В. Новоселов - Атомный проект: Тайна «сороковки»

• Название: Атомный проект: Тайна «сороковки»
• Автор: В. Новоселов
• Издательство: Уральский рабочий
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1995
• ISBN: 5—85383—082—1

В книге рассказывается о создании ядерного оружия в нашей стране, строительстве первенца атомной промышленности — химического комбината «Маяк» и уральского Атомграда — города Челябинска-40, позднее — Озерска. Эта книга — о людях, которые реализовали атомный проект, способствовали укреплению обороноспособности страны. Авторы по-новому подошли к освещению многих сложных и малоизученных проблем, впервые рассказывают о многих из создателей атомной промышленности, о их непростой, драматической судьбе.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

В задачу лаборатории 13 входило получение монолитного "изделия" определенной геометрии, будущего основного элемента атомной бомбы. С целью сокращения сроков проведения научно-исследовательских работ в лаборатории было организовано четыре параллельных направления для получения "изделия" путем прессования порошков, прессования кусков, литья в кокиль, центробежного литья. Получение "изделий" из порошков и кусков было задачей группы Самойлова. Всю работу проводили с ураном-238 (продукции, с которой предстояло работать — плутония и обогащенного урана-235 в стране еще не было). В группе Самойлова мы познакомились с работниками будущего нашего цеха, в то время также практикантами. Это были Лоскутов Борис Николаевич, Золотарева Светлана Константиновна, Томсон Галина Ивановна, Синникова Софья Александровна — выпускники различных институтов, а также Залетов Леонид Иванович, Румянцев Гурий Иванович, Сесин Герман Александрович, Дербышев Всеволод Александрович — техники.

Практиканты были сразу вовлечены в творческие поиски, с жадностью слушали лекции и выполняли всю практическую работу. Редкая информация по урановой проблеме, появляющаяся из-за рубежа, вероятно, умышленно искажалась. Так, температура плавления урана указывалась примерно на 400 градусов выше фактической. Это сейчас кажется просто изготовить сложную геометрическую фигуру "изделия", а тогда нужно было отработать десятки вариантов. Вероятно, все направления лабораторных исследований давали надежду на положительные результаты, так как по всем четырем технологиям было разработано, изготовлено, а затем смонтировано в цехе промышленное оборудование. Урановые стержни диаметром 10 мм мы резали ножовкой в слесарных тисках на куски длиной 12–15 мм, затем куски помещали в гальваническую ванну для снятия окиси, промывали дистиллированной водой, этиловым спиртом и заносили в камеру, в которой поддерживалась инертная среда из аргона.

Часть кусков урана шла на изготовление порошков методом гидрирования и дегидрирования с последующим изготовлением "изделия" методом порошкового прессования. Другая часть приготовленных кусков урана шла непосредственно для изготовления "изделия", и это мы называли методом кускового прессования. Технологии получения урановых порошков придавалось особое значение. Вероятно, по этой причине над группой Самойлова дополнительно шефствовал начальник 5-й лаборатории НИИ-9 член-корреспондент АН СССР Антон Николаевич Вольский.

По моему представлению, урановые "изделия" из порошков получались более качественными, чем из кусков, но технология их изготовления была значительно сложнее и опаснее. Впрочем, опасность технологии в то время вряд ли имела значение. Все технологические операции проводились при больших разрежениях (в вакууме) или в среде инертного газа. Мы занимались и очисткой газа от примесей, о которой нам говорил А.А. Бочвар.

В феврале 1949 года началось "переселение" командированных работников из столичного НИИ-9 в будущий уральский город, на будущий наш завод. Предварительно мы упаковали и погрузили в вагон все наше оборудование: форвакуумные и диффузионные насосы, банки с маслом для вакуумных насосов, наборы прессформ, аппараты, шланги, зажимы, вакууметры и другие приспособления. Сопровождающим поезда с оборудованием был Лоскутов Борис Николаевич и приданная ему военная охрана.

Большая группа работников выехала из Москвы 9 февраля 1949 года, заполнив весь плацкартный вагон.

Из тех, кто ехал вместе с нами, в городе остались Светлана Константиновна Золотарева, Сорокины Нина Ивановна и Валерий Владимирович и их сын Володя.

Большинства уж нет среди нас, другие, как только появилась "слабинка" с выездом, навсегда покинули город.

Нам предоставили для заселения только что принятые в эксплуатацию два 12-квартирных дома в поселке Татыш. Работников и жителей доставляли в будущий город из Кыш-тыма только ночью в закрытых грузовиках. Всего в поселке Татыш до нашего приезда было выстроено 6 жилых домов, здание заводоуправления, школа, деревянные финские домики, коттеджи, деревянная почта и магазин.

Со своими учителями и наставниками из НИИ-9 мы встретились в поселке Татыш, как с ближайшими родственниками.

