Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было

• Название: Феномен Руси, или Народ, которого не было
• Автор: Константин Пензев
• Издательство: М.: Эксмо : Алгоритм, 2012. — 288 с
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53988-8

Литературно-художественное издание

От кого только историки на протяжении последних трех столетий не выводили русских: от славян и скандинавов, от угров и хазар, от готов и финнов и даже от грузин и евреев. И действительно, в X–XI веках у многих людей, считающих себя «от рода русского», имена и прозвища были и славянские, и иранские, и скандинавские, и тюркские… Так кто же по национальности были эти загадочные русы? Автор данной книги предлагает неожиданную и парадоксальную гипотезу: а можно ли в принципе подходить к описанию руси как к этническому феномену?

Возможно, что термин «русь» изначально не имел этнического значения, а только социально-профессиональное, обозначая людей, принадлежащих к военному и торговому слоям и образующих сумму военно-торговых корпораций, действовавших на всем протяжении волжского и днепровского торговых путей, а также на прилегающих к ним территориях.

---

Любопытно, что титул каган присутствует и в Библии в форме коген (князь-священник) и первый раз встречается в Книге Бытия. Так именуется Мелхиседек, царь Салимский, который «вынес (Аврааму. — К.П.) хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего» (Быт. 14:18). Согласно мнению известнейшего библеиста XIX века А. П. Лопухина (см. «Толковая Библия», кн. Бытие) в данном случае в одном лице совмещается служение царя и священника, как это было в обычае у многих народов древности (напр., rex Romanorum был вместе и pontifex maximus), когда старший в роде одновременно являлся и царем, и жрецом, и законодателем, и судьей.

В послании франкского императора и итальянского короля Людовика II (844–875 гг.) к византийскому василев-су Василию I (867–886 гг.) есть такие слова: «Хаганом (Chaganus) мы называем государя авар, а не хазар или северных людей (Nortmanni)». Письмо было отправлено в 871 г. и дошло до нас в составе Салернской хроники X в. Как мы знаем из сообщения Лиутпранда Кремонского, в пределах Священной Римской империи норманнами называли еще и русов (ρουσιοσ).

Так или иначе, но упоминание о кагане росов предполагает и наличие соответствующего государства — Росского каганата, по аналогии с Тюркским, Хазарским и Аварским. Проблема заключается в том, что определить территорию, занимаемую данным гипотетическим каганатом, весьма и весьма сложно.

Так, Е. С. Галкина недоумевает: «Одно странно: русы вообще не локализуются как соседи других народов. Ибн Русте, аль-Марвази, Гардизи добросовестно сообщают, например, между какими народами живут буртасы, или сколько придется ехать купцу от мадьяр до славян. А как добираться до такого полезного торгового партнера, как русы, у которых можно разжиться мехами и рабами, ничего не известно»[309].

В. Б. Егоров с удивлением констатирует: «Народ этот (росы. — К.П.), живущий на «острове росов», но в то же время где-то у Крыма (Кавказа), а также в Северном Причерноморье, награждается следующими характеристиками: варварский, жестокий и кочующий; отважный и победоносный, совершающий свои набеги только на кораблях; купеческий, не брезгующий работорговлей; не именитый, униженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства. Иногда характеристики выглядят противоречиво, например, у росов нет селений и недвижимого имущества, но при этом есть много городов. И нигде, может быть, кроме «Персидского анонима» с его «народом страны», ни слова о стране, государстве росов! (выделено мной. — К.П.)»[310].

Вообще-то упоминания о «стране русов» есть, и они не такие уж и редкие. Например, Аль-Масуди сообщал в свое время: «Я не видал между купцами, отправляющимися в страну Хазар и путешествующими по морю Маиотас (Азовское море. — К.П.) и Найтас (Черное море. — К.П.) в страну Рус (выделено мной. — К.П.) и Бургар, ни одного, который бы думал, что с Хазарским морем соединяется одно из этих морей, или часть из их вод, или один из их рукавов, кроме Хазарской реки»[311]. По словам Ибн-Хаукаля: «Буртас есть имя страны также, точно так Рус и Хазар: Серир же есть название государства, но не столицы и не жителей»[312].

Вышеприведенные сведения о «стране русов» относятся к X веку. В это время «корпорация Русь» стала «оседать на землю». Тем не менее следует признать, что говорить о «стране русов» не совсем корректно. Реально речь должна идти о выгодных в торговом отношении местах базирования, поскольку русь — это военно-торговая корпорация. О том, что русь не знала государственного устройства, сообщает тот же Аль-Масуди: «В верховьях хазарской реки есть устье, соединяющееся с рукавом моря Найтас, которое есть Русское море; никто кроме них (Русов) не плавает по нем и они живут на одном из его берегов. Они образуют великий народ, не покоряющийся ни царю, ни закону (выделено мной. — К.П.)»[313].

