Максим Хорсун - Ушелец

• Название: Ушелец
• Автор: Максим Хорсун
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38330-6

Его зовут Федор Раскин, Ти-Рекс, он — герой, ветеран, модифицированный колонизатор первого поколения. Он — мутант, урод, в котором от человека остались, пожалуй, только сознание и совесть. И еще память. О боях, о планетах, по которым первыми прошли такие, как он, открывая дорогу людям и… спорам Обигура, способным подселяться к человеческому мозгу и превращать его в ячейку объединяющей и подчиняющей Всеобщности. О Земле, куда Федор уже никогда не вернется. Однако именно сознание, совесть и память становятся его оружием против Забвения, ада, в котором погибли его друзья, где только у Ти-Рекса есть шанс выжить и выполнить миссию, от которой зависит: сохранится ли человечество в Большом Космосе или станет пастбищем для уверенных в своем праве негуманоидов.

---

Все возвращалось на круги своя.

«Надеюсь, мне не нужно будет повторно знакомиться с экипажем», — обратился Раскин к Всеобщности.

«Здесь Козловский, — рад продолжить с тобой работу».

«Здесь Ирен Родригес. Счастлива за вас с Вероникой. Бедняжка так нуждалась в сильном плече».

«Мы счастливы», — выделил первое слово Козловский.

«Мы, — согласилась Родригес. — У меня захватывает дух, когда я думаю о наших детях, ведь они родятся во Всеобщности. Им не понадобится катализатор, чтобы слиться с разумом Вселенной в одно целое…»

А ведь они правы: вскоре зараженные Грибницей начнут плодиться и множиться со скоростью, которую задаст им Всеобщность. Раскин до этого момента ни разу не задумывался о такой перспективе. Через полгода-год пространство Солнечной Федерации наводнят миллионы мутантов, у которых с представителями рода человеческого будет гораздо меньше общего, чем у нелюдя-колонизатора Раскина.

По-видимому, он и в этот раз не смог как следует замаскировать свое отвращение, и счастливая парочка звездных капитанов удрученно отпрянула. Их место заняла холодная, как мятная настойка, неперсонифицированная ипостась Всеобщности.

«Федор, можно начать работу, как только будешь готов».

— У меня есть вопрос, — сказал Раскин, приводя между делом каюту в порядок. Наверняка его переселят в один из модулей импровизированной станции. Корабль снабжения, лишившись груза, уползет через гиперпространство назад — к Солнцу.

«Разрешается задать любые вопросы».

За дверцей шкафчика оказалась початая бутылка виски. Выпивку Раскин успел прихватить, несмотря на то что из Женевы его увозили в срочном порядке. К алкоголю Грибница, живущая в его организме, относилась с пониманием. Кажется, она даже использовала метиловый спирт для синтеза каких-то необходимых ей веществ. Вот только лишний стаканчик мог породить в голове Раскина ненужные мысли. Опасные мысли.

— Меня интересует Гордон Элдридж, он работал на Забвении по вашей наводке? — Раскин сделал большой глоток из горлышка.

«По нашей».

— Но ведь он не был подключен к Всеобщности. Как это понимать? — теперь в руки попалась покрытая позолотой коробочка. Он приоткрыл крышку, полюбовался орденом, затем захлопнул ее и спрятал в карман. Снова приложился к бутылке.

«Это было мерой предосторожности. Мы не можем рисковать системой, внедряя ее элемент в эпицентр неизученной аномалии».

— И вы послали на заклание человека… Это было весьма конструктивное решение.

В дверь постучали. Раскин обернулся, посылая через Всеобщность приглашение войти. На пороге появилась Скарлетт — всю дорогу от Земли до Забвения она провела в соседней каюте. На Скарлетт была надета та же парадная форма, в которой он видел ее в Трибунале Федерации. Раскин вопросительно вскинул брови. Скарлетт изобразила обтянутыми черной перчаткой пальцами шагающего человечка. Пора было выдвигаться. Кивком указал на бутылку. Скарлетт отрицательно покачала головой.

«Это решение оказалось неверным, — продолжила диалог Всеобщность, — и результатов мы не получили. Человек высадился на Забвении, контакт с ним прервался. Миссия осталась невыполненной».

Раскин последовал за Скарлетт по коридору, к стыковочному шлюзу. От женщины пахло тяжелыми духами, такими, какими предпочитали пользоваться дамы преклонного возраста.

«Мы считаем, что у тебя шансов на успех больше, потому что ты имеешь связь с Всеобщностью, не являясь ее частью. На Забвении не окажешься глухим и немым, как Гордон Элдридж, сможешь поддерживать контакт с системой, получать консультации и передавать информацию. На данный момент ты — единственное существо в исследованном космосе, которое обладает совокупностью свойств, необходимых для успешного выполнения операции».

— Поэтому вы меня и терпите — Раскин улыбнулся.

— Здесь можно говорить мысленно. Не тратя энергию на речевой акт, — посоветовала Скарлетт.

