументального памятника Золотому Тельцу, и пройдясь по мраморно-гранитному коридору с летящими опорами и высоченными арками, сконструированному как храм, чтобы подавлять и внушать благоговейный страх людям, спешащим к лифтам и от них, Марчетти невнятно пробормотал: "Что-то неладно с ЭТИМ парнем. Даю руку на отсечение, что это именно так".