Глория Даймонд - Напрасные упреки

• Название: Напрасные упреки
• Автор: Глория Даймонд
• Издательство: Международный журнал «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7024-0816-0

Что свело вместе скромную медсестру и владельца богатого поместья, живущих к тому же в противоположных концах страны?

Борьба за ребенка, вопрос о том, кто из них — приемная мать или родной дядя — имеет законное право стать опекуном маленького мальчика. Еще не будучи знакомыми, каждый из них имеет все основания относиться к другому с предубеждением. Они заочно обвиняют друг друга в мошенничестве и обмане, жестокости и порочности.

Но вот они встретились…

---

Дороти неслышно поднялась и подошла к Шелдону. Ее ночная рубашка и халатик казались прозрачными в лунном свете. Прелестное лицо было бледным. Она с обожанием посмотрела на Дэвида и погладила его по головке. Злость Шелдона чуть не вырвалась наружу. Он ведь тоже хотел это сделать, но не решился. У него нет никаких прав, и виноваты в этом она и тот, кто подделал его подпись на документах. Да, пока у него нет прав. Но к концу этой недели…

— Почему ты спишь здесь? — уже не шепотом, но очень тихо заговорил он. Взгляд его упал на диван. На нем лежали подушка и одеяло, которые Дороти, наверное, принесла из отведенной ей спальни. — Мне кажется, здесь неудобно.

— Нет, нет, мне здесь хорошо, — поспешила ответить Дороти. — Я не хотела оставлять Дэви одного. Вдруг он проснется и испугается.

— Почему он должен испугаться? — сердито спросил Шелдон, обводя рукой нарядную детскую. В углу у окна стоял высокий жираф, в кресле сидел симпатичный мишка. — Темницей это не назовешь.

— О нет! Комната замечательная! — Дороти прикоснулась к руке Шелдона, как бы заверяя, что ценит его старания. — Я лишь хотела сказать, что он может растеряться, забыть, где находится. Он такой нервный, такой впечатлительный!

— Ты не хочешь сказать «избалованный»?

Дороти слегка отодвинулась от него, и он пожалел о своих словах. Ему вовсе не хотелось обидеть ее, но он не смог сдержать раздражения. Она словно считала необходимым постоянно оберегать малыша от плохого мистера Трента. Господи, что же ей о нем наговорили, если она так тревожится? Не мог же Джесс внушить ей, что Шелдон ест маленьких мальчиков на завтрак. Да и как бы Дороти ни обижалась, он сказал правду: мальчик избалован.

— Напрасно ты так думаешь, — дрожащим голосом пробормотала Дороти. — Просто сегодня он немного капризничал.

Шелдон удивленно поднял брови.

— Немного капризничал?

— Ну хорошо. Сильно капризничал. — Даже при свете луны было видно, что она покраснела. — Не здесь, — прошептала она, словно боясь, что Дэвид их услышит, и отошла к окну. Шелдон последовал за ней. — Ты не знаешь, что ему пришлось пережить, — В глазах ее что-то блеснуло, но она сдержала слезы. — Ты не можешь представить, сколько страданий выпало на его долю. Все эти операции, вся эта боль…

— Я могу представить, — тихо отозвался Шелдон. Теперь он действительно мог это сделать, потому что видел шрам и догадался, что есть и другие. — И я знаю, что ему предстоит выдержать еще несколько операций. Поэтому он должен научиться быть сильным, Дороти. А ты растишь его слабым… — Она резко покачала головой, но он не дал ей прервать его: — Да, это так. Ему уже четыре года, а посмотри, что он с тобой вытворяет. Он даже не утруждает себя ходить. Ты повсюду носишь его на руках, как маленького инвалида. За целый день я ни разу не услышал, чтобы ты сказала ему «нет». Я понимаю, все это делается из лучших побуждений, но если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, он станет невыносим. Он будет постоянно чем-то недоволен, будет постоянно что-то требовать. Никто не сможет выдержать такого ребенка.

Шелдон понял, что вывел Дороти из себя, и одновременно подумал, что ни разу не видел ее такой прекрасной. Да, именно так. Он не преувеличивал. Ярость и любовь, пылающие в ее взоре, словно одухотворили ее. Шелдона неудержимо влекло к ней, и он лишь усилием воли сдержал свой порыв.

— Как ты смеешь? — ледяным голосом произнесла она, но тут же с негодованием добавила: — За кого ты себя принимаешь, если считаешь возможным вмешиваться в нашу жизнь и указывать мне, как воспитывать сына?

— Ты знаешь, кто я, — протянул он, помешкав.

Шелдон не собирался ввязываться в спор посреди ночи, к тому же Дороти стояла перед ним полусонная, полуодетая и какая-то беззащитная. Но раз уж так случилось, он не отступит. Ей придется согласиться с тем, что он станет неотъемлемой частью жизни Дэвида.

— Я его дядя. Мы с ним — одна семья, я отвечаю за него и имею на него права. И я буду воспитывать его, Дороти, с тобой или без тебя.

— Только со мной, — сразу утратив пыл, почти простонала Дороти. — Только со мной…

— Решать тебе. — Шелдон пожал плечами. — У тебя документы с моим предложением. Остается только подписать их.