В здании 4 монтажники смонтировали оборудование, в комнатах прессового участка № 3 и № 19 налаживались 6, 15, 30 и 350-тонные прессы, мы собирали свои вакуумные системы. Работы непосредственно с плутонием на прессовом участке начались в конце марта 1949 года. Цех № 9 передал нам в работу слиток невзрачной формы, весь в раковинах и шлаковых включениях. Все долго им любовались, вертели, крутили, чуть ли не пробовали на зуб. И делалось это по рангам: академики, министры, доктора, кандидаты наук… Затем дошла очередь и до нас: инженеров и техников. Теперь предстояло накопить необходимое количество слитков, чтобы изготовить опытную деталь малых размеров, похожую на "изделие" — основной элемент атомной бомбы.

Из цеха № 9 до цеха № 4 слиток-королек нес заместитель начальника цеха Иванов Николай Иванович под усиленной воинской охраной. Вероятно, устав от осмотра, как-то забыли о дальнейшей сохранности королька плутония. Наш начальник отделения Лоскутов Борис Николаевич, грамотный, высокообразованный молодой специалист запер кусочек плутония в маленькое отделение верхней части "несгораемого" двухзамкового сейфа и ушел домой.

Я работал старшим по смене, в то время старшие назначались по устному распоряжению начальника отделения, и должен был в 20 часов идти домой, закрыв на замок и опечатав комнаты.

Посоветовавшись с товарищами о "просто так" закрытом в сейфе куске плутония, мы засомневались в правильности решения — закрыть и запечатать нашу комнату тоже "просто так". Мы понимали, что кусок плутония не только секретнейший, особой государственной важности стратегический материал, но, вероятно, и оценивался в миллион раз дороже золота.

Решили спросить и.о. начальника цеха Павла Ильича Дерягина. Заданным нами вопросом Дерягин был не только озадачен, но и напуган. Меня Павел Ильич послал разыскать Лоскутова и попросить его прийти в цех, а сам до его прихода не отходил от сейфа.

В этот же вечер были установлены солдатские посты с наружной стороны здания, около окон нашей комнаты, а в коридоре около дверей выставлен офицерский пост. На следующий день было организовано хранилище, назначен ответственный хранитель, а около хранилища выставлен пост из двух офицеров.

По мере накопления слитков мы разрубали их на мелкие кусочки, которые затем заносили в камеру зачистки. Каждый маленький кусочек плутония зачищали металлическими щетками до серебристого блеска. Шлаковые включения и то, что не поддавалось щетке, обрабатывали медицинскими бормашинками и скальпелями так, чтобы каждый кусочек был идеально блестящим и не имел никаких инородных включений. Для этих целей была изготовлена из органического стекла камера зачистки на 6 рабочих мест с тремя бормашинами. В камеру из баллона через систему очистки подавался аргон, который отсасывался из камеры насосом ВН-461 и сбрасывался непосредственно под камеру, под ноги работающим. Вероятно, конструкция камеры зачистки была "детищем" А.С. Займовского, он гордился ею, как шедевром технической мысли, сам любил зачищать кусочки плутония. По его примеру эту работу испробовали Игорь Васильевич Курчатов, Юлий Борисович Харитон, Борис Львович Ванников, Ефим Павлович Славский. Тщательно зачищенные кусочки плутония укладывались в предварительно взвешенный контейнер, причем каждый кусочек перед загрузкой в контейнер предъявлялся Ю.Б. Харитону для осмотра. Это был исходный материал для изготовления "изделия".

Контейнер с кусочками выносили из камеры (о шлюзах еще и понятия не было) и повторно взвешивали на точных весах. Затем кусочки, по одному, медицинскими щипцами перекладывались в прессформу, которая была установлена в аппарате, подключенном к вакуумной системе. Чтобы уменьшить окисление кусочков плутония, они обдувались аргоном через шланг, удерживаемый руками. Аппарат закрывался крышкой, устанавливался в печь, и вся эта сборка перемещалась под пресс. В аппарате создавалось необходимое разрежение, в печи поднималась температура, в нужный момент проводились под прессовки и прессовки с целью формирования будущего "изделия". При изготовлении опытных маленьких "изделий" мы учились подбирать температуру, величину разрежения, величину давления пресса. Хотя все задания выдавались нам научными руководителями НИИ-9, неудач в работе было предостаточно. Задания на наиболее ответственные работы писал, как правило, Бочвар, обсуждая и согласовывая их с Харитоном.

Коллектив работников прессового участка, приехавших из НИИ-9. на первых порах был немногочисленным. В апреле прибыло в отделение первое пополнение — Арбайтин Л.С., Нагорный Г.М., Прокопенко Б.Е. Во второй половине лета стали приезжать новые работники. Тогда было так: направленные в цех специалисты месяцами не могли попасть в свои отделения, хотя и числились там: видимо, со стороны КГБ проводилась какая-то дополнительная проверка, они выполняли всевозможные подсобные работы, "мучились" в коридорах или курилках.