Первое, что мы сейчас сделаем, это посмотрим, имеем ли мы основания для отождествления русов и росов. Вопрос этот далеко не праздный, поскольку термины Ρωσ и ρουσιοσ у ромеев не имеют общей этимологии.

Лаврентьевский летописец, непосредственно заимствуя из греческой хроники известие о нападении народа Ρωζ на Константинополь в 860 году (т. е. опять же до явления Рюрика) при императоре Михаиле[314], переиначивает термин Ρωζ на Русь: «[852]… яко при сем цари приходиша Русь на Царь-град, яко же пишется в летописаньи греческом»[315].

«Продолжатель Феофана» об этом событии сообщает следующее: «Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами)[316]. Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом — и вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло»[317].

О крещении росов патриарх Фотий, упоминаемый продолжателем Феофана, пишет: «Ибо не только этот народ (болгары. — К.П.) переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос — те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения»[318].

Фотий (ок. 810 или ок. 820 — 890-е гг.) занимал патриарший престол в Константинополе в 858–867 и 877–886 гг. т. е. задолго до крещения 988 года и был современником описываемого события. Об этом событии, т. е. о крещении росов, также сообщают Георгий Кедрин (XI в.), Константин Багрянородный, Иоанн Куропалат Скилица (XI в.), Михаил Гли-ка (XIII в.).

Почему же византийские авторы писали о народе Рос (Ρωσ), тогда как они были прекрасно знакомы и с русью (ρουσιοσ)? Одним из вариантов ответа может быть тот, что ромеи увязывали набеги русов с божественными казнями и апокалиптическими предсказаниями. Лев Диакон, к примеру, писал в своей «Истории»: «Тавроскифы и теперь еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, [что] он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль такими словами: «Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос»[319]. Понятно, что в подобном эсхатологическом контексте, переименование руси в росов выглядит совершенно оправданно. Кстати, через церковную греческую письменность и официальные акты Византийской империи, наименование страны росов (Pωsia) перешло и в русский язык. Иван Грозный писал слова Росийский и Рост в полном соответствии с греческим начертанием через одно «с».

Константин Багрянородный (905–959 гг.) описывает росов как социальную страту славянского общества: «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия[320], что именуется «кружением», а именно — в Славинии вервианов (древляне), другувитов (дреговичи), кривичей, севернее (северяне) и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь[321] там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Потом так же, как было рассказано, взяв свои моноксилы, они оснащают [их] и отправляются в Романию (Византию)»[322].

В описании Константина Багрянородного росы предстают перед нами именно в виде личного состава коммерческой судоходной корпорации, который в период летней речной навигации занимается торговыми экспедициями «река — море», а зимой, т. е. с окончанием навигации, отсиживается на зимних квартирах в своих племенных и родовых угодьях. Как следует понимать, во время полюдья росы не только собирали какие-то налоги, а их князья разбирали судебные тяжбы, но и торговали импортными вещами, привезенными с рынков Константинополя, собирая в обмен пушнину и др. товары на экспорт.

Таким образом, у нас есть достаточно оснований для отождествления русов и росов. Впрочем, здесь существует один нюанс. Дело в том, что известие Вертинских анналов свидетельствует о самоназвании Rhos (Рос). Это очень важный момент. Свеоны бывшие посланниками росского кагана утверждали, что они принадлежат к росской общности, так же, как немногим позже купцы и послы от князя Игоря (Роальд, Алдан, Воист и др.) причисляли себя к «русскому роду».

Однако какой же народ (корректнее сказать — общность) в IX веке мог называть сам себя росами? Как мне представляется, существуют два претендента на это самоназвание — рос(рухс) — аланы (роксоланы) и рос-мосохи.

О последних известно из сочинения армянского автора Мовсеса Каланкатуаци «История страны Алуанк». Причем описанные им события совершенно удивительным образом перекликаются с библейской книгой пророка Иезекииля, написанной за тысячу лет до этого. Мовсес Каланкатуаци сообщает следующее: «В то самое время царь росмосоков, собрав свои войска, вместе с полком Тобельским, присоединив также войска гуннов, перешел реку Куру, развернулся в гаваре Ути и расположил свой лагерь близ города Халхал. Здесь он избрал трех полководцев и поставил их начальниками над большим войском. Начальство над всеми одиннадцатью отрядами своих войск он передал им и приказал вторгнуться в пределы Алуанка, Армении и Иверии и опустошить их. Третья группа войск вторглась в гавар Арцах в начале Пасхи и стала грабить Мец Куэнк. Услышав об этом набеге разбойников, расположившиеся в Члахе иерусалимцы (выделено мной. — К.П.) были объяты великим страхом»[323].