— Да, мне придется стать твоей женой… — Для нее, казалось, эти слова звучали как смертный приговор.

Шелдон внезапно рассвирепел. Что, черт возьми, происходит? Любая из его бывших подружек мертвой хваткой вцепилась бы в его предложение. У него достаточно денег, чтобы счастливо устроить их жизнь в доме, о котором только можно мечтать.

— Раз уж мы завели этот разговор, — сказал он, — давай выясним все до конца. Надеюсь, в соглашении ясно говорится, что в случае нашей женитьбы мы будем спать в одной комнате. — Он взглянул на кроватку Дэвида. — И конечно, не в этой.

Дороти молча смотрела на него, слегка приоткрыв рот. В ее широко распахнутых глазах промелькнул страх. И это привело Шелдона в замешательство. Ведь он считал, что их сексуальные отношения — самая легкая, самая простая часть всей затеи. В ту незабываемую ночь они оба сгорали от желания. Их влекло друг к другу. И слава Богу, что было именно так. Иначе не стоило предлагать Дороти выйти за него замуж. Ради племянника он был готов на многое, но не на брак с нежеланной женщиной.

— В чем дело, Дороти? — Он склонился к ней, вглядываясь в ее глаза и чувствуя, что теряет голову. — Мы ведь уже были вместе, и, как мне кажется, нам обоим это доставило удовольствие. Уверен, что возобновить наши отношения будет нетрудно.

— Той ночью… — невнятно пробормотала она, опустив голову, — ты ведь знаешь, я выпила слишком много шампанского.

Шелдон осторожно коснулся пальцами ее щеки и улыбнулся, ощутив, как женщина напряглась. И тут он понял истинную причину ее опасений. Как же он глуп! Просто ему не приходилось сталкиваться с настолько невинной женщиной. Теперь он знал, что она напугана собственным желанием, боится, что не сумеет скрыть его, не зная, чего ожидать в ответ.

— Да, правда, — мягко сказал он. — Но с шампанским проблем нет. Если помнишь, я купил целый ящик. Так что мы можем каждый вечер выпивать по бутылке.

Дороти осмелилась улыбнуться.

— Какой вздор! Спиться ради создания семьи.

— Конечно нет, Дорри. И у тебя есть целая неделя на размышление. Но может быть, нам стоит проверить твою теорию?

Пальцы Шелдона погрузились в се волосы. Дороти затаила дыхание, сердце ее учащенно забилось.

— Ну что? — Он пристально смотрел на нее, не позволяя ей отвести глаза. — А ведь сегодня ты не пила ни капли, верно? По-моему, шампанское здесь ни при чем. Вовсе не оно стало причиной нашей близости.

Шелдону показалось, что она сейчас расплачется. Ее пронизывала дрожь, глаза блестели.

— Но тогда что? Что, Шелдон? Мы едва знаем друг друга, значит, о любви речи быть не может. Нет и настоящей духовной близости и доверия. Нет прошлого, как, впрочем, и будущего, — упавшим голосом добавила она. — Так что же тогда?

Вместо ответа он медленно наклонил голову и губами коснулся ее шеи чуть повыше пуговки на воротнике ночной рубашки. Ее тело было теплым и мягким, как лепестки роз, цветущих в саду.

— Вот это и есть причина, — ответил он, покрывая нежными легкими поцелуями лицо, шею, мочку уха. — Ты и я. Твоя кровь, пульсирующая под моими губами.

Дороти не произносила ни слова. Силы оставили ее, и она не могла ни возражать, ни соглашаться, когда Шелдон обнял ее и привлек к себе. И она, такая хрупкая и беззащитная, замерла у него на груди.

— Расслабься, — тихо сказал он, вдыхая аромат волос, бархатистой кожи. Его руки скользнули по легкому халатику от плеч по спине к бедрам. — Не сопротивляйся.

Дороти не выдержала испытания. Голова поникла, и она прильнула к сильному, влекущему ее телу. Сердце трепетало в груди, словно крылья мотылька, устремившегося к пламени свечи.

— Шелдон, — невнятно шептала она. — Шелдон…

Он жадно ласкал ее до тех пор, пока мягкое безвольное тело не прижалось к нему сильнее.

— Вот так, Дорри. Ты и я. Твое тело и мое.

Она уткнулась лицом ему в грудь в вырезе полурастегнутой рубашки и прикоснулась к ней губами… раз… другой. Когда под губами оказался его сосок, Дороти тихо застонала.

— Твое тело и мое, — повторил Шелдон низким хриплым голосом. Ее губы сводили его с ума, хотя он был уверен, что она об этом и не догадывается. — Сейчас мы вместе отвечаем на все твои вопросы.

Дороти подняла лицо, повернувшись к Шелдону, словно роза, тянущаяся к солнцу, и он, вздохнув с облегчением, прижался губами к ее рту. Эта женщина завораживала его. Он хотел ее с тех пор, как впервые увидел, и желание не проходило.

Положив руки ей на бедра, он крепко прижал ее к своей изнывающей напрягшейся плоти. Язык, осторожно раздвинув ее губы, глубоко проник в сладкий рот. У Дороти перехватился дыхание. Ласки Шелдона становились все требовательнее, не оставляя ей выхода. На этот раз он не станет останавливаться на полдороги. Но только не в этой комнате.