— Нет уж, спасибо. В вашем пространстве и так слишком много тишины.

С Раскиным возился тот же майор, что готовил его и к предыдущей высадке на Забвение. Казалось, с тех пор прошло сто лет. Толстяк излучал искреннее радушие и готовность к сотрудничеству. Самого майора не смущало, что белое вдруг стало черным. И что недавно он с таким же рвением готовил человека для миссии, которая могла повлечь за собой перелом в необъявленной войне с Грибницей, а теперь делал то же самое во славу грядущих завоеваний Всеобщности. Он был узким специалистом и выполнял свои функции с самоотдачей и завидным удовольствием.

«Устройство называется „Кокон“. — Майор точно не собирался тратить энергию на „речевой акт“, несмотря на то что бока были сплошь покрыты ее излишками — в виде жировых складок. Раскин уже научился отличать свои мысли от мыслей, навеянных ему извне. Над ладонью толстяка возникла голограмма: объект, „Кокон“, вращался вокруг своей оси; внешне он напоминал вытянутую луковицу, зажатую между двух дисков. — Знакомься: глюонный реактор, в нем воплощены все достижения квантовой энергетики наших друзей — ххта».

Месяц назад майор знал только, что ххта — это раса восьмилапых существ, представители которой внешне напоминают огромных пауков. Теперь он давал инструкции относительно их технологии, будто сам родился и вырос под красным диском Арктура.

«Кокон» инсталлировали в Кратере три месяца назад, — рассказывал майор. — В сердечнике устройства находится «кварковый лабиринт» — пассивная гравимагнитная ловушка, повторяющая в миниатюре структуру и интенсивность магнитных полей нейтронной звезды. В качестве вещества для ядерного синтеза используются углерод, гелий, аргон — наиболее распространенные элементы в атмосфере Забвения. Волна темпорального смещения гасит реакцию, но…

— …после «отлива» все возвращается в норму, — устало договорил Раскин. Кто сказал, что ад — это вечное повторение одного и того же?

Голограмма «Кокона» растворилась в воздухе. Ушелец понял, что видит не стереопроекцию, а изображение, которое транслируется ему в сознание. Точно таким же способом на Аркадии Обигуровская спора внушила ему, что он отсек себе руку.

Над ладонью майора появилось изображение человеческого лица. Раскин мысленно вздрогнул: Гордон Элдридж выглядел не краше, чем он сам. Старики-разбойники…

«Этот человек высадился на Забвении, чтобы активировать механизм воздухозаборника По какой-то причине тот не запустился самостоятельно, вещество не попало в „кварковый лабиринт“, и все накрылось медным тазом».

Раскин почувствовал тяжелый вздох Всеобщности. Будто все три кита, несущие на спинах земной диск, тоскливо выпустили из легких воздух.

«Нужно выяснить, в чем проблема, и, по возможности, устранить все неполадки».

— Зачем нужен на Забвении глюонный реактор? Вы что, собираетесь взорвать этот чертов шарик?

Если бы майор ответил: «Да»… Видит бог, тогда он сотрудничал бы с Всеобщностью, не кривя душей. Иррациональная ненависть заставляла сжимать кулаки. Забвение стало его проклятием, Забвение следовало за ним по пятам, Забвение — персональный ад для тех девяти, которых когда-то забросили в каменистую пустыню с единственным заданием — выжить. С заданием, оказавшимся им не по зубам. Федор ненавидел Забвение так же, как и систему Всеобщности, будто и то и другое были одного поля ягодами.

«Если удастся заставить реактор функционировать, на следующем этапе Треугольник и Федерация разместят на Забвении „лабораторию вариантов контакта“.»

— Вы хотите сказать, что на Забвении существует разумная жизнь? — Раскин наигранно округлил глаза.

«Да, но это — государственная тайна!» — в тон ему ответил майор. И Всеобщность зашептала миллионом голосов, — какие могут быть тайны внутри коллективного разума? Раскин потер лысину: не могло укрыться, что Всеобщность, поглотив в себя множество человеческих сознаний, приобрела некоторые черты, свойственные людям. Например, сарказм.

«Сейчас на Марсе заканчивается монтаж „лаборатории вариантов“. Через месяц она будет доставлена на орбиту Забвения».

— И все-таки жаль, что мы не взорвем эту помойку… — Раскин усмехнулся. — Может, в следующий раз?

«Это будет зависеть от того, что мы обнаружим, Федор», — ответила Всеобщность.

«Когда ты собираешься приступить к высадке?» — спросил майор.

— Как только переварю эту проклятую тушенку, — Раскин похлопал себя по животу. Его альтерэго поспешило возмутиться. — Нет! — сказал сам себе ушелец. — Чревоугодие — грех. Запомни это хорошенько, малыш!

Майор пристально поглядел на Раскина. В его взгляде читалось неприкрытое подозрение. Подозрение, которое с новой силой охватило Всеобщность. Раскин позволил зонду чужого разума скользнуть внутрь его черепной коробки. Через миг напряжение Всеобщности спало.